Карл Хайасен - Двойная наживка
– Какой у тебя номер? – спросил Деннис Голт.
– Семидесятый, – ответил Декер.
Шина лопнула при выезде из Кеннера на дороге 10, соединявшей штаты. Запасная была одной из тех крошечных игрушечных шин, которые теперь стали стандартной принадлежностью новых машин. Чтобы добраться до запасной, Декеру пришлось открыть багажник, вынуть из него свой дорожный мешок и оборудование для камер, которые он затем аккуратно сложил на обочине шоссе. Он уже проделал половину работы, когда услышал за спиной другую машину, ехавшую по запасной полосе. По хриплым звукам, которые издавал ее двигатель, Декер определил, что она не была полицейской. Ничего похожего. Это была коричневая «Кордова» выпуска 1974 года с виниловой крышей, облупившейся, как пузырь от солнечного ожога.
Из старой ржавой посудины вышло трое: судя по их нижним рубашкам и татуировке, они не принадлежали к избранному обществу. Декер вынул ломик из домкрата и спрятал за спину.
– В чем тут дело? – спросил самый рослый из троицы.
– Шина спустила, – ответил Декер. – У меня все прекрасно.
– Да?
– Да. Во всяком случае, спасибо.
Мужчины, видимо, не поняли намека. Двое из них иноходью направились к тому месту, где Декер положил мешок с камерой, штатив и оцинкованные контейнеры для линз. Один из парней пнул камеры носком сапога.
– Что это? – спросил он.
– Деньги на пиво, – ответил другой.
Декер не мог этому поверить. При ярком дневном свете, на виду у снующих туда и сюда машин, грузовиков, на магистрали, соединяющей штаты, – эти мордовороты собирались его ограбить. Проклятые «Никоны», подумал он. Иногда казалось, что они-то и были корнем всех зол.
– Я профессиональный фотограф, – сказал Декер. – Хотите, чтобы я сделал ваши фотографии?
Двое худощавых выжидающе поглядели на своего более крупного и плотного товарища. Декер понял, что эта мысль им понравилась, хотя их вожака еще надо было потрудиться убедить.
– Славные фотографии восемь на девять, – приветливо сказал Декер, – просто ради смеха.
Он знал, что думает этот высокий парень: ну, почему бы и нет, все равно мы заберем эти его чертовы манатки.
– Встаньте перед машиной, и я сниму вас всех вместе.
Декер подошел к мешку с камерами и незаметно сунул туда лом. Он поднял пустую камеру Ф-3, не потрудившись сфокусировать линзу. Эти дебилы все равно не заметят разницы. Пожимая плечами, что-то бормоча, приглаживая волосы костистыми коричневыми руками, грабители приняли безмерно идиотские позы перед покрытой вмятинами «Кордовой». Нажимая на затвор, Декер почти жалел, что в камере не было пленки.
– Потрясающе, ребята! – сказал Декер. – Теперь давайте сделаем еще один снимок в профиль.
Высокий нахмурился.
– Шутка, – сказал Декер.
Двое худых парней не приняли этого тона.
– Хватит этого дерьма, – сказал вожак троицы. – Мы хотим твою чертову машину.
– Зачем?
– Уехать на ней во Флориду.
Конечно, подумал Декер, Флорида. Ему следовало бы догадаться. Каждый наркоман и беглый заключенный в Америке в конце концов отправляется во Флориду. Фактор человеческих отбросов – они все стекаются на Юг.
– Еще один снимок, – предложил Декер. Он должен был спешить. Не хотелось, чтобы его ограбили, но не хотелось и пропускать свой самолет.
– Нет! – сказал высокий.
– Еще один снимок – и вы получите машину, камеры и все остальное.
Декер поглядывал одним глазком на шоссе, раздумывая: «Есть ли у них в Луизиане дорожный патруль»?
– У вас, ребята, есть сигареты? Будет прекрасный снимок, если у вас изо рта будет торчать по сигарете.
Один из худых закурил «Кэмел» и сунул в рот, приняв самый наглый вид.
– О, да, – сказал Декер. – Это именно то, что надо. Дайте-ка я достану широкоугольный объектив.
Он вернулся к мешку с камерами и выудил пятидесятимиллиметровый объектив, который и надел на «Никон». Поднял лом и сунул его за пояс джинсов спереди. Темное железо обожгло холодом его левую ногу.
Когда Декер обернулся, он увидел, что теперь уже все трое курят сигареты.
– Девушкам во Флориде понравятся эти фотографии, – сказал он.
Один из худых осклабился:
– Во Флориде хорошие девки, верно?
– Самые лучшие, – сказал Декер. Он подвинулся ближе, щелкая затвором.
От них пахло пивным перегаром и табаком. Сквозь объектив Декер видел грубо вытесанные лица без возраста: им могло быть и по двадцать и по сорок пять. Классические типы уголовников. Казалось, камера их загипнотизировала, а, может, не камера, а гиперактивная хореография Декера. Вожак этой троицы нервничал, он никак не мог дождаться момента, когда можно будет накостылять Декеру по заднице или, может быть, даже убить его и дать деру.
– Почти готово, – сказал Декер наконец, – подвиньтесь друг к другу... так, хорошо... теперь посмотрите направо от меня и вдохните дым... здорово!.. Смотрите на воду, продолжайте смотреть... От-т-лично!
Послушно глядя на озеро Понтшартрэн, трое мужчин не заметили, как Декер вытащил лом. Он размахнулся обеими руками так сильно, как только мог, и описал дугу. Плоский железный конец рубанул по их макушкам – раз-два-три, как будто Декер играл на ксилофоне из человеческих голов. Бандиты с воем свалились в кучу друг на друга.
Декер рассчитывал, что будет меньше шума и больше крови. Израсходовав свой запас адреналина, Декер посмотрел вниз на них и подумал, сколько же раз он их ударил – больше одного? Он этого не помнил.
Теперь уже точно наступило время убираться: спустившая шина была уже делом пункта проката Хертца. Декер быстро погрузил свои вещи в «Кордову». Ключ зажигания был на месте. Синий, хорошо смазанный пистолет лежал на переднем сиденье. Он выбросил его в окно по пути в аэропорт.
16
Первое лицо, которому Р. Дж. Декер позвонил, как только попал назад в Майами, был Лу Зикатто. Лу был отраслевым менеджером по вопросам претензий гигантской страховой компании, где Декер работал на неполной ставке в качестве детектива. Лу был длинный и тонкий парень, не блещущий умом, весом, возможно, в сто двадцать фунтов, но у него была несоразмерно огромная голова и цветущая физиономия, которую он брил ежедневно. В результате его лицо весьма походило на круглый зад с губами. Несмотря на его внешность Лу Зикатто уважали все служащие и коллеги и обращались с ним почтительно, во всяком случае те из них, кто непоколебимо верил, что он был членом мафии и мог стереть их с лица земли одним телефонным звонком. Сам Лу не делал ничего, чтобы подорвать эту веру, хотя это и не было правдой. Но, положа руку на сердце, Декер не видел особой разницы между мафией и страховой компанией, если отвлечься от чисто внешних различий.
– Где был? – спросил Л у Зикатто. – Я оставил тебе миллиард посланий.
У Лу был грубый голос шофера, и он всегда сосал ментоловые лепешки от кашля.
– Отлучался из города по делу, – сказал Декер. Он слышал, как Лу работает языком, стараясь очистить зубы от мятных лепешек.
– Помнишь, что у нас на этой неделе Нуньес?
Нуньес означал громкий процесс о подлоге, который начала компания.
Нуньес был биржевым маклером, который сам у себя украл яхту и пытался переправить ее в Бимини тайком от страховой компании. Декер нащелкал несколько снимков и вел наблюдение: он должен был выступить на процессе в качестве свидетеля компании.
– Ты мой главный свидетель, – сказал Лу. – Звезда процесса.
– На этой неделе, Лу, не смогу.
– Какого черта? Что ты хочешь сказать?
Декер ответил:
– У меня сложности.
– Никаких чертовых сложностей. У тебя будут большие сложности со мной, если ты не появишься на процессе.
Его мятные конфетки яростно щелкнули.
– Этот гад ползучий хотел украсть у нас два миллиона долларов.
– У тебя есть мои снимки, пленки, отчеты... – сказал Декер.
– Судейским будет нужна твоя улыбающаяся рожа, – сказал Лу Зикатто. – Будь там, мистер оператор.
Он повесил трубку.
Второе лицо, которому Декер попытался дозвониться, была Кетрин.
Первый раз телефон оказался занятым. Две минуты спустя он сделал новую попытку. К телефону подошел мужчина. Похоже, что это был Джеймс, хиропрактик. Он ответил не так, как отвечают на телефонный звонок воспитанные люди, а так, как говорят доктора: не вежливое «хелло», а резкое «да». Как будто разговор с другим существом человеческой породы причинял ему боль в заднице.
Декер повесил трубку, открыл банку пива и поставил на стерео альбом Боба Сигера. Он подумал: а как выглядит новый дом Кетрин, есть ли у нее такая утопленная в полу ванна с мраморной облицовкой, какую она всегда хотела иметь?
Внезапно он представил себе Кетрин в пенной ванне, это видение промелькнуло в воображении Декера, вызвав стеснение в груди.
Он в полусне лежал на диване, когда зазвонил телефон. Автоответчик откликнулся на третий звонок, Декер сел и услышал голос Эла Гарсии:
