Татьяна Луганцева - Забавы негодяев (сборник)
– Знаю…
– Чего ж тогда плачешь?
– Я не буду больше… Просто мы были на празднике вчера, и Дед Мороз уже дал нам подарки, вот я и думал, что…
«Какой смышленый мальчик», – усмехнулась Настя, а вслух сказала:
– Дед Мороз поручил мне передать тебе, чтобы ты больше не плакал, слушался маму и в виде исключения передает тебе этот подарок. Их еще не успели разложить в те пустые коробки.
– Ух, ты! – схватил коробку с танцующим лосем мальчик. – Спасибо!
– Будь умницей, – поднялась Настя и пошла дальше, но была остановлена мамой Вовы.
– Спасибо вам. Уж не знаю, как вам удалось успокоить его. Вова – очень сложный ребенок. И этот подарок… не надо было…
– Ерунда! – махнула рукой Настя.
– Я стараюсь их не баловать, потому что в той жизни, куда они вернутся, не будет дорогих подарков и таких добрых теть.
– В жизни будет много хороших людей, ну, а насчет подарков… Есть место и маленькому чуду в нашей жизни, – мягко возразила ей Настя.
– Тетя! Тетя! – закричал ей счастливый ребенок. – Я понял, что вы – настоящая фея! Вам не нужна волшебная палочка, вас и так видно среди простых людей!
– Это почему же? – засмеялась Настя.
– У вас глаза светятся ярче огоньков на елке! – ответил мальчик, и Настя опять чуть не расплакалась от такого комплимента и всепоглощающей любви, поселившейся в ее сердце.
Глава 14
– Где так долго была? – спросил Настю встретивший ее в дверях обеспокоенный Митя.
– Да вот встречалась с адвокатом, – скинула сапоги в коридоре Настя. – Надо было тебя послушать, время не терять. Я бы дала ему кличку «Мистер Извините, я ничего не могу сделать».
Она сняла куртку и прошла в большую комнату Мити, где он снес все стены, объединив все комнаты в одно помещение.
– Есть хочешь? – спросил Митя, бродящий по дому в широких черных шароварах и хлопчатобумажной кофте яркого изумрудного цвета.
– Нет, спасибо, я ела пирожное и пила кофе, – ответила Настя. – Как дела у тебя?
– Подведешь ты и меня под статью, как и своего любимого, – нахмурился Митя.
– Рассказывай! Не бурчи! – заторопила его Настя, разваливаясь на диване и по старой памяти поднимая ноги кверху.
– Я выполнил твое задание, очаровал эту милую девушку, «навешав ей лапши» на оба уха с лихвой.
– Надеюсь, что ты не переусердствовал? – спросила Настя.
– Чувствую себя негодяем, но я ей явно понравился, и она с охотой рассказала мне обо всем, что меня интересовало. Да она влюбилась меня по уши! Нет, я точно чувствую себя форменным негодяем.
Митя расположился на полу рядом с диваном, на котором возлежала Анастасия, и закурил кальян, скрестив ноги.
– Она, то есть Марина, учится на медсестру и подрабатывает в социальной службе. С пенсионеркой Алферовой Зоей Федоровной знакома последние четыре месяца, и сейчас самое интересное: нанял ее к ней некто Дегтярев Дмитрий Игоревич.
Настя задумалась. Своего лечащего врача в ожоговом отделении она помнила очень хорошо.
План ее состоял в том, чтобы выяснить все о прошлой ошибке Петра, которая кровавым следом потянулась по его жизни, в конечном итоге приведшая под реальное лишение свободы. Сам он молчал, как рыба, а Настя решила бороться за свое счастье. И искать, сама еще не зная чего, она решила с учителя Петра – Алферова Наума Борисовича. Так как его самого в живых не было, Настя решила выйти на его родственников и знакомых. И вот тут-то ее и ждал сюрприз. Несмотря на значительную величину в науке, в жизни Наум Борисович оказался очень замкнутым человеком. У него не оказалось друзей, так как все свое время он посвящал науке и работе, и для другого у него времени просто не хватало. Вообще то, что у него оказался хоть один ученик – Петр, уже было большой удачей. Так вот в жизни и получилось, миллион знакомых по всему миру, миллион спасенных пациентов, миллион студентов, которым прочел лекции, а близкий человек у него была жена и вот один из приближенных, Петр. Вот и вся семья великого ученого. Настю поразило, что у Наума Борисовича не было ни детей, ни сестер, ни дядь каких-нибудь… Никого!
С одной стороны, это уменьшало радиус круга их действий. С другой стороны, ровно на столько же и уменьшался объем каких-либо сведений о профессоре и его жизни. Настя каким-то внутренним чутьем чувствовала, что было что-то в гибели Наума Борисовича неправильное. Она даже потеряла сон и покой, а когда отключалось уставшее сознание, ей стали сниться кошмары. Приснилось даже, что Петр являлся незаконнорожденным сыном Наума Борисовича, поэтому тот его и убил, чтобы завладеть наследством, но потом произошел какой-то сбой, и Петр не смог доказать, что он его сын, и затаился. Настя проснулась в холодном поту. Теперь у нее была одна цель – познакомиться с вдовой профессора и, возможно, узнать что-то от нее. И тут Анастасию снова ожидал очередной сюрприз.
Вдова профессора оказалась еще более нелюдимым человеком, фактически фантомом. За две недели наблюдения она ни разу не вышла из дома. Потом Настя от соседей на лавочке узнала, что Зоя Федоровна в последнее время вообще не выходит на улицу. Вся связь с этим миром у нее поддерживается только через социального работника – молоденькую девушку и еще одного молодого человека, вроде как врача. Позже Настя выяснила, что молодым человеком, допущенным до тела вдовы, был тот самый Дмитрий Игоревич Дегтярев, который работал в больнице, куда привезли Настю, Петра и прочих людей после пожара в кафе «Теремок». В этой же больнице ранее работал и сам Наум Борисович и Петр. Это Настя помнила, и это ее настораживало. Она поняла одно. Попасть к вдове можно только через Дмитрия Игоревича, чего она делать не хотела, потому что он ходил у нее в подозреваемых.
Значит, попасть в дом можно было только через девушку – социального работника. Ее-то и очаровал Митя, чтобы разузнать все о вдове.
– Значит, сегодня? – спросила Настя, и сердце ее забилось с трепетом.
– Да, сегодня я ради нашей дружбы иду на преступление. Я пригласил Марину в театр и ресторан, и она согласилась, – выдохнул дым Митя.
– Ты умеешь произвести впечатление.
– Звучит как умеешь сбить с пути истинного.
– Надеюсь, что до этого не дойдет.
– Я тоже… Марина сначала говорила, что должна идти на работу, что не может не прийти… Но я ее убедил, что билеты в театр тоже ждать не могут и что у меня есть сестра, которая сможет ее подменить на один день.
– Сестра? – спросила Настя.
– Я же не мог сказать, что девушка, тогда Марина точно не согласилась бы.
– Хорошо… Я – твоя сестра. И что?
– Марина сказала, что попробует убедить Зою, чтобы она открыла тебе дверь, иначе старушка останется без ужина, и она весь вечер со мной будет чувствовать дискомфорт, – закончил рассказ Митя.
– Ты – гений! Молодец! – возликовала Настя.
– А ты сильно-то не обольщайся! Судя по всему, бабка с характером и вряд ли адекватно воспримет такую замену. Такие люди очень подозрительно относятся ко всему окружающему, – покачал головой Митя.
– А я уверена, что смогу очаровать и разговорить ее! Во-первых, у меня нет другого выхода, а во-вторых, я сейчас нахожусь на каком-то подъеме… Знаешь, я ведь готова родить ребенка!
Митя после таких слов даже закашлялся.
– Что?!
– Родить ребенка! То есть я с особой теплотой и нежностью стала смотреть на детей. Раньше за мной такого не наблюдалось, ты же знаешь… – безмятежно сказала Анастасия.
– Я уже заранее люблю твоего избранника, даже уже за то, что ты в характере стала проявлять женские черты, стала женственнее, ярче, задумалась о материнстве. Я давно говорил тебе, что ты будешь прекрасной матерью. А особенно я ему благодарен за то, что он избавил тебя от боли в ноге, – посмотрел на часы Митя, – мне пора… Сверим часы, боевая подруга? Адрес, код подъезда я тебе сказал.
– Да, я готова! – вскочила на ноги Настя.
– Ты стала просто батарейкой «Энерджайзер». Не забыла, что через два дня Новый год? – спросил Митя.
– Ты как маленький, честное слово! Новый год! И что?
– Да, ты всегда относилась к этому празднику с иронией. Мол, старше на год, загадываешь одно и то же, а толку тоже из года в год никакого. Твой Петр изменит твою пессимистическую настроенность? – Митя пошел переодеваться, скидывая всю одежду у шкафа и задумчиво выбирая себе костюм, всегда идеально подчеркивающий его фигуру.
Настя заулыбалась.
– А ты? Ты как будешь встречать? Тоже ведь не отличался особым разнообразием последнее время. Как Новый год, так пьянка-гулянка, а потом опухшее лицо, трясущиеся конечности и всего две фразы: «Хорошо, что я больше не танцую, я бы сейчас и не смог» и «А какой год наступил? Я имею в виду по цифрам?»
Митя рассмеялся.
– Завтра я улетаю…
– Как улетаешь? Куда?
– Прости, я не хотел расстраивать тебя заранее, да и узнал я о своем путешествии совсем недавно. Я лечу в Испанию, Новый год и Рождество я встречу там… С любимым человеком, – голос Мити фактически сошел на нет.
