Ирина Хрусталева - Гардемарин в юбке
– Фу, Зайка, что ж ты так меня пугаешь? Я совсем забыла, что привезла вас с Дуськой вчера! Ой, сердце-то как бьется! Ладно, встаю, все равно уже уснуть больше не удастся, поэтому подъем.
Вероника вскочила с постели и накинула на себя халат. Подошла к балконной двери и распахнула ее настежь. Летний воздух, впитавший остатки весенних запахов, ворвался в дом. Девушка вздохнула полной грудью и прошептала:
– Хорошо-то как! Почему я раньше не уехала жить за город, когда еще замужем была? Окопались мы, как кроты, в своих квартирах, забыли уже, что такое природа. Дышать выхлопными газами нам намного приятней, чем чистым кислородом!
Между ног Вероники прошмыгнула Дуся и понеслась в сад. Она радостно тявкнула на скворца, который имел наглость сидеть прямо у крыльца и клевать семечки, которые Ника вытряхнула вчера из своего кармана. Пернатый узурпатор чужого двора даже ухом не повел и продолжал завтрак, как у себя в скворечнике. Но как только у двери показались Зайкины ушки, скворец тут же поднял голову, скосил глаз в сторону кота и, взмахнув крыльями, отлетел на безопасное расстояние. Огромный котище разлегся на солнышке, как раз рядом с семечками, и прикрыл глаза. Видно, скворцу не очень хотелось улетать, оставляя здесь такую вкусную еду, поэтому так и остался на безопасном расстоянии, наклоняя головку то в одну, то в другую сторону и наблюдая за котом в надежде, что тот освободит территорию. Когда он сделал несколько торопливых шажков по направлению к семечкам, Зайка приоткрыл один глаз. Скворец это сразу заметил и, издав пронзительный крик, уселся высоко на ветке березы. Оттуда он иногда покрикивал, будто ругался с котом.
– Зайка, может, уйдешь пока в дом? Пусть птичка поклюет. Смотри, как он щелкает клювом и кричит на тебя, – улыбаясь, обратилась Вероника к своему коту.
Тот абсолютно не отреагировал на слова хозяйки и лишь поудобней устроился на солнечном пятачке, лениво помахивая пушистым хвостом.
– Ладно, тогда пойду завтрак готовить и для себя, и для вас. Впрочем, вам и готовить ничего не нужно, консервы открыл, и все, а я, извините, консервами не питаюсь, – вздохнула Вероника и пошла обратно в дом.
Ей следовало поторопиться, чтобы успеть и позавтракать, и привести себя в порядок, и еще заехать в магазин, чтобы купить продуктов и забить холодильник в городской квартире. Они договорились с Романом встретиться сегодня в два часа дня, чтобы вместе ехать в аэропорт встречать ее мать. Анна Михайловна позвонила вечером и сообщила о своем прибытии. Ника на скорую руку наделала себе бутербродов с ветчиной, сварила два яйца и приготовила кофе. Вынула из тостера хлебцы и намазала их джемом. Медленно пережевывая завтрак, Вероника задумалась.
Вчера вечером она позвонила в Марсово, чтобы поинтересоваться здоровьем пожилых сестер. Зоя Ефимовна обрадовалась и выплеснула на собеседницу целый ушат новостей. Ей звонили из какой-то зарубежной газеты и хотели взять эксклюзивное интервью по поводу внезапных несчастий в их семье. Женщина рассказала Нике, как она отбрила незадачливого корреспондента и на чистом русском послала его к той самой матери. Вероника осторожно поинтересовалась насчет Ларисы, на что получила исчерпывающий ответ: Константин Родионович оставил пока девушку в клинике, чтобы у нее не случилось обострения. Он делает все для того, чтобы она не чувствовала одиночества, и пристально наблюдает за малейшими изменениями ее настроения.
Зоя Ефимовна поинтересовалась, как дела у самой Вероники, и та осторожно намекнула, что ухватилась за ниточку, которую стоит потянуть, и настоящий преступник будет найден. Она как бы между прочим обронила, что экспертиза точно доказала: тормоза в машине Эллы были кем-то испорчены… Вероника попрощалась и обещала непременно позвонить, если появятся новости.
Допив кофе, Ника пошла одеваться. Она услышала, как Дуська зашлась в лае, и улыбнулась.
– Опять со своими кавалерами через забор ругается.
Когда строился дом, Ника предусмотрительно сделала для Дуси маленькое окошечко в двери, чтобы она могла спокойно выйти из дома, когда ее нет. Поэтому сейчас, когда она спустилась в гараж под домом, то даже не стала загонять болонку домой, зная, что та беспрепятственно может войти и выйти. Вчера, когда они приехали домой, Ника показала ей этот вход. Дуся тут же приняла это к сведению и уже вечером стала им пользоваться. За кота девушка не беспокоилась: он умный и пойдет за болонкой хоть на край света.
Кот по-прежнему нежился на солнышке, но, если Дуся позовет его в дом, он безропотно подчинится. Вероника села в машину, не включая в гараже света, и уже вставила ключ в замок зажигания, как на ее лицо властно легла чья-то рука с белой тряпкой, от запаха которой все поплыло в глазах. Последняя мысль, которая промелькнула в голове девушки, была: «Черт меня побери, я, кажется, забыла выключить утюг…» – и она полетела в черную яму, у которой не было дна.
Глава 26
Вероника с трудом разлепила веки и в первые минуты не могла сообразить, где она и что с ней. Тело затекло так, что она не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. Попробовала вытянуть ноги, но их пронзили тысячи иголок.
– Что это со мной? Боже, как голова гудит и все тело ноет. Кажется, я грохнулась в обморок. Интересно, с чего бы это?
Постепенно в голове начало проясняться, и Ника мгновенно вспомнила, что не сама упала в обморок, а кто-то ей помог. Перед глазами всплыло воспоминание. Вот она садится в машину, в гараже темно, она спустилась в него из дома и ворота еще не открыла, они с дистанционным управлением. В машине горит свет, она не стала закрывать дверцу, чтобы ее завести. Вот она вставляет ключ в замок зажигания, и вдруг рука в медицинской перчатке с белым платком… Противный лекарственный запах вперемешку с резиной от перчатки – и все, провал…
Вероника стала озираться, но ничего не увидела: темно, как в склепе. Она попробовала встать, но рука намертво была к чему-то прикована. Потрогала запястье и почувствовала холод металла.
– Мама родная, да меня пристегнули наручниками!.. Где я? Воняет, как в общественном сортире на вокзале.
Вероника начала шарить по своим карманам, гипс ужасно мешал, но она все же изловчилась и достала зажигалку. Когда она ее засветила, то увидела прямо у своих ног двух мышей. Сначала Ника замерла, будто перед ней привидение, а потом завизжала так сильно, что наверняка могла претендовать на первое место в Книге рекордов Гиннесса среди визгунов.
– Ой, мамочки! Ой, мамочки! Здесь мыши, а-а-а-а-а! Выпустите меня отсюда, помогите-е-е кто-нибудь, выпустите меня-а-а!
Где-то наверху скрипнула дверь. Ника прислушалась, но, ничего не разобрав, с новой силой, набрав воздуха в легкие, завопила:
– Помогите-е-е, выпустите меня-а-а, немедленно прекратите издеваться над женщиной! – И уже совсем тихо добавила: – Я боюсь мышей.
В это время у ног зашуршало, и Ника попыталась вскочить на ноги. Но рука была пристегнута к чему-то, поэтому, сильно дернувшись, она чуть не сломала ее.
– Ох, елки-палки, – выдохнула Вероника, сморщившись от боли. – Кажется, мне придется Шевцова взять к себе в личные доктора. Алло, отзовитесь, скажите хоть, где я и что вы от меня хотите? Эй, неприлично молчать, когда с вами говорит женщина.
Тут Ника увидела, как где-то наверху мелькнула полоска света, и заорала с новой силой:
– Выпустите меня, черт бы вас побрал!
Она увидела, как полоска света стала понемногу расширяться со страшным скрежетом, и поняла, что это медленно открывается тяжелая металлическая дверь, а в проем просовывается голова непонятного животного. Вероника уже разинула рот, чтобы снова закричать, но, клацнув зубами, тут же его закрыла, потому что «животное» заговорило на человеческом языке:
– Чего разоралась? Ты кто такая, что здесь делаешь? Это моя территория!
Ника, разинув рот, смотрела на диковинную голову, просунутую в проем двери, которая была облачена в шапку из непонятного зверя. Ника брякнула первое, что ей пришло в голову:
– Не жарко?
– Не твово ума дело, все мое ношу с собой, – засопела голова.
– Извините, вы не могли бы спуститься ко мне и помочь освободиться? Я совершенно не посягаю на вашу территорию, меня сюда насильно привезли, вот, видите? – И она показала руку в наручниках.
Теперь, при свете, Вероника рассмотрела, что наручники были пристегнуты к трубе, которая проходила почти у пола. Оглядевшись, она поняла, что это какой-то подвал, в углу которого валялась куча картонных коробок.
– Арестанка, што ль? – поинтересовалась голова.
– Вроде того, – вздохнула девушка. – Помогите мне, пожалуйста, – взмолилась Ника и захлюпала носом.
– Чтой-то я тебе должон задарма помогать? Может, ты преступница какая?
– Преступников в тюрьме держат, а не в подвалах, – уже почти спокойно проговорила девушка. – А если вы мне поможете, я вас обязательно отблагодарю, честное слово. – И она начала шарить по карманам куртки.
