Наталья Александрова - В деле только девушки
– Я ничего не знаю! – крикнула она.
– Ага, – усмехнулась капитан Матросова, – оно и видно.
– И чего вы все навязались на мою голову! – с чувством воскликнула тетка. – У меня, может, горе, любимого человека убили!
– Верно, – охотно согласилась Александра, – вот я за этим, собственно, и пришла. Сейчас мы с вами побеседуем по душам, а после я пойду убийство вашего любимого человека расследовать. Глядишь, и преуспею в этом деле. Вашими, так сказать, молитвами.
– Вряд ли, – вздохнула тетка. – Уж не обижайся, девонька, но ничего у тебя не получится.
– Это что ж ты так в меня не веришь? – обиделась Александра.
В процессе разговора они как-то незаметно перешли на «ты». Хозяйка с сомнением поглядела на Александру и отвела глаза. Что-то ей подсказало, что, несмотря на хрупкую фигуру и не внушающую опасений внешность, эта капитанша просто так не отстанет.
– Ладно, я пойду, пожалуй, умоюсь, – пробормотала она. – Только вряд ли тебе мой внешний вид после этого больше понравится.
Пока она была в ванной, Александра похозяйничала на кухне, нашла в шкафчике банку растворимого кофе и поставила чайник. Хозяйка вернулась довольно быстро. Она смыла старую тушь и разгребла птичье гнездо на голове. Теперь волосы пусть и не лежали гладко, но хотя бы не так топорщились. Правда, стал заметен свежий синяк на щеке и под глазом. Капитан Матросова быстро прикинула, что синяк этот явно вчерашний, а стало быть, покойный Ленчик никак не мог его поставить.
– Кто ж тебя так? – жалостливо спросила Александра, разливая по чашкам кипяток.
– Меня Люся зовут, – несколько невпопад сообщила хозяйка и плюхнула в коричневую жидкость три ложечки сахара. – Будем знакомы.
Они выпили кофе, потом Люся хватилась сигарет, и оказалось, что все вышли. Пришлось курить вонючие и забористые папиросы Матросовой. Пока Александра прикидывала, как бы половчее приструнить несговорчивую свидетельницу, та вдруг бросила окурок на пол и затоптала его каблуком.
– А пошли они все! – заорала она. – Не родился еще тот человек, который меня безнаказанно бить станет! Хотела насчет Севки узнать? Так это его ребятки мне морду разукрасили!
– Было за что?
– Вот теперь будет! Значит, вчера прихожу я домой поздно. Я барменшей работаю, у нас до двенадцати, да еще пока разберешься со всем, кассу сдашь, бокалы пересчитаешь… Вот, а эти трое меня у самой квартиры караулят. Я и пикнуть не успела – они меня сюда втащили и давай по-всякому пугать. Чтобы я не смела никому сказать, что Ленчик был с Севой связан, полиции особенно. Я говорю, что ничего не знаю, никого не видела, так один там давай за руки хватать. Понятно, я вырываюсь, все-таки бармен, а не учительница ботаники. Орать начала, вот мне в глаз и засветили. И как теперь на работу идти с такой рожей? Не представляю! У нас на работе с этим строго: культурное заведение, а не шалман какой-нибудь. Уехать хотела, так вы разве отпустите?.. Да и похороны опять же…
– Вот что, Людмила, – строго сказала капитан Матросова, – давай так договоримся. Ты мне сейчас рассказываешь все, что знаешь насчет Севы Шрама. Я ничего не записываю, и вообще ни одна душа не знает, что я к тебе пришла. А потом езжай ты куда-нибудь подальше. Лично я возражать не стану.
– Честно? – просветлела Люся. – Ладно, Ленчику уже ничем не повредишь, так что слушай. Как раз накануне того дня, как Ленчика убили, встретила я его в городе. Он-то меня не видел, а я случайно его разглядела. Идет с таким деловым видом, еще по сторонам оглядывается. Думаю, куда это он намылился, уж не к бабе ли? Двор незнакомый, дом тоже, свернул под арку, я – за ним. Он так по сторонам зырк, и в подъезд, а я в это время за помойкой спряталась.
Александра подумала, каких размеров должна была быть помойка, если за ней сумела спрятаться такая крупногабаритная тетка.
– Дальше Ленчик поднялся на третий этаж. Там окно на лестнице разбито, все видно. Я – за ним. На слух определила, которая дверь хлопнула. А он еще своими ключами дверь открыл. Тут я и вовсе всполошилась: может, думаю, у него еще какая баба завелась? Не люблю, знаешь, когда из меня полную дуру делают.
– Этого никто не любит, – поддакнула Александра.
– Не скажи, – серьезно возразила Люся, – некоторые бабы очень даже не против, когда их за круглых дур держат. Прямо хлебом их не корми. Но я не из таких. Значит, стою я против той квартиры: дверь как дверь, нормальная дверь, замызганная такая. Я и позвонила. Ленчик дверь открыл чуть не бегом, а как меня увидел – у него рожа-то и вытянулась. Я, понятное дело, разъярилась. Ты, говорю, кого ждал, такой-сякой? Налево от меня ходить вздумал? Так сказал бы сразу, разошлись бы, как в море корабли, мне такого добра, как ты, даром не надо! И еще много всего сказала. Разошлась, дала себе волю.
– А он? – с интересом спросила Александра.
– А он побледнел так и меня в квартиру втянул. Сиди, говорит, тихо, дура, и молчи. Это я-то дура? А он тогда кто? Но поняла я все-таки, что не бабу он ждет. У меня, говорит, дела важные, с опасным человеком встречаюсь. А ты, говорит, влезла, куда не просят. И уйти уже поздно, вон его машина во двор въезжает. В общем, засунул он меня на балкон и велел сидеть тихо, как мышь в норке. Потому что если этот человек, Сева то есть, меня увидит, то плохо будет и мне, и Ленчику. Очень он боялся этого Севу, и не зря. Разговор их я слышала, но ничего в нем не поняла. Там окно открыто было, говорили они довольно громко. Было как: Сева велел Ленчику сей же час лететь в галерею какую-то, там выставка одной бабы, так вот, у нее есть такая картина, то есть не картина, а вроде тряпка такая, на которой прилеплены красивые фиолетовые камушки. Эти самые камни Севу очень интересуют, и Ленчик должен непременно завести знакомство с той художницей, напроситься к ней домой и выяснить, откуда она эти камни взяла и нет ли у нее дома еще таких же. Еще Ленчик должен эти камни сфотографировать вот этим вот аппаратом и доложить обо всем Севе немедленно. Только, ясное дело, не по телефону, Сева сам его найдет в этой квартире.
– Это все? – медленно спросила капитан Матросова.
– Все. Сева ушел, и Ленчик сразу же меня выпустил. Сам заторопился, а мне велел сидеть там еще полчаса, потом выйти, а дверь за собой захлопнуть. Так я и сделала и больше Ленчика живым не видела, – Люся внезапно уронила голову на стол и со вкусом зарыдала.
– Адрес той квартиры помнишь? – спросила Александра, не делая никаких попыток утешить Люсю.
– Улица Подковырова, дом пять, квартира восемь, вход со двора, – отрапортовала Люся, внезапно прекратив рыдать.
– Молодец, – похвалила Александра. – Что я тебе теперь посоветую? Собирай манатки и срочно уезжай куда-нибудь, лучше подальше. Есть у тебя родственники?
– Тетя Вера в Воронеже.
– Дуй к тете Вере, сиди там месяц или дольше, как получится. Да быстрее собирайся, чтобы к вечеру тебя уже здесь не было. Я тебя в жизни не видела, и вообще никто к тебе не заходил.
При мысли о том, какую свинью она подложит товарищу Орлову, лишив его такого ценного свидетеля, у Александры поднялось настроение. С Люсей они простились дружески.
Александра решила ковать железо, пока горячо, и сразу же ехать на улицу Подковырова. По дороге она обдумывала услышанное от безутешной Люси.
Это что же получается? Лысый Ленчик пришел на выставку, чтобы разузнать какие-то подробности о камнях. Что еще за камни? Дронова о камнях ничего не говорила. Правда, Александра тут же отметила, что она эту толстуху Дронову о камнях и не спрашивала. Нужно снова вызывать ее на допрос. Нужно, но нельзя, потому что официально капитан Матросова этим делом больше не занимается. Значит, нужно идти к этой Дроновой домой. Ладно, успеется, будем надеяться, что художница никуда не исчезнет.
И по всему выходит, что права была эта писака Ирина Снегирева, когда говорила, что Лысого Ленчика убил тот же человек, который украл с выставки работы Дроновой. Но почему украл все, если его интересовали только фиолетовые камни? Для конспирации, что ли? Да уж какая тут конспирация, когда труп оставили прямо на месте кражи! Капитан Матросова ничего не понимала. А когда она чего-то не понимала, она становилась очень сердитой.
Лысый Ленчик отправился на выставку, как ему велели, познакомился там с художницей Дроновой и напросился к ней домой. После чего скрылся, чтобы не маячить перед глазами посетителей. Зачем он пошел ночью в галерею? Чтобы украсть камни? Но он же не успел еще побывать дома у Дроновой, ничего толком не выяснил…
Александра вспомнила вдруг о фотоаппарате. Все ясно: Ленчик не успел на выставке сфотографировать камни и решил это сделать ночью. Но никакого фотоаппарата на трупе не нашли, как, впрочем, не нашли денег и документов. Их наверняка забрал убийца. Это тупик, поняла Александра, ничего не выяснить. Но героический тезка немедленно поднял голову и стал призывать ее не опускать руки. Вперед! И никого не бояться!
