Алина Лис - К черту моральные принципы
– Мама умерла.
Рассказывать подробности она не стала, а я не спрашивала.
Первыми сюрприз в духе «гадкого утенка» оценили мужчины. За неделю последовало девять приглашений на свидания, не считая дружеских заигрываний и попыток флирта. Но Элла не была бы Эллой, если бы закончила сказку превращением в «прекрасного лебедя».
Она тяжело сходилась с новыми людьми, неохотно допускала в близкий круг новичков. Но те, кто был однажды допущен, навеки становились своими. Своим друзьям и своим мужчинам Элла была предана до конца, и это подкупало.
Ее подвели завышенные стандарты. Если подругам многое прощалось, то для мужчин Элла не делала скидок. Любая слабость или глупость избранника были для нее ударом. Несовершенством, которое нуждалось в немедленной корректировке.
Будь на ее месте просто переборчивая особа, дело ограничилось бы чередой мимолетных романов. Но Элла от своих не отрекалась. Никогда. А мириться с чужими слабостями была не в состоянии, и жизнь ее стала чередой проигранных сражений с Несовершенством. Ее мужчины уставали, сбегали, увлекались другими. Один от постоянного прессинга даже запил. В мире Эллы не было права просто оступиться. Любая оплошность подразумевала немедленную работу над ошибками, с разбором полетов, оргвыводами, а иногда и мини-тренингами.
Самое грустное, что умница Элла совершенно не понимала, почему так нельзя, и раз за разом натыкалась на те же грабли, не слушая моих увещеваний. Каждый неудачный роман больно ранил ее. У Эллы всегда были наготове латы и меч для окружающего мира, но для близких она беззащитнее котенка. Дело было даже не в любви. Каждое расставание становилось для Эллы маленьким предательством, заставлявшим сомневаться в себе и окружающем мире.
В такие минуты единственное, что помогало ей держаться, было дружеское участие. Даже просто присутствие рядом «своего» человека давало силы все забыть и жить дальше. Для нас двоих это стало уже почти ритуалом, который повторялся раз в год-полтора. Я приезжала в гости, если не могла, то сидела «на линии». Элла наливала чего-нибудь крепкого, и начинался обычный треп «за жизнь»…
* * *Она встретила меня на пороге. Порывисто обняла, шепнула на ухо:
– Спасибо.
– Не за что. Я все равно собиралась напроситься в гости. У тебя пожрать что-нибудь есть? Умираю от голода.
– Да. – Элла махнула рукой в сторону кухни. – Заказала какую-то пиццу. Пахнет съедобно.
На вкус пицца тоже оказалась вполне съедобной. Пока я, наплевав на правило «после шести не есть», жадно поглощала поздний ужин, Элла плеснула водки в стопку.
– Мне не наливай!
Она только фыркнула:
– Ты меня уважаешь?
– Уважаю, но пить не буду.
– Блин, Алиска! Кончай ломаться! Я же не алкоголик. Поддержи морально!
– Не-а! Я вчера вино пила.
– Ну и черт с тобой. Можешь не пить. Сиди, над рюмкой чахни… – С этими словами она наполнила вторую стопку. Хитрая. Надеется, что я «вольюсь» в процессе.
Ну я и «влилась». Трезвому утешать пьяного как-то неудобно, слов подходящих не находится. После третьей стопки Элла заплакала. Она пьет редко, только когда хочется плакать. Действие алкоголя словно чуть распрямляет тугую стальную пружину, заключенную в ее душе. Трезвая Элла плакать не умеет.
После четвертой она начала рассказывать. Все та же история. Меняются детали и актер на главной мужской роли, а пьеса остается прежней. Что я могу предложить тут, кроме сочувствия?
После пятой вселенская грусть оставила нас, и Элла с юморком рассказала, как ходила к очередному черному магу «снимать венец безбрачия».
Надо сказать, что несколько лет назад, проанализировав многочисленные неурядицы в свой личной жизни, Элла пришла к выводу, что без какого-нибудь проклятия здесь не обошлось, и со свойственной ей целеустремленностью начала искать способ избавиться от него. Не знаю, как весь этот мистицизм уживался в ней с рациональностью, огромным багажом знаний и деловой хваткой, но подход она использовала сугубо научный. Сначала прочла все, что было доступно из литературы по вопросу, причем первоисточники – труды античных и средневековых мистиков, плюс научные работы, посвященные магическим практикам, а не книжки в мягких обложках из категории «все по десять рублей». Потом занялась практикой. Конечно же, безрезультатно.
Другого человека такой обескураживающий итог отвратил бы от магии, но Элла почему-то утвердилась во мнении, что колдовские ритуалы работают только у человека, обладающего «даром», и принялась искать таких «альтернативно одаренных» специалистов.
Ходить по магам и экстрасенсам – тоже хобби, не хуже многих. За полгода хождений «кунсткамера», в которую мы сообща помещали наиболее выдающиеся экземпляры, пополнилась более чем дюжиной экспонатов. Все они умели забавно пучить глаза и вещать высоким штилем о своей причастности к Великим Тайнам, но в эзотерике почти не разбирались. Ложь и некомпетентность Элла чуяла как гончая и в качестве моральной компенсации взяла за правило устраивать в кабинетах «великих магов» занятные сценки. Теперь на приеме у очередного «адепта тайных знаний» на нее то нападала неудержимая икота, то она засыпала на середине слова, то слышала голоса, а бывало даже, что в ее тело «вселялся» какой-нибудь демон и предлагал колдуну нехилое вознаграждение за его колдунскую душу.
История заставила меня вспомнить о собственном неудачном опыте приобщения к тайнам бытия, и я решила натравить Эллу на «Белый лотос». Но рассказа не получилось: после упоминания Таро Элла хлопнула себя по лбу, пробормотала: «Хорошо, что напомнила», – и унеслась в другую комнату. Вернулась она, победно размахивая карточной колодой:
– Эй, смотри, что я тут прикупила! Еще даже не открывала!
– Ты же не практикуешь гадание, – обреченно возразила я, уже догадываясь что последует дальше.
– Фигня! Теперь буду. – Прозрачная обертка полетела на пол, и Элла уткнулась в книжку с инструкцией.
– Классик не зря предупреждал, что история повторится в виде фарса, – пробурчала я себе под нос.
– Чего?
– Ничего. Размышляю о совпадениях. Карты можно посмотреть?
– Смотри, кто тебе не дает.
Эти Таро выглядели гораздо более традиционно. Рыцари, принцессы, мечи, пентаграммы и прочая мистико-фэнтезийная белиберда. Одна карта выскользнула из колоды, я нагнулась, подняла ее и вздрогнула. Несмотря на отсутствие китайского наряда и европейскую мордашку, я узнала ее. Старый знакомый THE FOOL, с которым, невзирая на сомнительную характеристику, я ощущала смутное родство.
– Все, я разобралась! Давай их сюда, – встряла Элла. Она была пьяна и жаждала опробовать новую игрушку.
– Надеюсь, это ненадолго?
– Не переживай, я выбрала самый простой расклад. Итак, мой вопрос: «Когда же это все наконец кончится?!»
– На удивление четкий и недвусмысленный вопрос, – съязвила я.
– Так, я выкладываю три карты. Первая должна рассказать о ключевой точке, после которой перемены возможны. Вторая раскроет ближайшие перспективы. А третья даст долгосрочный прогноз.
– Где-то я что-то похожее уже слышала.
– Не мешай! Итак, я тасую колоду… снимаю… Теперь посмотрим, что все это значит…
На первой карте симпатичный мужик с бокалом в руке. Тоже бухает, как и мы. На второй знойный смуглый пират обжимается с полуголой расхристанной дамой. Очень похоже на обложки женских романов. На третьей – круглая фигня, напоминающая компас, и всякая живность по углам.
– Так, это король кубков… это означает…
– Я тебе и без книжки скажу, что это означает. «Все это» кончится, когда ты встретишь вот этого мужика. А встретишь ты его на пьянке или на фуршете – не зря же у него стакан в руках. Хотя нет, постой, я поняла! Он будет алкоголик, любитель поддать с утра пораньше. Видишь – он же все время пьет не просыхая. И он возьмет тебя со страстью и яростью, с пылом неутоленной любви, и ты подаришь всю себя и вознесешься на небеса в его объятиях… Короче, с сексом все будет обалденно. А потом придет вот эта круглая фигня, и всем настанет тотальный писец.
– Можно поподробней про писца? – заинтересовалась Элла.
– Да, писец! – вещала я, размахивая руками. – Тотальный! Настанет! Восстанет Конь блед и это… чудище стозело, то есть стозевно, из окияна вылезет. С вавилонской блудницей.
– Какое, какое чудище? – расхохоталась Элла.
– Это… огло, стозевно и чего-то там еще… Не помню. Хватит ржать!
– Ладно, я учту твои комментарии. А сейчас не мешай, мне надо прочитать, чего этот король кубков означает.
– Кто бы мог подумать – король… А по виду и не скажешь, – пьяно изумилась я, разглядывая мужика на карте. И тут он повернулся, покосился на бокал в руке и слегка подмигнул мне. Да, да – богом клянусь, или чем там принято клясться в таких случаях? У меня отвалилась челюсть, минут десять я под бормотание Эллы вертела карту и так и эдак, рассматривала на просвет, даже попыталась расковырять под вопли подруги «а ну положь!».
