Ирина Потанина - История одной истерии
Рядом сверкала круглыми (явно не от ужаса, а от восхищения) глазенками Настасья. Видимо, страсть к такой музыке — это что-то возрастное. Конечно, Сестрицу привлекал, прежде всего, антураж и факт причастности к чему-то ужасно прогрессивному и многолюдному. Но и само звучание не вызывало у Настасьи особых возражений. Я же испытывала какое-то физическое неприятие происходящего. На мой взгляд, подобное звукоизвержение, да еще и с данной громкостью вполне могло считаться опасным оружием. Посади-ка шпиона в камеру, где будет такое играть, — через пару часов, в обмен на тишину, признается в чем угодно. Террористы отпустят всех заложников и добровольно сдадутся под воздействием такой «музыкальной» атаки. Если приказать всем своим заткнуть уши, и врубить такую музыку где-нибудь на поле боя, можно заставить вражеские войска побросать оружие и в панике разбежаться. Музыка действительно великая сила. Один мой знакомый в свое время путем музыкальной атаки наладил отношения с соседом. Просто положил колонки на пол лицом вниз и включил на полную громкость Pink Floyd, альбом «Ummagumma». Сам знакомый, конечно, ушел на время проигрывания пластинки во двор. С тех пор сосед снизу больше никогда не возмущался по поводу громкого прослушивания моим знакомым всевозможного андеграунда. Говорят, этот сосед с тех пор больше вообще ни по какому поводу не возмущался. Жил себе тихо и никого больше не трогал. Хотя до прослушивания Ummagummы был инициативным склочником. Во времена, когда мне рассказывали эту историю, я над соседом потешалась. Сейчас мне было его жалко. Для него PinkFloyd, наверное, был тогда тем же, чем для меня музыка, царящая в этом ДК.
— Как нам найти этого Киллера? — набрав полную грудь воздуха, заорала я Тигре, стараясь не сильно афишировать свое раздражение.
— Он на сцене!
Я пригляделась. В глубине сцены за столом, нагруженным техникой, деловито пританцовывая, рылся в каких-то вещах персонаж, отдаленно напоминающий нашего почтальона.
— Надо дождаться, пока он доиграет свой сет! — прокричала мне Тигра, и я послушно принялась ждать.
В голове больше не было ни одной мысли. Выскочив в холл, я почувствовала себя немного лучше. Тут «бумцало» несколько тише. В принципе, если не стоять под колонками, то можно слушать все что угодно. Правда, как и о чем разговаривать с человеком, играющим такую музыку, я понятия не имела. Осколки мыслей, не вышибленные из моих мозгов звуковым террором, категорически отказывались собираться вместе. Оставалось положиться на судьбу и мисс Импровизацию. Начну разговор, а там посмотрим. Казалось странным, что вся публика не эмигрирует в холл. Происходящее в зале отсюда слушалось значительно легче. И даже слова, произносимые МС, можно было различать почти без труда.
— Никто не сидит! Все танцуют! Отдаемся музыке! А теперь все поднимаем руки! Вот так! Все! Оставляют руки внизу только сексуальные меньшинства!
Я резко пожалела, что вышла в холл. Произносимый МС текст не заслушивал четкого звучания.
— Не останавливаемся! — продолжал агитировать публику этот разбушевавшийся говорун, — А сейчас все дружно поаплодируем нашей доблестной милиции, за то, что она нас охраняет! А теперь все молчат! А доблестная милиция аплодирует нам!
После этой фразы музыка резко стихла. Редкие, но отчетливо слышимые аплодисменты заставили меня рассмеяться. Бедная милиция… От такого дежурства они, конечно же, совершенно обалдели. И теперь готовы выполнять указания кого угодно, не то, что сбесившегося конферансье…
— Вот вы где! — в холл выскочила Тигра и схватила меня за руку, — Хорошо, что нашла. Идемте.
— Я лучше здесь подожду… Свистнешь, когда наш подследственный освободится.
Тигра засунула в растянутый в улыбке рот два пальца и засвистела. После времяпровождения возле колонок ни один звук уже не казался мне пронзительным. Я меланхолично оторвала взгляд от созерцания заоконных просторов и вяло поинтересовалась:
— Что?
— Киллер свободен. Самое время с ним потолковать.
Оказалось, что ди-джеи сменяются в этих клубах незаметно, без пауз и объявления. Пробираясь через зал, я тщетно пыталась найти разницу между «бумами», звучащими теперь, и музыкой времен нашего Киллера. Возможно, я была совершенно не приспособлена к прослушиванию современных композиций.
— Киллер хороший Ди-Джей? — поинтересовалась я у Тигры, окончательно срывая голос.
— Убийственный! — проорала мне в ответ Кристина.
Настасью решено было оставить под чутким надзором Тима. Сестрица не возражала, донельзя увлеченная разворачивающимся на сцене костюмированным шоу. Тыча всем в лицо каким-то специальным пропуском, который давал право на свободное перемещение, Тигра потащила меня в одну из артистических. Музыка звучала здесь едва ли тише, чем в зале. В полумраке комнаты мерно поблескивала всевозможными змейками, кнопками и заклепками, подпрыгивающая вместе с содержимым, ветровка Ди-Джея. Киллер стоял к нам спиной. Заросший затылок выражал крайнюю стадию занятости и напряжения. Киллер никак не отреагировал на наше появление. Он его попросту не заметил. Сосредоточившись на экране монитора, уже давно выросший из ясельного возраста Ди-Джей азартно давил на кнопки клавиатуры, играя в Диггера — детскую компьютерную игру. Своим безупречным примитивизмом эта игрушка завоевала массу взрослых умов. Мы с Тигрой глупо застыли на пороге, ожидая, пока Ди-Джей покончит со всеми жизнями своего компьютерного героя. Увы, Киллер играл довольно умело.
Вопреки ожидаемому, в комнате не толпились праздные зеваки, не разливали спиртное в пластиковые стаканчики, никого не поздравляли с выступлением. В общем, на привычные мне послеконцертные сейшны, происходящее ничуть не походило. Конечно — я ведь, старая калоша, привыкла к рокнрольным концертам.
— Все это в другой гримерке, той, что для танцоров, — пояснила мне Тигра в голос, о постконцертных собраниях, — И остальные Ди-Джеи тоже там. А Киллер здесь. Он всегда сторонится толпы. Это его кредо! У каждого порядочного ДиДжея должно быть свое кредо…
Ди-Джей по-прежнему никак не реагировал на наше присутствие.
— А ты откуда знаешь? — я решила, как ни в чем не бывало, продолжать разговор с Кристиной.
— Отец Тима — хозяин этого клуба. Я уже два года здесь ошиваюсь. Всех знаю. Многих даже в лицо.
— А остальных? — насторожилась я.
— По имиджу, по деяниям, понаслышке. Фиг здесь при таком свете все лица-то разглядишь.
— А.
В этот момент последняя жизнь Диггера пала жертвой Ди-Джеевской невнимательности.
— Черт! Никак не могу этот уровень пройти! — обернулся к нам Киллер.
Хрупкий юноша с бледной кожей и тонкими чертами лица. Точно. Тот самый почтальон из офиса. По растерянному взгляду, постепенно обретающему ясность, было видно, что меня Киллер узнал по Тигре, а её — по прическе. Несколько раз озадаченно повертев головой, так, будто разминал шею, Киллер сделал несоклько шагов к двери. Я испугалась, что он попросту удерет. Нет. Ди-Джей просто плотно прикрыл дверь и щелкнул выключателем, зажигая свет. От всех этих манипуляций находиться в артистической сразу стало значительно легче.
— Ну вот! — серьезно глядя на меня, произнес Ди-Джей, — Знал, что вы меня достанете. Не знал только, что через клуб. Это вы, да?
— Да, — врать не имело смысла.
— Вы из милиции, да?
— Допустим, — еще не зная, является ли такое утверждение моим козырем, я не стала разубеждать Ди-Джея.
— Черт! Черт! Черт! — Ди-Джей вдруг отчаянно запрыгал на месте. Я испугалась, что он ударится головой о потолок, и жестом предложила ему сесть. Киллер послушно опустился на стул, — Меня Ксюха предупреждала. У дядьки, говорит, сейчас баба из ментуры, не ходи… А я на стрелу к одному челу спешил. Говорю, «да ну тебя, сейчас зайду, почтальоном прикинусь, вона сколько газет у бабки в тумбочке пропадает, говори мне код подъезда и не дрейфь».
— А она? Ксения? — я боялась спугнуть разговорчивость Ди-Джея, поэтому задавала вопросы очень осторожно.
— Что она? Ей-то что. Предупредила, и ладно…
— А почему она сама не решилась отцу письмо занести?
— А я знаю…
— А почему вы согласились ей помочь?
— А я знаю…
Тьфу! Картина получалась совершенно дурацкая. Две особы слабого пола стояли, склонившись над бессильно опустившим голову парнем, который восседал на единственном в помещении стуле и причитал своё информативное: «А я знаю…» Фоном этому всему звучало бесконечное «бумца-бумца», уже далекое, но все еще раздражающее.
— Да не из милиции она! — вмешалась Тигра, — Катя, объясните же ему… Что он тут комедию ломает…
— Не из милиции? — Киллер моментально выпрямился, выражение лица его приняло нормальный человеческий вид, — А чё надо тогда, а?
— Мне Ксению нужно найти, — напрямик сообщила я.
