Дарья Донцова - Небо в рублях
– Вошла в торговую галерею «Ка» и не вернулась. Вы что, газет не читаете? – удивилась я. – «Желтая» пресса уже неделю волком воет.
– Я газет не читаю, – слегка растерянно ответила Галя. Потом она замолчала, нахмурилась, еще больше побледнела и протянула: – Похоже, вам совсем недавно педикюр делали.
– Да, – улыбнулась я, – неделю назад.
– В хорошем месте, – продолжала Галя, – все чисто обработано.
– Верно, хожу в салон на Тверской, там есть Ира Ершова, – принялась я спокойно болтать, надеясь, что Галя, увидав полное отсутствие агрессивности с моей стороны, слегка успокоится, – очень хороший мастер, внимательный, милая девушка, с золотыми руками. Только к ней загодя записываться надо, все хотят к Ершовой попасть. Правда, у них еще есть Маша Назарова, вот и бегаю то к одной, то к другой.
Но моя бездумная болтовня неожиданно испугала Галю.
– А ко мне зачем?
– Давайте поговорим.
– О чем?
– О Смоляковой.
– Нет!!! Сказала же: несмотря на то как со мной поступили, никаких интервью!
– А как с вами поступили? – насторожилась я.
– Неважно! Плохо! Еле в себя пришла!
– Значит, беседовать не желаете?
– Нет.
– Может, выслушаете меня?
– Ну… ладно, – кивнула Галя, – говорите. Только недолго. Вдруг настоящий клиент придет, а ему откажут, и я потеряю заработок.
– Я оплачу педикюр.
Галя повеселела.
– Хорошо, – кивнула она, – тогда, значит, я ваша на полтора часа. Хотите, ногти лаком перекрою?
– Давайте, – согласилась я.
Рассказ мой длился минут пятнадцать. Все это время Галя сидела, разинув рот и забыв взять в руки кисточку.
– Вот дела… – вымолвила она наконец. – Мне Ми было жалко. Пашет на всех, а никакой благодарности. Там одна Настя нормальная, об остальных помолчу. О бабках нечего хорошего сказать, о Никите с Наташей распространяться права не имею.
– У Кита теперь другая жена, Лиза.
– Неужели Ната его выпустила? – удивилась Галя.
– Что же странного? Она застала мужа с любовницей и не стерпела.
Галя вздохнула. И вдруг начала рассказывать…
– Я у Милады не один год проработала. Наняли меня, когда у нее первые книжки пошли, раньше-то она сама управлялась: и стирала, и готовила, и убирала за всеми. А потом с деньгами полегче стало, вот я и появилась. Уж на что я к колготне привычная, а и то уставала сначала: столько работы, и все там капризные. Никита по три рубашки за день в короб кидает, бабки свежее постельное белье каждый день требуют, если суп два дня постоял, есть не станут. Фаине протертое надо, Нике с фрикадельками. Каждый раз по три кастрюли варить приходилось. А уж когда дом строить начали… Всего не пересказать. Другая бы хозяйка кулаком по столу хрястнула да прикрикнула на домочадцев:
«Молчать! Кормлю, пою вас, так сидите тихо и улыбайтесь. А не нравится – катитесь вон».
Только Милада все терпела. Мне порой ее встряхнуть хотелось да сказать: «Гляньте вокруг: сами не спите, не отдыхаете, здоровье гробите, а ради кого? Одни морды кругом недовольные».
Так вот, о Наташе. Она не Ми, очень хитрая, своего не упустит. Я один раз, грешным делом, оплошность допустила страшную. Мы тогда только-только в новый дом въехали, не обжились еще. Утром Наташа на работу унеслась, Ми в издательство отправилась, а я на рынок подалась. Вернулась к полудню, стала постели менять, глядь, под одеялом у Кита черные трусики, кружевные. Я их постирала и к Нате в шкаф сунула.
…На следующий день Наташа позвала Галю и спросила:
– Откуда это непотребство?
– Разве не ваши? – изумилась домработница, глядя на черную кружевную тряпочку, которую брезгливо, кончиками пальцев, сжимала невестка хозяйки.
– Где взяла красоту? – насела на Галю Ната.
– В кровати у Никиты, – призналась прислуга.
– А-а-а, – блеснула глазами девушка, – давно подозревала, что к нему в мое отсутствие через окошко Людка Зворыкина из пятого дома лазает.
Галя, предвидя вселенский скандал, втянула голову в плечи, ругая себя. Вот зачем сказала сейчас правду? Следовало соврать: трусы, мол, обнаружила в бачке, они, наверное, Настины или Миладины… Ну, сейчас начнется!
Но Ната не стала орать. Не понеслась она и выцарапывать муженьку глаза. Нет, девушка поступила более чем нестандартно. Она вытащила кошелек, вынула оттуда сто долларов и сунула купюру Гале:
– Держи.
– За что? – изумилась домработница.
– На память о ситуации, – усмехнулась Наташа. – Спрячь и никому не рассказывай о бельишке. Не было стрингов.
– Ага, – кивнула Галя, – ясно.
Ната рассмеялась и пошла в столовую.
– Кит, – радостно закричала она, – давай в кино съездим!
Домработница лишь диву далась. Но потом пораскинула мозгами и поняла: у Наты нет богатых родителей. Что случится, коли Никита вытурит вон жену? Придется ей перебираться на съемную жилплощадь, кататься на метро, жить на скромную зарплату, и конец веселым тусовкам, где невестка знаменитой писательницы Смоляковой почетный гость, не ходить больше Нате по бутикам, салонам красоты и дорогим ресторанам. Добро бы у них с Никитой имелся ребенок… Милада человек ответственный, она бы не бросила внуков. Но, увы, забеременеть Наташе никак не удавалось, вот, видимо, потому она и делает вид, что все в полнейшем порядке, мирится с неверностью супруга…
Галя примолкла, я кашлянула и напомнила:
– Тем не менее Наташа, застав Лизу вместе с Никитой, хлопнула дверью, а за сим последовал развод.
– Вот уж удивительно, – покачала головой Галя. – Да она ж великолепно знала про измены. Эка новость, Лиза. Что ее так разобрало? Чудные дела! Хотя после того, что со мной случилось…
– Почему вы уволились? – в упор спросила я.
– Выгнали, – коротко пояснила Галя. – За воровство.
– Вы украли деньги? – изумилась я.
– Нет, – усмехнулась женщина, – круче – медальон. Миладе на день рождения продюсер ее телесериала подарил ювелирное украшение, очень красивую и дорогую штучку…
Ми пришла в полный восторг и носила симпатичную вещицу, не снимая.
– Посмотрите, какая красота, – говорила она всем, – крышечка открывается, а мои инициалы выложены сапфирами. Мне не очень-то по душе брильянты, они холодные, какие-то неживые. Так приятно, когда делают подарок, учитывая твой вкус, не хватают первое попавшееся.
– Ми, – не выдержал в конце концов Кит, – ты выглядишь смешно, тыча людям под нос подарочек. Ей-богу, начнутся разговоры: Смолякова дворняжка, у нее нету денег на ювелирку, поэтому пришла в экстаз от ерундового медальона.
Ми насторожилась.
– Да? Ты так считаешь?
– Да, – припечатал Никита. – Хватит изливать восторг, ты этому продюсеру уже суперрекламу сделала.
В глазах Милады мелькнула тревога пополам с разочарованием, в тот же день она сняла с шеи цепочку и засунула украшение в комод. Гале стало жаль хозяйку. Было видно, что ей неохота расставаться с полюбившейся вещичкой, но ведь Никита выразил неудовольствие, а мнение сына всегда являлось для Смоляковой основополагающим.
В начале июня Галя собралась в отпуск. Раз в году она каталась к дальней родне в Воронеж, привозила туда хорошие подарки и чувствовала себя королевой. Отъезд был назначен на утро вторника. А вечером в понедельник Ми тихо спросила:
– Галечка, тебе не встречался мой медальон?
– В коробочке лежит, у вас в столе, – напомнила домработница.
– Его там нет.
– Не может быть, на днях видела.
– Исчез, – понуро ответила хозяйка.
– Небось опять за умывальник упал, – проворчала Галя. – Вы его один раз уже туда роняли. Придется Николая вызывать, мойдодыр отодвигать.
– Я не надевала украшение. Ладно, займусь поисками завтра, – отмахнулась Ми, – иди спать, тебе рано вставать.
– Нет, сегодня! – прозвучал внезапно из коридора громкий голос Кита. – Нехорошо ложиться в кровать с мыслью о пропаже ценности.
– Ладно тебе, – попыталась утихомирить парня мать, – в нашем доме ничего не исчезает.
– Посмотрим, – отозвался Кит. – Зови Николая.
За рукомойником оказалось пусто. Никита поднял настоящий тарарам, заставил обыскать весь дом и в конце концов, оказавшись в спальне Гали, спросил:
– А это что?
– Мой чемодан. Завтра, вернее, уже сегодня я уезжаю, – тихо ответила Галя.
– Открывай, – приказал сын хозяйки. – У всех вещи просмотрели, теперь твой черед.
– Пожалуйста, – совершенно спокойно ответила Галя и подняла крышку.
Ей было нечего опасаться. Домработница хорошо знала, что не прикасалась к украшению.
Кит поворошил немудреные вещи.
– Почему пакеты обернуты в бумагу, да еще перевязаны? – насторожился он.
– Подарки родне.
– Вынимай.
– Не надо, – попросила Галя. – Там ерунда, сувениры, я потом так красиво не запакую.
– Живо вспарывай бечевку! – стоял на своем Кит.
– Никитушка, – укоризненно сказала Ми, – ты зря так. Галечка…
