Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха
– Ефимыч? Сменщик мой, сегодня я как раз вместо него заступил.
– Куда ваш коллега после работы пошел?
– Домой, – равнодушно ответил санитар, – не по бабам! Ефимыч уже дед, не до тусовок ему.
– Дайте его телефон, – попросила я.
– Ты платила только за книгу, – напомнил меркантильный мужик.
Когда очередная бумажка перекочевала из моего кошелька в жадные лапы санитара, он вновь стал любезным.
– Нет у него телефона.
– Возвращай деньги, нехорошо обманывать! – рассердилась я.
– Могу адрес сказать, – предложил собеседник.
– Говори, – обрадовалась я.
Он указал на окно.
– Видишь пятиэтажку?
– Из светлого кирпича? Да.
– Там он кукует.
– А номер квартиры?
Санитар засопел.
– Не знаю.
– Предлагаешь мне бродить по этажам, звонить всем жильцам и искать Ефимыча? – вскипела я.
– Могу тебя отвести, – предложил служитель морга.
– Пошли, – обрадовалась я.
– Могу отвести, но… – слегка повысил тон рвач, – могу и не делать этого!
– Молодец, – одобрила я, вновь вынимая портмоне, – не растерялся!
Санитар выдернул из моих пальцев купюру.
– Ты платишь, я работаю, – спокойно пояснил он, – я не ворую и не заставляю тебя бабло отстегивать. Жаль денег – бегай по всему дому, спрашивай Ефимыча.
За дверью квартиры надрывался в плаче ребенок, мой спутник ткнул толстым пальцем в звонок, через некоторое время на лестницу выглянул совершенно лысый, еще не совсем пожилой дядька.
– Че приперся? – весьма недовольно буркнул он. – Не звал.
– Баба тебя ищет, – ухмыльнулся санитар. – Небось сильно ей понравился, раз башляет. Ну, разбирайтесь тут сами. Ты заплатила – я привел.
С этими словами мой провожатый развернулся и ушел, теперь недовольство Ефимыча обратилось на меня.
– Че надо?
– Заработать хотите? – прямо спросила я.
– Не моя смена сегодня.
– А мы о вашей побеседуем.
– Теперь только в субботу приду, – равнодушно сообщил Ефимыч, – я отгул взял.
– В тот день вы работали.
– В который? – напрягся Ефимыч. – Пропало чего? У меня, как в аптеке, все записано, отмечено, в книгу занесено. За других не отвечу, а за себя ручаюсь. Небось сами потеряли! Вам же говорят: не оставляйте больным ценное, золотые кресты домой забирайте. А то потом носитесь, жалобы пишете… Только с нами это не пройдет! Тело из отделения медсестра привозит, и я сразу пишу: труп пустой, без ювелирки. А сестра подписывает. Ступайте в отделение, где лежал ваш родственник, они небось стырили, мы чистые. У мертвого брать грех!
– Два года назад вы готовили в последний путь Полину Брызгалову. Помните?
– Совсем того? – ухмыльнулся Ефимыч. – Я каждую смену народ обряжаю, фамилии в голове не складываю, ни к чему мне мертвяков помнить.
– В книге учета есть соответствующая запись – Брызгаловой занимались вы.
– Раз указано, значит, верно. Только все я давно позабыл.
Я помахала перед носом Ефимыча купюрой.
– Не просветлеет ли в вашей голове при взгляде на бумажку?
– От гонорара не откажусь, – церемонно заявил санитар, – но я не вру, не припомню тело.
– Попробую вам помочь. За Полиной приехали двое: сестра и парень, гроб им выдали закрытым. И вот что странно – ящик оказался очень легким, словно в нем не было тела. Так куда подевалась Полина?
Лысина Ефимыча стала пунцовой.
– Ах вот ты про что… Не хотел я ей помогать, да она так просила, прямо извелась вся. Ничего плохого я не сделал!
– Я хорошо заплачу, если расскажете правду, – пообещала я.
Ефимыч нахмурился.
– Пошли, сядем на подоконник, покурю. Вечно вы, бабы, дурака наваляете, а потом ложкой дерьмо хлебаете.
– В гробу лежали кирпичи? – скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.
Ефимыч умостился на ободранном подоконнике.
– А сколько дашь? Меньше чем за сто долларов рот не раскрою.
– Дорого просишь.
– Дешево хорошо не бывает.
– Я могу и в милицию пойти, – пригрозила я.
– И че? – зевнул Ефимыч. – Там тебя вон попрут. Больше дела ментам нет, как с покойниками разбираться, которые от болезни откинулись. Даже если парни жопы от стульев оторвут и ко мне припрутся, ничего не выйдет. Глянут в книгу, а там порядок, по часам записано: спустили из отделения, ну, допустим, в семь утра, принял санитар Буйкин. Тело выдали через два дня родственникам, все подписи. Хочешь чего вызнать – плати. Я честный человек, получу деньги и все расскажу.
Я полезла в сумочку, где в небольшом потайном кармашке всегда держу двести долларов на всякий случай. Мало ли что может случиться на дороге. Похоже, в морге на Вербной служат одни «честные» люди, готовые отрабатывать гонорар.
Ефимыч любовно сложил купюру, устроил ее в карман и неожиданно сказал:
– Ты не думай, я не пьяница какой! Внуку на хорошую школу коплю, каждую копейку в сберкассу несу и под процент кладу, не хочу, чтобы дураком вырос. Поняла?
Я кивнула.
– Значит, слушай… – повеселел рачительный дедушка.
Как-то раз к Ефимычу подошла Таисия Петровна, старшая сестра хирургического отделения. Санитар удивился, увидав ее, – на дворе стояла почти ночь, женщине полагалось давно быть дома.
– Ты чего, провинилась, что ли? – хмыкнул Ефимыч. – Клизму с градусником перепутала, вот и заставили на сутки выйти?
– Слышь, Ефимыч, – не обращая внимания на подкол, попросила Тася, – просьба к тебе есть, хорошо заплатят.
– Че делать надо? – обрадовался вечно нуждающийся в деньгах санитар.
– В третьем отделении девушка умерла, Полина Брызгалова, – трясясь, словно больная собака, начала Таисия, – тело утром к вам спустили. Родственники…
– Нормалек, – перебил ее Ефимыч, – для тебя, как для родной, расстараюсь!
Таисия всегда нравилась Ефимычу, медсестре было примерно столько же лет, сколько санитару, и она так же, как и он, всю жизнь протрубила в клинике. Одно время он даже пытался ухаживать за ней, но Тася любовь крутить не захотела, стараний кавалера не замечала, а когда мужик попытался прижать ее в укромном уголке, не стала драться или орать, а очень тихо сказала:
– Не обижайся, Фимыч, ты симпатичный, вот только правило у меня: в чужом лесу не охотиться. Не было бы у тебя жены, другой разговор, а так – прости.
На том неначавшийся роман завершился, но Ефимыч сохранил с Тасей хорошие отношения. Между ними завязалась дружба, а когда супруга санитара заболела и очутилась на операционном столе, старшая медсестра лично ухаживала за ней и вытащила почти с того света.
Ясно теперь, почему Ефимыч мгновенно заявил:
– За бесплатно сделаю, как родную оформлю, куклой уложу, не сомневайся, Тася!
– Не о том речь, – отмахнулась подруга. – И заплатят тебе хорошо, вот только…
– Что? – удивился санитар. – Да говори, не мямли, сказал уже, для тебя все сделаю.
И тут Тася рассказала такую историю, что санитар обалдел. С подобным он сталкивался впервые. Умершая Полина Брызгалова поругалась с родителями. Отец с матерью были против ее брака с бедным человеком и вычеркнули из своей жизни дочь, самовольно побежавшую в загс. У Поли есть сестра, Таня. Вот она поддерживала отношения с Полей, не боясь родительского гнева, девушки встречались тайком. Спустя некоторое время Полина заболела и умерла, Таня сообщила семье страшную весть, но родители даже после кончины дочери не пожелали изменить свое к ней отношение.
– Для нас она давно скончалась, – отрезал отец.
А муж Полины не москвич, и он сказал Тане:
– Я возвращаюсь к себе за Урал, мне в столице жить неохота, тело жены увезу с собой, похороню в своем родном городе.
Таня пришла в ужас, она не хотела лишиться возможности приходить на могилу к Полине и придумала выход. Обратилась к своей знакомой, медсестре Таисии Петровне, и попросила ее:
– Договорись в морге, пусть мне Полю тайком отдадут, я ее ночью увезу и похороню, а мужу в положенный день закрытый гроб вынесут, он его и увезет.
Ефимыч сначала заколебался, но потом согласился помочь. Таня предложила за услугу хорошие деньги, да и Тася очень просила за девушку. А еще санитар не усмотрел в ситуации ничего криминального. Полину-то никто не убивал, сама на тот свет ушла, ну какая ей теперь разница, где лежать? Кроме того, Ефимыч знал, как родственники способны поцапаться из-за мертвого тела, один раз он стал свидетелем натуральной драки, которую устроили в ритуальном зале свекровь с невесткой, пытаясь отстоять свои права на покойного.
– Вы поверили этой истории и выполнили просьбу Тани? – уточнила я.
– Ну… вроде… того… Да! – подтвердил санитар. – Ночью отдал Татьяне тело.
– Как же девушка увезла его? – поразилась я.
Ефимыч крякнул.
– На машине она была, а стекла в ней затонированы. Я Полину-то на заднее сиденье посадил, навроде заснула.
– Жуть! – передернулась я. – Вряд ли Таня одна ее повезла. Кто еще был?
