Дарья Донцова - Нежный супруг олигарха
– Круглая такая, – успокоившись, ответила Катюша, – посередине выбито: тысяча семьсот и слово «годъ» с твердым знаком, последнюю цифру в дате не видно. Да ты возьми коробку, сама посмотри.
– Уже пыталась, нет там фишки.
– Нет?
– Ага.
– Куда же она подевалась? – изумилась подруга. – Кому нужен кусок металла?
– Глиняные черепки в музеях тоже выглядят отвратительно, но они ценятся за старину, – вздохнула я. – Кроме того, есть коллекционеры. Помнишь, спичечные коробки советских времен, с картинками?
– Ну?
– Сколько мы их выкинули?
– Никогда не считала, тысячи, наверное.
– А теперь коллекционеры за них дорого заплатили бы.
– Хочешь сказать, что фишка – ценная вещь?
– Думаю, для собирателя, да.
– Ерунда! Это же не картина Рубенса и не алмаз «Шах».
– Верно, но если человек фишками увлекается, ему она будет очень кстати. Ты никому ее не отдавала?
– Нет, – удивленно ответила Катюша, – это память о дедушке.
– А кто знал про нее?
– Все. А зачем было скрывать? – еще больше удивилась Катя. – Ты, Кирюша, Лиза, Вовка… Да мало ли кто! Я ее Марте Поляковой показывала, у нее муж диссертацию по психологии игроков писал, Юре Бахнову демонстрировала, тот спектакль ставил про казино. Всех и не вспомнить. Милена с Юркой ее с лупой изучали, Бахнов хотел год точно рассмотреть, но не сумел. А что?
– Да так, – пробормотала я. – Извини!
– Спокойной ночи, – зевнула Катя. – Не переживай, найдется фишка. Небось Кирюшка в школу поволок, он уже один раз ее таскал, на урок истории.
Из трубки зачастили гудки, я положила телефон на тумбочку, услышала лай собак, вышла в холл и увидела Кирюшу, который стаскивал ботинки.
– Ты фишку брал? – спросила я.
Мальчик мрачно поморщился.
– Опять двадцать пять! Стоит бедному, замученному знаниями ребенку наконец-то войти в родной дом, как его начинают спрашивать о всякой ерунде! Ужинать дадут? Или из-за какой-то фишки голодным оставят? Чего я сделал-то?
– Не обижайся, тебя никто не собирается ругать. Фишку помнишь? Старинную, у Кати в коробке.
– Круглая, железная, гнутая? Старая, страшная?
– Да.
– За фигом она мне?
– Вроде ты ее на урок истории таскал.
– Давным-давно, еще в девятом, – заявил наш десятиклассник. – Показал Степановне, училке, она мне «пятерку» поставила.
– А потом куда дел?
– Назад сунул, – пожал плечами Кирюша. – Чего ты так волнуешься?
Дверь открылась, вошла Лиза.
– Всем привет! – радостно заорала она.
– Ты фишку брала? – налетела я и на нее.
Лизавета села на пуфик.
– Добрый вечер, Лампа. Что-то ты повторяешься…
Кирюша швырнул второй ботинок в угол и недовольно пробурчал:
– Это теперь такая фишка, болтать о фишках. Вместо ужина.
Глава 22
За полчаса до полуночи я позвонила в дверь к наркоманке Татьяне.
– Кто там? – тоненько спросили из-за створки.
– Откройте, пожалуйста, не бойтесь. Вы на рынке работаете?
– Торгуем, – согласился голосок.
– Мне надо поболтать с вами.
– Говорите.
– Через дверь?
– Никому не открою!
– Я вам ничего плохого не сделаю.
– У меня регистрация есть.
– Я не из милиции.
– А деньги Ибрагим унес.
– Поверьте, я не имею дурных намерений, ей-богу!
Дверь распахнулась, худенькая, смуглая девушка безо всякого акцента поинтересовалась:
– Что вы хотите?
– Вы у Тани комнату снимаете?
Торговка помотала головой.
– Нет.
– Как нет? Судя по халату, вы тут живете! – попыталась я уличить ее во лжи.
– Спать прихожу, – согласилась девушка, – денег не плачу, закон не нарушаю, Таня по-родственному меня пускает, бесплатно, не наживается.
– Я не из налоговой инспекции, меня не волнует факт сдачи жилплощади без отчислений в казну государства.
– Зачем тогда пришли?
– Меня зовут Лампа, а вас?
– Сухелья, – неожиданно улыбнулась собеседница.
– Я ищу юношу, вроде его зовут Антон.
– Тут таких нет, – помотала головой Сухелья. – Фазиль, Ибрагим, Махмуд, Фатима, я, больше ни одного человека.
– А Таня?
– И она. Все.
– Антон приходит днем.
– Мы торгуем, – напомнила Сухелья.
– Приводит любовницу.
– Не знаю.
– Он носит черную толстовку.
– С черепом?
– Да, да, – обрадовалась я.
– Не знаю.
– Но ведь вы сами же сказали про толстовку, что она с черепом.
– Мы пришли – а она лежит на кровати!
– Одежда не ваша?
– Нет.
– Если владелец появится, можете попросить у него номер телефона?
– Нет.
– Почему? Это совсем не трудно.
– Я торгую, не увижу никого.
– Вам не обидно? – зарулила я с другой стороны. – Вы платите за комнату, а в ней днем посторонний околачивается!
– Нет.
– Не хотите выяснить, кто он такой?
– Нет. Деньги отдаем за ночь, день не наш, я торгую, – упрямо твердила Сухелья.
– Кто у вас старший?
– Ибрагим.
– Можете его позвать?
Сухелья повернулась и прокричала в сторону спальни несколько слов на незнакомом мне языке, из комнаты вышел мужчина и произнес нечто похожее на «Мархаба».
В ответ Сухелья выдала целую тираду, и я опять ничего не поняла.
– Малязим, – коротко ответил Ибрагим и скрылся.
– Он устал и не хочет говорить, – перевела Сухелья.
– А Махмуда или Фатиму можно позвать? – настаивала я.
– Все уже спят. И они по-русски не понимают, я за переводчика, – пояснила Сухелья. – Ничего мы не знаем. Днем кто живет, нам неинтересно, наша ночь, так дешевле.
– Ясно, – кивнула я, – что ж поделать, прощайте.
– До свидания, – улыбнулась девушка.
Я молча пошла к выходу.
– Эй, – вдруг сказала Сухелья, – а зачем он тебе?
– Антон украл у моей сестры фишку, – машинально ответила я.
– Это что такое? – заинтересовалась Сухелья.
– Кусочек металла, круглый, им в казино пользуются.
– Игровые автоматы? – проявила осведомленность Сухелья.
– Ну… да, – кивнула я, решив не вдаваться в подробности.
– Зачем из-за такой ерунды расстраиваться? – философски заметила Сухелья. – Жетон недорогой, хотя, конечно, обидно. Забудь!
– Ты права, именно так я и поступлю, – поддержала я беседу.
– У тебя с ним любовь? – заговорщицки прошептала девушка.
– Не первый день. А что? – обрадовалась я внезапной разговорчивости Сухельи.
– Все мужчины вруны, и твой тоже. Он сюда женщину водит! – вдруг сообщила она.
– Откуда ты знаешь?
Девушка приложила палец к губам.
– Тише, а то Ибрагим придет, рассердится. Антон ведь мужчина?
– Да, – кивнула я.
– Зачем ему тогда пудра?
– Думаю, без надобности, хотя некоторые парни пользуются косметикой.
Сухелья фыркнула.
– Не уходи, сейчас покажу.
Я покорно осталась стоять на лестничной клетке, а девушка без звука исчезла в коридоре, потом так же бесшумно вернулась и продемонстрировала мне небольшую косметичку.
– Вот, тут много всего. Хочешь поглядеть? Смотри – пудра, помада, тушь, тени, краска щеки румянить. Такое мужчине не подходит. Он сюда женщину приводит. Забудь его.
– Спасибо, я давно подозревала его в измене, – изобразила я оскорбленную любовницу. – Несколько раз скандалила, но Антон выкручивается, говорит: «Тебе это кажется, никаких женщин у меня нет!» Мне очень хочется поймать его с другой. Не знаешь, когда он сюда заявится?
– Правда нет! – помотала головой Сухелья. – Я торгую, отойти не могу, а он днем приходит. Не часто, но заглядывает. Вот так! И баба с ним.
– Откуда ты знаешь подробности, если у прилавка с утра до ночи стоишь и днем в квартиру не приходишь? – продолжила я допрос.
Из комнаты выглянул коренастый парень. Довольно сердито произнес несколько гортанных фраз и исчез в спальне.
– Одеколон, – зашептала Сухелья. – У Антона он такой, как у нашего хозяина, в носу щипет, а у нее духи сладкие, дорогие, не мужские. Так только девушки пахнут. Я домой вернусь, зайду в комнату и окно открываю. Запахи смешиваются, чихать начинаю, мне воздух нужен. Отсюда и знаю: если сильно воняет – они были днем, ничем не несет – не приходили. Очень просто. Все, мне пора, Махмуд злится. Брось его, если мужчина изменяет, он не остановится, ищи другого.
Я вернулась к машине и поехала домой. Снова облом. Никаких зацепок. Ну зачем я потащилась к Татьяне? Хотела найти шкатулку – и неожиданно обнаружила ее дома. Катюша не станет расстраиваться из-за пропажи фишки. Конечно, она принадлежала ее деду, но талисманом моя подруга считает саму шкатулку, а та преспокойно стоит в шкафчике. Наверное, надо забыть про дурацкое происшествие.
И в ту же секунду меня охватил азарт. Ну уж нет!
Я узнала кое-что о человеке, который обманом проник в нашу квартиру. Его предположительно зовут Антон, и он ухитрился украсть из моей сумочки ключи, затем унес шкатулку. Я абсолютно уверена, что ее не было некоторое время в шкафчике. Очень хорошо помню, как вошла в спальню Катюши, увидела раскрытый шкаф, выдвинутый ящик, удивилась, расстроилась и начала осматривать полки. Коробка испарилась! А потом она появилась! Значит, Антон вернул ее. Зачем? По какой причине он уносил шкатулку? Хотел продать? Вещице цена три копейки, она дорога лишь Кате, для остальных это грубая рыночная поделка. Ладно, предположим, что она кому-то понадобилась, этот человек нанял Антона, тот и упер шкатулку. С какой стати тогда вернули украденное? Вора замучила совесть? Глупее и не придумаешь!
