Дарья Донцова - Ромео с большой дороги
Чуть не зарыдав от умиления, я стала разбирать подарки и испытала горькое разочарование.
Среди толстых томов не оказалось ни одного детектива, сплошь нудятина с глубоким философским подтекстом, весь смысл которого сводится к одной фразе: «Все будет плохо, мы непременно умрем». Экая новость! Я и не знала о ней, наивно полагала, что живу счастливо и останусь на Земле вечно. На дисках были записи опер, а журналы я даже листать не стала, с меня хватило увидеть их названия: «Болезни собак» и «Вестник хирургии кошек».
И как, скажите, следовало отреагировать на презенты? Оттопырить губу и обидеться? Но ведь Манюня позаботилась обо мне! С другой стороны, она решила обрадовать мать своими радостями, в последнее время Маруська читает лишь «серьезную» да специальную литературу и слушает Вагнера вкупе со Шнитке. Немного странный набор, но девочке он по вкусу…
В глазах от этих воспоминаний защипало. Романов абсолютно прав. Если выстроить иерархическую лестницу нашей семьи, то госпожа Васильева займет место около ее подножия, между Жюли и кошками. Хотя нет, Фифину и Клеопатру придется пропустить вперед, за мной будут лишь лягушки из сада.
– Не расстраивайтесь, – тихо сказал Романов. – Вот, держите.
– Что это? – шмурыгнула я носом.
– Старинное тибетское средство «Омм», – пояснил Романов. – Дайте членам своей семьи, они изменятся.
Я открыла крышку и понюхала содержимое.
– Запаха нет!
– А на вкус – словно конфеты.
– Из чего оно?
– Секрет монахов, они его никому не раскрывают.
– Я не отравлю своих?
Романов улыбнулся:
– Конечно же, нет. Действие препарата длится месяц. Если он поможет, приходите, дам еще. У меня есть целая группа постоянных клиентов.
– Сколько я вам должна?
– Это подарок.
– Спасибо, непременно попробую.
– Главное, сыпьте незаметно.
– Иначе не сработает?
– Замечательно подействует, просто кое-кто не хочет принимать, – вздохнул Владимир. – Моя мать так возмущалась, когда я ей его предложил! Обозвала меня любимым сыном дяди Гамлета! Пришлось потихоньку добавлять «Омм» ей в чай. Теперь старушку не узнать: я самый любимый и лучший. Приезжайте, жду с нетерпением.
На этот раз из-за двери квартиры, где по идее должна была жить Кулькина, раздался усталый голос:
– Кто там?
– Даша Васильева.
– Кто?!
– Откройте, пожалуйста, я обычная женщина, безоружная, драться не умею, ищу Алевтину Кулькину.
Загремел замок, дверь приоткрылась, высунулась бледная женщина с черными кругами под глазами.
– Мы с вами не встречались, – отметила она.
– Валерия Петровна?
– Ну я.
– Скажите, вы давно переехали в эту квартиру?
– Еще когда в бухгалтерии работала, – начала хозяйка и осеклась. – Откуда знаете мое имя?
– Заходила сюда днем и разговаривала с вашей дочерью, – заулыбалась я. – Милая девочка!
– Отвратительная, – резко перебила хозяйка. – Растет черт-те что, не слушается, по улицам шляется. Маленькая совсем, а дружит с восемнадцатилетними.
– По вашему адресу проживала некогда Алевтина Кулькина, – быстро сменила я тему беседы. – Мы дружили, потом жизнь нас развела. Насколько знаю, у Али умер муж, она осталась одна с ребенком, а я долгое время провела за границей, сейчас вернулась и захотела возобновить отношения. Приехала и налетела на вашу девочку.
– Она вас обматерила? – ощетинилась Валерия Петровна.
– Нет, очень мило посоветовала заглянуть после шести.
– Вот сучонка! Знает, что мать устанет, как электричка, и нарочно человека подослала! – покраснела Валерия.
– Не помните, куда переехала та, у кого купили квартиру? – гнула я свое.
– Нет!
– А нельзя посмотреть?
– Где?
– В документах.
– Нет!!!
– Пожалуйста, поверьте, очень надо.
– Да пошла ты!.. – неожиданно выругалась женщина и с силой захлопнула створку.
Дверь бабахнула о косяк. Но тут же распахнулась соседняя, оттуда выглянула молодая женщина и заорала:
– Опять нажралась? Имей в виду, на этот раз в ментовку не пойду, мы с Серегой сами с тобой разберемся! Схлопочешь по морде и притихнешь!
– Ничего не сделала, – быстро ответила я.
– Знаю, – снизила децибелы соседка. – Не о вас речь, о Лерке-бухальщице.
– Валерия Петровна пьет?
– Как верблюд.
– А по внешнему виду не скажешь, – изумилась я. – Вроде приличная дама.
– Дама! – заржала незнакомка. – Ну вы и выразились!
– Простите, а вы не знаете, кто жил в квартире до Валерии?
– Понятия не имею. А вы в домоуправление сходите, там небось в курсе, – посоветовала бабенка и закрыла свою дверь.
Вздохнув, я вызвала лифт. Идея заглянуть в домоуправление вовсе неплоха, странно, что она не пришла мне в голову раньше.
– Эй! – раздалось вдруг сзади.
Я обернулась, на пороге своей квартиры стояла Валерия Петровна.
– Извините, – промямлила она, – устаю очень, да еще сегодня меня собака укусила. Ни с того ни с сего цапнула! А вроде тихое такое животное.
– Многие псы не любят парикмахерских процедур, – мирно подхватила я нить разговора, – надо просить хозяев надевать на питомцев намордник.
– На мопса?
– Разве их стригут?
– Попросили вымыть, – грустно ответила Валерия, – и когти подстричь. Я его, поганца, в ванну поставила, он сначала вроде довольным казался, а потом вдруг цап меня! Больно – жуть.
– Сочувствую.
– От усталости грубой делаюсь.
– Ерунда, не переживайте, сама порой с катушек съезжаю.
– Знаете, а ведь я очень хорошо помню Алевтину.
Я отошла от лифта.
– Правда?
Валерия кивнула.
– У меня в то время имелись деньги. Мама умерла, квартирка мне осталась. Еще и свекровь вскоре на тот свет отъехала, а она богатая была: машина, дача, кое-какие цацки и тоже жилплощадь, хоть и небольшая. Вот мы с мужем и решили хорошую квартиру приобрести. Это сейчас здесь не район, а психушка, раньше-то тихо было, метро недалеко, замечательно… Вы правы, я у Алевтины жилье купила, входите.
Я вошла в прихожую, Валерия сложила руки на груди.
– Хотите кофе? Извините, нагавкала на вас…
– Ерунда, сама иногда могу налететь на человека.
– Вот вы не обижаетесь, а моя дочка чуть что – губы дует, – пожаловалась хозяйка.
– Она еще маленькая, ей, наверное, пока незнакомо чувство усталости. У вас симпатичная девочка, – сделала я дежурный комплимент, – вырастет, и все наладится.
Валерия заулыбалась:
– Вы так считаете?
– Конечно, у ребенка просто период щенячьей вздорности, он пройдет, потерпите. Моя дочь тоже не лучшим образом вела себя в тринадцать лет, но сейчас мы давно забыли о скандалах, – слегка покривила я душой.
– Хорошо бы так, – вздохнула хозяйка. – Пошли, угощу вас кофе. У меня хороший, дорогой, только купила.
С самым радостным выражением на лице хозяйка наклонилась и вытащила из стоящей у вешалки сумки большую железную банку с растворимым порошком.
– Мне врач запретил кофе, – быстро сказала я, – а вот если чайку нальете, буду благодарна. Вы хорошо знали Алевтину?
– Пошли на кухню, – поторопила меня Валерия, сделала шаг в сторону и остановилась. – Она что, умерла?
– Кто? – дернулась я.
– Аля. Вы спросили, хорошо ли я знала Алевтину. В прошедшем времени.
– Я не знаю, что с Кулькиной, мне необходимо найти ее.
– Мы работали вместе, – пояснила Валерия, усадив меня на табуретку. – Опасно связываться с незнакомыми при покупке квартиры. Сейчас, говорят, риелторы честные, но у нас деньги появились в стремные времена, газеты постоянно писали: этого убили за жилье, того обманули.
– Не следует верить всему, что читаешь.
– Оно так, но все равно напрягает. Большие деньги в моих руках редкие гости, – усмехнулась Валерия. – Я на работе особо о своих планах не распространялась – вдруг позавидуют? Но один раз задержалась и с мужем стала по телефону трепаться, думала, никого в отделе нет, ну и обсудила с ним один вариант. Не успела трубку повесить, Аля подходит и тихо спрашивает: «Хочешь квартиру менять? Извини, не хотела подслушивать, ты громко говорила…»
Валерия тогда кивнула и по непонятной причине принялась оправдываться:
– Денег у нас как не было, так и нет, родители умерли, вот и решили…
– У меня муж погиб, – перебила коллегу Аля.
– Знаю, – вздохнула Валерия, – мне тебя очень жаль.
– Время идет, – печально продолжила Алевтина, – думала, рана зарастет, но только хуже делается. Я вообще домой зайти не могу, толкусь на службе, пока ночь не настанет.
– Чего же так? – наивно поинтересовалась Валерия.
Аля стала мять в пальцах край кофты.
– Только дверь открою, так у меня невольно вопрос вылетает: «Феденька, ты уже пришел?» Машинально спрашиваю и мгновенно спохватываюсь, прикусываю губу, начинаю себя ругать: «Дура, муж давно в могиле, пора привыкнуть». Но нет! Всякий раз одно и то же. И потом, девчонка моя совсем от рук отбилась: грубит, хамит, денег требует, решила школу бросить. Я попыталась ее разубедить, принялась убеждать: «Надо получить аттестат, иначе в институт не поступить». А она как заорет: «Мы нищие оборванки! Не надо мне высшего образования, пойду работать!»
