Александра Романова - Денежный семестр
Тем не менее Кешка обожает ванную. Стоит зажечь там свет, как он пулей влетает в свое любимое помещение, видимо отличая щелканье его выключателя по звуку. Влетев, он принимается радостно распевать, иногда сообщая между прочим, что Кеша самый красивый попугай на свете и что Кеша — орёл.
Тот день не был исключением. Едва моя сестра Лена, проводящая новогодние праздники вместе с нами, решила принять душ, как попугайчик прошмыгнул за ней. Я на кухне резала салат, мама доделывала пирог. И вдруг обе мы вздрогнули от душераздирающего Лениного крика. Я лично решила, что на мою сестру по меньшей мере напал тарантул. Или скорпион. Что решила мама, не знаю. Вооруженные ножом и скалкой, мы рванулись в ванную.
Картина впечатляла. Лена металась по ванне туда-сюда с дикими воплями. За ней с еще более дикими воплями метался Кешка и клевал ее за пятки.
— Что мне делать? — обрела членораздельную речь моя сестра, увидев подмогу. — Он сел на борт ванны и свалился в воду. Он утонет, а я не могу его поймать!
Вопрос о том, кто кого ловит, показался мне сомнительным, и я посоветовала:
— Лучше вылезай!
Обрадовавшись, что с нее сняли груз ответственности, она вылезла из-под душа. И тут выяснилось, что бедный Кешенька метался вовсе не с целью отмстить обидчице, заманившей его в воду. Он пребывал в дикой панике и бился о стенки ванны. Взять его в руки и вытащить не удавалось, ибо он кусался с невиданной ранее силой. Наконец, мама сообразила схватить его полотенцем и вынесла из коварного помещения в коридор. Там попугайчик рванулся и сел на пол. Сел и попытался взлететь. Не тут-то было! Насквозь промокшие крылышки не хотели его держать. Он хлопал ими изо всех сил, подпрыгивал как только мог — а толку никакого. И тогда несчастный Кешка запищал так жалобно, что у меня защемило сердце. Он явно решил, что теперь на всю жизнь останется калекой, и оплакивал свою горькую участь. «Ой, Кеша, — стонал он. — Хороший! Хороший! Хороший! Красивый! Господи боже мой!»
«Господи боже мой» меня доконало, и я начала смеяться. Мама, окинув меня укоризненным взглядом, снова обернула птичку полотенцем и отнесла в клетку. Там Кешка несколько успокоился. Он нечасто сидел в клетке, однако считал ее надежным убежищем на случай любых неприятностей. Прижавшись к прутьям, он мелко дрожал, хвостик его горестно обвис, перышки слиплись и встопорщились, и сквозь них просвечивала розовая кожа. Мама нежно рассказывала ему, какой он славный и чистенький, но он явно полагал, что никакая чистота не стоит подобных жертв.
В итоге всю новогоднюю ночь мы обхаживали нашего попугайчика. Рекорд побила я, ибо у меня был для него припасен новогодний подарок — зеркальце с колокольчиком. Подарок Кешку моментально взбодрил, и Кешка начал смотреться в зеркальце, беседовать с отражением и звенеть колокольчиком. Да и крылышки скоро высохли.
Сами понимаете, при таких проблемах мне было не до всяких там инопланетян.
Первого января пришедший в гости Леша подарил мне прекрасную книгу, посвященную замкам на Луаре. Я, зная непомерную цену подобных вещей, попыталась было отказаться, но Леша так обиделся, что я не стала настаивать на своем. Мы очень мило провели время, и я опять забыла об инопланетянах, пока мой гость неожиданно не поинтересовался:
— Скажи, а вот твоя Настя… Вы давно дружите?
— Семь лет, — подсчитала я. — А что?
— Нет, ничего. Она не без странностей, да? Я пожала плечами:
— Наверное, где-то на моем уровне. Или Машиной. Была бы без странностей, не стала бы со мной дружить.
Вопрос мне не понравился. И задан он был каким-то недоброжелательным тоном. Помолчав, Леша неохотно продолжил:
— Это не мое дело, только непохоже, чтобы она хорошо к тебе относилась. Я бы на твоем месте ей не очень-то доверял.
— И чем же она тебе не угодила? — сухо осведомилась я.
— Нет-нет, ничем, — пошел он на попятный. — Это чисто интуитивно. Я ее и не знаю совсем.
— А не знаешь, так не можешь судить.
Леша улыбнулся:
— У меня хорошая интуиция. Вот тебя я, например, выделил с первого взгляда.
— Еще бы! — мрачно кивнула я. — С такими тюками.
— Вовсе нет. Я тебя впервые увидел еще в прошлом году. В Эрмитаже.
— И запомнил? — не поверила я. Оскорбил мою подругу, а теперь зубы заговаривает!
— Запомнил. Ты была с цикловой группой. Ну, которая ходит по воскресеньям на занятия. Я еще специально уточнил, откуда это группа, и мне ответили, что из музыкальных школ. Я решил, что, видимо, именно музыка так воздействует на человека, что у него появляется этот потрясающий взгляд. Взгляд с картин прерафаэлитов. Я же тогда не знал, что ты математик.
Леша не выдумывал. Я и впрямь ходила год назад в Эрмитаж, сумев втереться в группу преподавателей музыкальных школ и под этим соусом приобретя льготный абонемент. Как известно, «в сердце льстец всегда отыщет уголок», и после Лешиных комплиментов я оттаяла, однако в подсознании упрямо билась мысль: «Настя считает, что он связан с инопланетянами, а он советует не верить Насте. Почему?» «Потому что он — инопланетянин», — отвечал разум. На всякий случай я вытащила из ящика стола бандитский калькулятор и демонстративно повертела в руках.
— Ты что-то хочешь посчитать? — удивился Леша.
— Нет, — призналась я. — А ты?
— Не хочу, — жалобно ответил Леша. — Я и пользоваться-то этим не умею.
«Значит, не он», — удовлетворенно подумала я и временно отставила свои, а точнее, Настины подозрения.
На следующий день мы с девчонками снова собрались в театре. У Насти январь был свободен от занятий, поэтому в этом месяце она посещала Мариинку почти так же часто, как Маша или я.
— Ну что? — тут же поинтересовалась Л ешина недоброжелательница. — Наверняка этот инопланетянин к тебе приходил. Так?
— Если ты имеешь в виду Лешу, то да. Только он вовсе не инопланетянин. Я показала ему калькулятор, так он на него не клюнул.
— Не клюнул? — удивилась Маша. — Надо же!
«Неужели и она стала подозревать бедного парня? — с горечью подумала я. — Уж вдвоем-то они меня мигом убедят». И я робко спросила:
— А почему он должен был клюнуть?
— Ну, он ведь в блестящем футляре, — пояснила моя подруга.
Я попыталась собраться с мыслями. Она что, считает Лешу клептоманом? Нет, это как-то иначе называется… только я забыла слово…
— Я ведь знаю его куда лучше, чем ты, — продолжала Маша, обращаясь к Насте. — Он как видит блестящее, тут же клюет.
— Да? — приятно удивленная, подняла брови Настя. — Это для меня новость. Хотя я подозревала, что у него не все в порядке с психикой.
— Очень даже в порядке! — возмутилась Маша. — Он очень ласковый и нежный, и у него огромный словарный запас. Он даже стихи знает!
Настя ошарашенно помолчала, потом неуверенно возразила:
— Ласковый и нежный, потому что вынашивает планы. А нам надо узнать, какие.
Маша хмыкнула:
— Ну, план у него обычно один — нежно укусить Катю за ухо. Только она всегда уворачивается.
— За ухо? Но она говорила, он не пристает…
— Еще как пристает! И не только к ней, а ко всем подряд. Но он это любя.
Я тихо стонала от смеха, зажимая себе рот ладонью, дабы мое вмешательство не прервало потрясающего диалога. До меня уже дошло, а до девчонок нет. Наконец, снова впавшая в прострацию Настя взглянула на меня и тут же обратилась к Маше:
— Что это с ней?
— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Наверное, вспоминает, как он упал в ванну и не мог потом взлететь.
Я взвыла.
— Кто? — мрачно осведомилась Настя.
— Попугайчик, разумеется. А о ком мы говорим?
— Кто о ком, — с трудом выдавила я. Из глаз у меня текли слезы.
— Вот-вот, — кивнула Настя. — Плакать надо, а не смеяться. Тоже мне, обрадовалась, что калькулятор принадлежит не Леше. Я об этом и без того знала — ведь тебя ограбили в тот момент, когда он сидел вместе с тобой у себя на квартире. И не приставал. Так-таки до сих пор и не пристал?
— Не пристал, — согласилась я. — И, честно говоря, вел себя довольно подозрительно.
Конкретизировать, сообщив, что он плохо высказывался о моей собеседнице, я сочла неделикатным.
— Знаешь, — неожиданно взбодрилась Настя, — может, тебе стоит самой к нему пристать? Для окончательной проверки. На случай, если он и впрямь не связан с этими инопланетянами, а просто такой… странный.
— Ну уж нет! — отрезала я. — Если он не связан с инопланетянами, то приставать к нему не имеет смысла. Никаких проблем это не разрешит. А если связан, то тем более. Не хватало мне приставать к бандиту! Меня больше волнует, что мне теперь делать с этим чертовым калькулятором. Вот не отдам я его инопланетянам, и украдут они мой холодильник. А кому отдать, неясно. Леша его не взял. Оставить в театре на сиденье? Глупо. Кубикову предлагать тоже глупо. Он возьмет да возьмет, с него станется. Ума не приложу, как быть!
