Иоанна Хмелевская - По ту сторону барьера
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что Антуан был не единственным источником информации. У Романа оказалось множество знакомых, а у тех были свои знакомые, и даже не проводя официального полицейского допроса можно было из одних слухов составить кое-какое мнение о покойной мадемуазель Лера. Сплетни кружили, разумеется, в основном среди прислуги дворца. Еще бы, отношения богатого престарелого графа и экономки, моложе его на целых пятьдесят лет, не могли не вызывать интереса. Богатый старец, состоявший в любовной связи много лет с нестарой еще женщиной — прекрасная пища для перемывания косточек. Прадед мой, надо признаться, всегда славился особым пристрастием к прекрасному полу и, видимо, это пристрастие сохранил и в преклонные годы. Сама идея экономки женить на себе хозяина ни у кого не вызывала удивления, это в порядке вещей. Но было тут и еще что-то, а именно — вроде бы экономка нашла себе любовника помоложе и в сговоре с ним обдумывала преступные планы по отношению к своему хозяину. Слухи все росли, и наконец о таких планах сообщили даже господину Дэсплену, поверенному графа. Донесли в такой форме: мадемуазель женит на себе графа, потом немного подождет, унаследует все графское состояние и опять спустя какое-то время оформит официально свои отношения с любовником. И будут они вместе жить долго и счастливо, в достатке и согласии. А то завещание, которое уже написано графом и хранится у месье Дэсплена, автоматически лишится силы после официального оформления брака экономки с хозяином.
И господин Дэсплен мог не верить в заключение брака графом без его ведома, как он мне сказал, люди продолжали судачить, видя, сколь великую власть над графом имеют пышные прелести экономки.
Всех интересовало — кто же любовник. О нем ходили самые противоречивые слухи. Понятно, этот человек до поры до времени скрывался, чтобы не мешать матримониальным планам экономки. Однако после счастливого осуществления этих планов, а главное, после кончины графа этому человеку следовало бы появиться наконец, чтобы пожинать плоды своих задумок. Особенно после того, как обнаружилась трагическая смерть его любовницы, Луизы Лера. А таинственный ее любовник так и не проявился, что дало повод новым слухам и подозрениям — а не он ли, случайно, убийца? Вот и шушукались люди, хотя какая логика в таких подозрениях? Зачем ему убивать свою сообщницу и любовницу, не оформив предварительно с нею официально отношений, чтобы законным образом унаследовать графское имущество?
Очень хотелось мне, как советовал месье Дэсплен, покопаться в бумагах, которыми был битком набит кабинет покойной экономки, но срочные дела не позволили. Пришлось расстаться с этими криминальными сенсациями в Монтийи и отправляться в Париж, чтобы осмотреть подобранные месье Дэспленом временные апартаменты для проживания в столице. Требовалось также выкроить время для того, чтобы украдкой учиться у Романа водить машину. Я уже не говорю о том, что в разгар сезона страшно хотелось покупаться и позагорать в Трувиле, а также накупить себе множество вещей, без которых не могла обойтись. Надо было выкраивать время для просмотра фильмов, чтения книг и журналов, справочной и исторической литературы, чтобы наверстать свое более чем столетнее отставание во всех этих областях, а главное — в области нашей с Гастоном любви.
Квартиру я выбрала еще в тот же вечер, на улице Фобур-Сент-Оноре. Небольшая, пятикомнатная, но очень миленькая, а главное, в этом же доме на последнем этаже отыскалась свободная двухкомнатная квартирка для Романа. Консьержка с радостью приветствовала такую щедрую квартиросъемщицу, которая не стала с ней торговаться, договариваясь об услугах. Я велела на следующий же день купить и привезти мебель, чтобы сразу можно было поселиться в столь удобной квартире, в том числе и территориально — довольно тихий и комфортабельный район и в то же время недалеко от главных бульваров и площадей Парижа.
Я совсем распоясалась, распорядившись купить не только телевизор, но и компьютер.
Все эти дела мы проворачивали вместе с Гастоном, он теперь не отходил от меня ни на шаг.
* * *
В Трувиле меня с нетерпением дожидалась Эва. Газеты сообщили об обнаружении трупа в моем доме в Монтийи. К счастью, полиции и господину Дэсплену удалось ограничить лавину информации, которую газеты надеялись выплеснуть на читателей, ограничив ее тоненьким ручейком. Этот ручеек никак не устраивал Эву, а зная, что я оказалась в самом центре тайфуна, она места себе не находила от нетерпения в ожидании моего приезда.
Мне и самой хотелось поделиться с близкой подругой и новостями, и своими соображениями, но делать это я собиралась лишь с глазу на глаз, без посторонних.
Два дня меня не было в Трувиле, и на первый взгляд здесь все было без изменений. Арман, как он сразу же дал понять, вовсе не отступился от меня, стал лишь более сдержанным в своих ухаживаниях, поневоле уступая первенство Гастону. Держался он гораздо спокойнее, и все равно я чувствовала в его присутствии каждый раз какую-то неосознанную внутреннюю тревогу. На меня словно что-то давило. Нет, не доверяла я ему.
Собственно, у меня не было никаких причин для этого, но я предпочитала в его присутствии не обсуждать никаких своих дел. Он, как и все, накинулся на меня с расспросами, и я дала, можно сказать, всем своим трувильским знакомым общее краткое интервью, повторив практически то, о чем писали газеты. Общество было недовольно, требовало подробностей, я же ссылалась на всем известную сдержанность полиции, которая даже мне ничего толком не сказала.
Потом, наедине, обо всем рассказала Эве. Она была потрясена.
— Знаешь, это похоже на чудо! Ты хоть осознаешь, что убийца Луизы Лера оказал тебе грандиозную услугу? Ведь смотри, если бы ее не убили, никто не обратил бы внимания на ее пальчики, никто не стал бы проверять бумаги в загсе, обнаружив, что свидетельство — незаконное, никто бы не проверял там все эти подписи. Признали бы свидетельство о браке законным документом — и прости-прощай прадедушкины миллионы! Все отошло бы ей.
— Месье Дэсплен с самого начала чувствовал — дело нечисто, подозревал обман и подделки...
— Мог бы себе до посинения подозревать, никто бы не занялся этим делом, если бы не убийство. Ну, заставил бы по своей линии проверить, представляешь, сколько времени все это бы тянулось? Нет, решительно ее кокнул какой-то твой поклонник. Признайся же!
Догадки ближайшей подруги меня так ошарашили, что я и не знала что сказать. Наконец в голову пришел аргумент.
— Тогда ему пришлось бы блюсти мои интересы долгие годы и... как это говорится? Держать руку на пульсе, чтобы подключиться в самый подходящий момент. Да такого человека вообще не существует.
— А твой Роман?
— Исключено. В момент убийства он был вместе со мной в Секерках.
— Подумаешь, большое дело! Сел в самолет, прилетел во Францию, прикончил вредную бабу и в тот же день вернулся. Ты бы и не заметила его отсутствия.
У меня чуть не вырвалось — да месяц назад никаких самолетов еще не было и дорога до Парижа занимала три недели! Ну, ездовой верхом, сменяя лошадей, мог бы доскакать за четыре дня. Вовремя прикусив язык, я сказала другое:
— Полиция установила точную дату смерти экономки — двадцать третьего июня была Собутка[9]. Вспомни, не совсем же ты от польского фольклора отбилась! Помнишь, что это такое? Венки, песни, прыжки через костер. А ко мне понаехало множество гостей. Без Романа я бы с ними не справилась, он — моя правая рука, и весь день был на виду. У меня на глазах! И нечего глупости болтать. Это не Роман.
Эва особо и не настаивала на кандидатуре Романа. Оставив его в покое, она эмоционально принялась обсуждать положительные для меня стороны убийства экономки.
— Обрати внимание, она ведь запросто могла еще и обокрасть тебя! Ну, не тебя, твоего старикана прадедушку. Могла заранее вынести из дому и припрятать вещи поценнее, в первую очередь — драгоценности. Но наверняка этого не сделала, рассчитывая, что и без того все ей достанется. То есть, считай, ее идея женить на себе старикана, прости, прадедушку, тебе же принесла пользу. А тебе сказали, что не будь тебя тогда во Франции, ты была бы первой кандидаткой в убийцы?
— Ну что ты болтаешь! И без того голова кругом идет. Мне уже начинает казаться — это я придумала женить прадедушку на Луизе Лера. А ведь когда я узнала о наличии свидетельства о браке, честно скажу, была очень огорчена. Нет, я не бедная родственница, но прадедушкино наследство мне очень пригодится.
— А как она выглядела? — заинтересовалась вдруг Эва.
— Черная.
— Негритянка?!
— Да нет, просто брюнетка, я говорю о глазах и волосах. В спальне прадеда стояла на столике ее фотокарточка. Очень толстая, но такая... приятная полнота, аппетитная. Впрочем, я видела ее всего раз в жизни, еще в детстве.
![Иоанна Хмелевская - Бега [Скачки]](/uploads/posts/books/162077/162077.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Проза жизни [Обыкновенная жизнь]](/uploads/posts/books/226655/226655.jpg)
