Мумия из семейного шкафа (СИ) - Белова Марина

— Я, кажется, догадалась. Александр решил восстановить справедливость. Когда-то эта квартира принадлежала его семье. Он задумал вновь ее вернуть.

— Квартиру?

— Да!

— Степа, откуда у бедного студента деньги? Такие квартиры дорого стоят.

— Марина, это все объясняет. Александр решил планомерно выживать жильцов. К тому же он давно не студент.

— Степа, это полный бред! По-твоему, Васильев только тем и занимается, что подстраивает несчастные случаи? И кто следующий?

— Нынешняя хозяйка квартиры, то есть Алина.

— А как же Попова и Зацепина? Они умерли не в квартире.

— Месть. Попова продала квартиру Алине, а не ему. Зацепина его отвергла.

— Степа, ты забываешь, что Попова перерезала себе вены, а Зацепина свалилась с балкона. И не факт, что Алина опередила именно Васильева в покупке квартиры.

— Не факт, но не исключено. Допустим, Алина его опередила. Он зол, пришел к Поповой, малость ее придушил, потом раздел, посадил в ванну и перерезал вены. А с Зацепиной еще проще, если она действительно вешала белье, он только ее немного подтолкнул. Одно преступление он задекорировал под самоубийство, а второе — под несчастный случай. Поняла?

— Хороший декоратор. А вот скажи, Степа, ты вешаешь белье в выходных костюмах?

— А она была в костюме? Про костюм ты мне ничего не говорила, — обиженно пробормотала Степа, нахмурив при этом лоб. Она продолжала напряженно думать, подыскивая достойный вариант. — А если она стирала белье Васильеву и торопилась повесить, чтобы оно к утру высохло?

— С какой стати она бы ему белье стирала? Слышала, Наташа его на порог не пускала?

— Да, как-то нескладно получается, — согласилась со мной Степа, но тут же добавила: — Нам все равно нужно разыскать Васильева. Может, сейчас погоним в горсправку? Хотя нет, я поеду к Алине домой. Боюсь надолго оставлять квартиру без присмотра, а ты, пожалуй, поезжай в горсправку.

— Степа, ты вчерашним днем живешь. Васильева можно и в интернете поискать. Ты как хочешь, а я поеду к Алине. Полдня прошло, она, наверное, голодная там сидит. Сама знаешь, какое у нас финансирование лечебных учреждений.

— К Алине так к Алине. Поезжай, — без энтузиазма благословила меня Степа.

Она бы и сама с куда большим удовольствием прямо сейчас отправилась к Алине, но подумала, что квартиру, в которой черт-те что творится, без присмотра оставлять не стоит.

— Не забудь об одной детали, — напомнила мне Степа. — Спроси у Алины, кто закрывал квартиру и у кого ключи. Кстати, я тебе еще вчера хотела сказать. Меня насторожил поступок Вероники Алексеевны.

— Какой поступок?

— Из каких таких соображений она упекла Алину в больницу? Я вчера твою Блинову видела, не так уж плохо она выглядит. Подумаешь, ночь не спала! Я тоже глаз не сомкнула, но при этом на больничную койку не претендую.

— Хорошо, спрошу про ключи, — пообещала я.

Мы расстались. Степа пошла дежурить, а я заскочила в магазин, накупила для Алины фруктов и поехала в больницу.

Алину я застала в паршивом настроении. Она сидела на кровати, укутавшись в одеяло, и с неприязнью смотрела на молодого человека в белом халате. Молодой человек говорил тихо, спрашивал о самочувствии и участливо давал рекомендации. Я поставила пакеты с провизией на пол, а сама, чтобы не мешать беседе, присела на стул рядом с Алининой соседкой по палате.

— Это лечащий врач? — тихо спросила я, наклонившись к соседке.

— Нет, это психиатр или, как он сам представился, психотерапевт.

Я в немом вопросе приподняла брови домиком.

— Ваша подруга с утра здесь такой скандал учинила. Грозилась закрыть эту «богадельню». Да, так и сказала. Когда утром ей принесли молочный суп, она спросила, будут ли на завтрак мясные блюда? Нянечка отреагировала так: «Ешь что дают. А не съешь, нам лучше — будет чем собак кормить. Они более благодарные, чем пациенты». Тогда ваша подруга со словами: «Все равно вы собирались полы мыть» вылила суп на пол. А потом пошла к заведующему отделением, чтобы попросить бумагу для коллективной жалобы в Министерство здравоохранения.

— Она может. Еще три года назад Алина работала юристом в «Обществе охраны прав потребителей».

— Мы так и поняли, до чего же она ловко настрочила эту бумажку, а потом понесла заведующему для ознакомления. Он прочитал, после чего и прислал психотерапевта. Уже час уговаривает вашу подругу.

Я прислушалась к разговору.

— Алина Николаевна, я не могу вас пока выписать.

— Я себя нормально чувствую.

— Но я же вижу, в каком взвинченном состоянии вы находитесь. Настроение у вас подавленное. Вы раздражены. Давайте мы с вами проведем психотренинг?

— С какой стати? Знаю я ваши штучки! Потом мозги по частям не соберешь. Гипнотизировать меня задумали? Не старайтесь — я не поддаюсь гипнозу.

— Боже упаси! Какой гипноз? Я просто стараюсь поднять вам настроение. Вот, к примеру, вы любите море?

Алина настороженно кивнула.

— Представьте себе райское местечко. Пальмы. Желтый песок. Тихий шум прибоя. Безоблачное небо. Вы входите в прозрачное голубое море. Теплая волна плещется у ваших ног. Рыбки подплывают к вам близко-близко. Вы их рассматриваете, хотите поймать одну рукой, потом поднимаете лицо и подставляете его солнцу. Ласковые лучи приятно согревают вашу кожу. Легкий ветерок играет с вашими волосами. Вдалеке мелодично курлыкают чайки. На душе у вас легко и спокойно. Представили?

— Представила, — раздраженно ответила Алина.

— Вам лучше?

— Хуже! — выкрикнула она.

Доктор растерянно заморгал глазами:

— Но почему? Вы же с казали, что любите море?

— Хуже мне, доктор, потому, что где-то есть теплое море и ласковое солнце. Я могла быть там, а я вынуждена гнить здесь, на больничной койке. И, кстати, чайки не курлыкают, они противно орут. Странно, что вы об этом не знаете. Вы, наверное, плохо учились в школе! И еще, тропическому солнцу подставлять лицо не рекомендую. На лице появляются веснушки, а кожа интенсивно стареет. Прежде чем проводить психотренинг с женщинами, пройдите курс косметологии, хотя бы «азы», — с пристрастием уничтожала молодого доктора Алина. — И по поводу рыбок, в южных водах часто встречаются ядовитые особи. На морских курортах категорически запрещено ловить рыбу без разрешения. Нечисто работаете, много безграмотных оговорок. Я напишу записку на имя главврача о вашем несоответствии занимаемой должности. Психотерапевт вы никудышный.

Доктор побледнел и остекленевшим взглядом посмотрел на Алину, последняя ее реплика его убила. Он уже пять лет работал в этой больнице и считал себя непревзойденным специалистом психоанализа. И тут такой удар по самолюбию.

«Ну не был я на престижных морских курортах! И что? С моей зарплатой только на Мальдивские острова летать! Но и пациенты этой больницы тоже не завсегдатаи пятизвездочных отелей. В основном здесь лечатся пенсионеры и рабочий люд, поскольку больница районная, самая заурядная. Больным про море и теплый песок скажешь, они тут же как дети расплываются в благодушной улыбке. А эта дамочка, видать, много времени на курортах провела. Февраль месяц, а лицо загорелое, как будто только с моря вернулась. Если мне отпуск в январе дают, то это катастрофа, больше лыжной прогулки позволить не могу. А у этой зима не зима», — наверное, так подумал доктор и посмотрел на Алину как на классового врага.

— Мой вам совет, юноша. Вам следует совершенствоваться. Для начала советую заглянуть в туристическое агентство и самому съездить на моря, чтобы впоследствии не допускать таких нелепых ошибок, — подлила масла в огонь Алина.

— Алина Николаевна, а вы никогда не думали о самоубийстве? — вдруг спросил доктор.

— Я? Нет, — мотнула головой Алина, не понимая, в чем суть вопроса.

— А вы подумайте. — Доктор поднялся и с явным раздражением на лице вышел из палаты.

Вот тут Алина испугалась.

— Он мне угрожал? — дрожащим от волнения голосом спросила она. — Да, он мне угрожал. Он в сговоре. Точно, он в сговоре.