Иоанна Хмелевская - Похищение на бис
Беляк всего попробовал, глубоко вздохнул и возвестил:
— Продолжается это уже много лет, все-, так скажем… заинтересованные лица полиции избегали, как чумы… И по-прежнему избегают. Только по некоторым косвенным сведениям удалось сделать вывод, что странные «элегантные похищения» имели место достаточно часто, выкуп требовали сравнительно умеренный..
— Полмиллиона евро — весьма умеренная сумма, — не преминул съязвить Витек.
— Сиди тихо и не мешай!
— Требовали умеренный, — на этот раз твердо повторил Беляк. — Жертвы возвращались здоровые и довольные жизнью. До того самого момента, пока не случилось несчастье…
О Розочке Земчак, Липчаке, детях и еще нескольких он мог подробно не рассказывать, это алы и так знали. Но подозрительных несчастных случаев на самом деле оказалось гораздо больше, и теперь мы уже не удивлялись, почему следственные органы так нервничали. Вспоминая прежние неудачи, Беляк и сам разволновался:
— Всякий раз — та же песня: заявление об исчезновении, потом оказывается, что ничего подобного, трагическая неосторожность, несчастный случай, жертва мертва, но никаких следов насилия. И ни одной зацепки! А сколько было «элегантных» похищений — алы даже и не знаем! Доказательств нет дело закрывают! Мне это не нравится, да и не мне одному, но если просочится, что я тут болтаю, вмиг с работы вылечу, а то и похуже…
— С вами может произойти несчастный случай, — охотно подсказал Витек.
— Почему бы и нет? С людьми всякое случается. — Беляк был настроен философски. — Впрочем, одних-то мы взяли, тех, с кем вы имели удовольствие пообщаться. Прошу это пока держать при себе.
— Что именно держать прикажете? — не смогла я удержаться, чтобы тоже не съехидничать. — Полрайона свидетелей было, и я в том числе.
— А я от людей узнала, пока сюда ехала, — осторожно подала голос Наталка, до тех пор на удивление молчаливая.
— Расскажите нам все, как было, подробно, — распорядилась Аня, чем разблокировала Беляка окончательно.
Два примитивнейших ублюдка решили срубить деньжат. Ошибка, а может, неадекватность больной на всю голову Ивоны много лет назад ввела их в заблуждение. Адрес позаимствовали из старой телефонной книги, как назло той, где один-единственный раз я фигурировала под псевдонимом. Номер телефона раздобыли через какого-то журналиста, допрошен, ясное дело; журналисты, конечно, чего только не навыдумывают, но все же телефоны первым попавшимся бандитам за здорово живешь не раздают.
Таскали несчастную жертву по разным заколоченным дачам, заброшенным сараям и складам, ну, и подзадержались здесь в пустом доме напротив винного магазина. С разных, правда, сотовых, но дважды звонили из одного места, договариваясь о способе передачи долгожданного выкупа Кстати, все разговоры были с моего телефона переключены на полицию, то-то мы заметили, что бандиты больше не беспокоили!
Тут их всех и повязали, тихонечко, на цыпочках, сначала зареванную жертву изолировали, а затем и похитителей. У жертвы, кроме утраты фрагмента уха других повреждений не зафиксировано, а на носилках выносили, так у нее все затекло — столько времени к разным стульям привязывали. Одним словом, полные дегенераты, правильно Малгося говорила один дурнее другого, а другой — за главного. Со вчерашнего дня за решеткой.
— И вовсе это не те, кого мы так хотели поймать. — с горечью завершил свой доклад Беляк.
Все четверо набросились на него с вопросами, перебивая друг друга.
— Но ведь у обеих Хмелевских заработки легальные…
— Их уже допросили?
— Мне эта мадам покоя не дает…
— А это не было очередной попыткой подражать?
— Если бы эти светские похищения не держали в такой тайне…
— А фамилии и адреса у этих уродов есть?
— А с потерпевшей уже можно поговорить?
Беляк эту атаку выдержал с достоинством, не иначе как закалился на пресс-конференциях. Время от времени он то кивал, то мотал головой, но полной уверенности, что поспевает за вопросами, не было. К порядку всех нас призвала, понятное дело, Аня, которая ввиду отсутствия молотка принялась стучать по столу декоративной пробкой для закупоривания открытых винных бутылок Таких пробок в моем хозяйстве было несколько.
— Попрошу соблюдать тишину, иначе прикажу очистить зал! Ой, простите, ради бога, это у меня по привычке… Но давайте попытаемся задавать вопросы по очереди!
Беляк поддержал это здравое предложение, а выступить первой мы предоставили Ане из уважения к ее профессионализму.
Аня начала с темы, которая, по-моему, напрашивалась сама собой, поэтому я могла себе позволить помолчать и, в свою очередь, покивать головой. Я поймала себя на мысли, что это, похоже, превосходная гимнастика для подбородка и шеи, вот и отлично, из всего можно извлечь пользу.
— Верно подмечено, что это обращение «мадам» — отнюдь не случайность. Некто неизвестный ни с того ни с сего, и к тому же с трудом, через силу, пытался сподобиться на воспитанность, отсюда эти вежливые обороты речи. Однако все выглядело так, будто кто-то его локтем в бок пихал, чтобы направить в нужное русло. Возможно, похитители были наслышаны о так называемых «светских похищениях». В любом случае эта показная любезность не может быть случайной Может, в уголовной среде идут какие-то разговоры на эту тему? Кружат слухи?
Кивание головой оказалось заразительным, так как все кивнули разом, включая и комиссара.
— Мы исходим… Давайте-ка мной ограничимся, я исхожу из того, что для несчастных случаев требуется рабочая сила. Не каждый годится… Что говорили жертвы и их близкие — вы знаете лучше меня. Хотелось бы услышать какие-нибудь конкретные примеры, цитаты… Пока единственное, что я слышал собственными ушами, это в вашем случае, с пани Хмелевской.
Наталка, по-прежнему молча, принялась рыться в сумочке.
— Мне кажется, у нас что-то записано, — без особой уверенности напомнила Малгося.
— Точно! — обрадовалась я. — От Каси!
— Парочка махинаторов из тех, что помельче, могла бы анонимно, конечно, и по телефону чего не то повторить, — произнес Витек, ни к кому конкретно не обращаясь, после чего уставился на Аню так, будто видел ее впервые в жизни.
Аня намеки поняла правильно.
— Возможно… Давайте попробуем Это запись на моем сотовом. Я включу громкость…
В полном молчании мы слушали, как собеседник Ани напрягал память и делал выводы. Да, похититель использовал оборот «милостивый государь», говорил разговорным языком, но весьма правильным, грубых выражений вообще не употреблял…
— Знаете ли, — на этот раз голос анонима звучал в моем доме гораздо тише, чем уже ставшие привычными дикие завывания из моего телефона, — так, во всяком случае, мне казалось… Во время эмоционального напряжения ты своих впечатлений не анализируешь, а вот теперь я почти уверен, что он делал над собой некоторое усилие. Культурный человек, который пытался говорить на уличным сленге, но получалось не очень. Наносная вежливость, преувеличенная, а если преувеличенная, то кажется фальшивой. А здесь все как раз наоборот…
— Может, он лингвист? — полюбопытствовала я после прослушивания фонограммы. — Социолог?
— Мы договаривались об анонимности, — укорила меня Аня, поэтому вопросы пришлось снять.
— Если дебил пытался так разговаривать, значит, прикидывался светским человеком, — сделала свой вывод Малгося. — Где у тебя Касины бумаги?
Так называемые Касины бумаги, найденные сразу после антитеррористического наезда и дополненные по результатам состоявшейся позже встречи, включали мои записи и непосредственно Касины наброски.
Все указываю на тот же тип личности, никакой вульгарности, истинный джентльмен или леди, Версаль отдыхает.
Выходило, что наши похитители, жаждавшие пообщаться со мной, моей дочкой, сынком и внучком, просто-напросто обезьянничали. И эти жалкие попытки казаться кем-то накрылись медным тазом.
Беляк вежливо напомнил собравшимся, что, во-первых, это он намекал на обезьяну, а во-вторых, хотел бы все-таки разжиться информацией, которой пока явно не хватает.
Упоминание о супервежливых переговорах сразу выдвинуло Альберта в первые шеренги подозреваемых. Беляку был предъявлен портрет кудрявого бугая. Комиссар с жадностью в него вцепился, хотя мы и не собирались его отбирать, там более что Витек успел сделать несколько копий. На вопрос, кто рисовал и где, мы отвечать категорически отказались.
С голосом мы тоже намучились. Фонограммой мы не располагали, изобразить были не в состоянии, поэтому Беляку пришлось довольствоваться именем и описанием внешности подозрительной дамы. Зато мы со всеми потрохами сдали полиции вреднюгу Тресквича, не желавшего сотрудничать с Наталкой, и сообщили три адреса подозрительных домов.
