Маргарита Малинина - Живые не любят умирать
Глава 11
– Так, запомни, – Женька схватил меня за плечи, – нас в этой комнате не было. Мы ничего не видели.
– Что делать будем? – жалобно спросила я. Куда мы попали? Так рьяно я стремилась к приключениям, и вот на тебе. Теперь мне казалось, что я не выберусь отсюда живой. Как можно объяснить появление продуктов в тумбе под столом? Человеку лень спускаться в столовую, и он закупился на неделю вперед? А потом просто забыл об этом? Смешно. Это те пакеты, что были в руках Ирины на снимке. Но почему от них не избавились, как от улики? – Я не понимаю! Я ничего не понимаю! – закричала я в ужасе.
– Не волнуйся, я вытащу нас отсюда. Мы выберемся, верь мне. Главное, вести себя осторожно. Никаких действий не предпринимай, не согласовав их со мной. Поняла? Я тебя знаю, таких дел натворишь…
– Что в компьютере? – глубоко вздохнув, сменила я тему.
– Ничего. На важной информации стоит пароль. Подожди, я сотру список открытых документов, чтобы он ничего не заподозрил.
– Чей это кабинет?
– Не знаю. Но выясню.
Меня начало трясти.
– Нужно выяснить прямо сейчас! Иначе я не смогу нормально спать. И на всех живущих здесь людей стану смотреть настороженно. Я знаю, что не смогу сдержаться…
– Тихо, дыши глубже, – попытался Логинов стать моим тренером по йоге. – Расслабься… Вот так. Что ж, предлагаю более углубленно изучить кабинет. Но все надо делать быстро, сама понимаешь…
– Да-да, – закивала я и принялась осматриваться. Через пару минут, в течение которых Женька ползал по полу, изучая паркет и заглядывая под диван, я выдала: – Джоконда!
– И что? – пожимая плечами, он подошел к репродукции. Поправил рамку, которая криво висела. – Погоди-ка…
Подельник аккуратно снял висящую картину и положил на стол. За ней, оказывается, был сейф!
Мы приблизились вплотную к стальной дверце. Женька долго и под разными углами ее разглядывал, затем со знанием дела заявил:
– Код содержит в себе цифры один, три, пять и вроде бы ноль.
– Ты что, медвежатник? – изумилась я.
– Эти цифры слегка стерты. Приглядись.
Я послушно пригляделась, тоже меняя направление взора. И действительно!
– Может, это какая-нибудь дата? – предположила я. – Тринадцатое мая?
– Вполне возможно. – Женька попробовал. – Не годится.
Затем попытал удачу с еще парой комбинаций – ничего не подошло.
– Что будем делать? – спросила я.
– Подсказка должна быть где-то здесь, давай ее искать.
– Необязательно. Человек просто знает эти цифры, вот и все. Зачем ему их везде развешивать?
Все же мы снова стали глазеть по сторонам. Лежащая Мона Лиза привлекла Женькино внимание. Он даже изъял ее из рамы и повертел лист в руках.
– Зачем закрывать сейф Джокондой? – явно с каким-то намеком говорил Женька. – Не проще ли картину какую-нибудь присобачить? А тут репродукция на цветном принтере. Несерьезно.
– Думаешь, это неслучайно? Может, это дата создания работы?
– Сейчас выясним. – Женька влез в компьютер, который не успел выключить, чтобы выйти в Интернет. – «Википедия» утверждает, что Да Винчи писал эту картину между одна тысяча пятьсот третьим и одна тысяча пятьсот пятым годами. Попробуй все три года.
На первом же числе раздался приглушенный щелчок. Дверца открылась. У меня сжались легкие, не давая свободно дышать.
Я просунула ладонь в недра сейфа. Первым в руки попался один листок бумаги, имеющий весьма необычное содержание, не каждый день такое встретишь. Взволнованная своей находкой, я сунула его Женьке под нос.
– Смотри!
– Что это? – Он взял бумагу и принялся изучать. – Похоже на генеалогическое древо. Ха, ну надо же… Ты это видела? – Ткнул он пальцем в одно из разветвлений и прочел вслух: – Иван Варламов, тысяча девятьсот восемнадцатый – тысяча девятьсот тридцать девятый годы. Знакомое имя, где-то я его уже слышал, – хмыкнул он. – Перепиши эту галиматью, что-то здесь нечисто, нутром чую.
Пока я думала, заняться переписыванием прямо сейчас или лучше еще покопаться в сейфе, у Логинова завибрировал мобильный.
– Да, Пахан?.. Нет, ты не можешь их еще задержать? У нас тут форс-мажор… Блин, не знаю, покажи им фокусы!.. Хорошо, давай.
– Они возвращаются? – догадалась я.
– Да, он говорит, что показал им абсолютно все фокусы, которые знал, даже начал уже повторяться. Они стали подозревать, что он что-то не то съел за обедом. Подозрения нам ни к чему, потому я велел ему больше не встревать в ход событий. – Женька щелкнул пару раз мышью и выключил компьютер. – Все. Теперь давай переписывай эту бумажку, а я соберу продукты обратно в пакеты и засуну в тумбу.
Мы довольно быстро справились с заданием, и когда снизу послышался хохот, мы уже находились в бильярдном зале.
– Значитца, голова болит… – сказала Ленка нараспев, ухмыляясь. Потом, оттянув меня в сторону: – Я так за вас рада. Давно подозревала, что вы оба мечтаете познакомиться поближе. Осталось теперь Юльку с Пашей свести.
– Сваха ты моя дорогая, – сказала я со злостью, но та лишь улыбнулась. Я жутко ревновала Гаврилову к Ольге, к которой испытывала все меньше приязни ввиду ее непонятного поведения, оттуда и злость. Я готова была поклясться, что Оля попала сюда неспроста, но пока не могла вычислить ее роль во всем этом.
Женька с Андреем затеяли играть в бильярд на деньги. Все этому событию несказанно обрадовались, Ленка тут же подскочила к столу, чтобы болеть за Андрея, а Павел пристроился к Жеке, дабы изо всех сил мешать ему своими дурацкими и ненужными советами. Сей факт и пытался Женька донести до сознания дражайшего друга, но Павел противился как мог, приговаривая «без меня ты не справишься» и тому подобное, причем пару раз, давая один из своих великолепных советов, задел Женькину руку, когда тот бил кием по шару, в результате чего Логинов промазал. Мне почему-то сильно не хотелось увидеть его поражение (а доколе рядом с ним будет находиться Павел, иного варианта исхода игры и предполагать не стоило), потому я мудро ушла в свою комнату.
Поднимаясь на четвертый этаж, я столкнулась с Ольгой. Та, видимо, уже побывала у себя, потому как держала в руках тот самый «интересный» пакет с вырезками из газеты и фотографиями семьи Серовых, а помимо того, еще какие-то бумажки. Оля мне очень обрадовалась, чем вызвала еще большие подозрений насчет себя: если она и заслана с какой-то миссией, то я единственная, кто может помешать ее замыслу, поэтому хорошо ко мне относиться довольно глупо с ее стороны. В то же время я могу недооценивать ее хитрость, и она просто пытается расположить меня к себе, чтобы я потеряла бдительность.
– Кать! – улыбалась она во весь рот. – Не подскажешь мне, где комната Инны Михайловны?
Вот так раз! Я, конечно, подсказала ей месторасположение интересующей ее двери, но насторожилась еще пуще. Зачем Оле Инна Михайловна? Она моя подруга, Ольга не имеет на нее никакого права! Мало того, что Ленку у меня увела…
Ах! Представшая перед моим мысленным взором картина так и сразила меня, я чуть не села, – а вдруг моя старушка будет… гадать ей на картах? Рассказывать о жизни и смерти? Учить ее… заклинаниям?
Я аж прослезилась, но потом послала всю свою ревность далеко и надолго и дернула на себя дверь в свою комнату.
Что ж, похоже, пришло время немного подумать.
Следующие пару часов я провела за столом с включенной настольной лампой, чертя на листе бумаги различные схемы, уповая на то, что озарение порадует меня своим приходом само по себе, главное – что-нибудь чертить. Но оно не порадовало, ожидая, наверно, от меня каких-нибудь мыслительных процессов. Тогда я просто стала прокручивать в голове все события и разговоры последних дней.
Выехавший на встречку гонщик… Нет, это к делу не имеет ни малейшего отношения. Авария – элементарное стечение обстоятельств. Идем дальше. «А кто ночью в варламовский замок попадает – не возвраща-ается!» – вспомнилась мне Софья Галактионовна. Ничего подобного! Если не попасться на глаза сектантам, ничего с тобой не случится. Только вот жители деревни уверены: в замке буйствуют духи, и от них не спрячешься. Кто заставил их верить в это? Ответ пришел в лице Вячеслава Тихоновича: «А отца моего боялись, ох, боялись, все Медведково в страхе держал». Здесь подключилась Аля: «Я выучила наизусть. «Я приехал. Жду тебя в пятнадцать тридцать в замке Варламовых. Твой Костя». Они помирились и уехали вместе». Может, Аля сама написала эту записку по чьему-то приказу? А теперь ее так красиво убрали? Чушь. Полная чушь. Думай дальше.
Наконец во всем этом калейдоскопе из лиц знакомых людей, обрывков фраз из услышанных мною диалогов, мелькавших перед глазами кадров из недавних событий и прочего хлама я отчетливо разглядела вставший перед глазами светлый лик Инны Михайловны, говорившей мне: «Потомки. Или предки. В общем, что-то про родственную связь». Да, это то, что надо.
Короче говоря, обед я пропустила ради того, чтобы узнать ответ. Конечно, не на вопрос «кто убил», а на вопрос, как следует это выяснить. И ответ этот, как ни странно, лежал у меня в кармане уже полдня, дожидаясь своего звездного часа.
