Татьяна Луганцева - Месть божьей коровки
– Простите, что влезли не в свое дело.
– Вот и славно! Я такой человек, что долго тоже дуться не умею, тем более в праздник, – миролюбиво произнес глава поселения. – Можете быть свободны, праздник уже начался.
Яна бросила прощальный взгляд на Олесю, и они с Рустемом вошли обратно в терем Егора, вышли на другую сторону и поспешили от этого поселения в сторону гостевого дома.
– Как тебе? – только и спросил Рустем.
– Как пишется в утренних новостях – без комментариев.
– Я тоже в шоке…
– Что за странные люди? И этот учитель… а сам обыкновенный развратник, многоженец, сукин сын, – выругалась Яна, благо ее никто не слышал. – Заметил, что все девочки много моложе его? Засадить бы его за растление! Запудрил всем мозги, что они без него и дня не проживут!
– Они все совершеннолетние, предусмотрительный, гад. А то, что годятся ему в дочери, так за это не сажают. У нас и совершеннолетний внук с прабабушкой может жить, – здраво рассуждал Рустем, который как-то в свете последних событий про свои болезни уже и забыл.
– А я одно твердо могу сказать, что Олеся не похожа на его остальных жен.
– Поэтому ее и приковали к столбу, – кивнул Рустем, – младшая жена требует воспитания, остальные уже вышколены.
– Грустно это все. А знаешь, мне показалось, что она хотела что-то сказать, но испугалась или не получилось. А возможно, и наказана она за то, что разговаривала с нами, – предположила Яна.
Рустем погрузился в раздумья, Яна тоже замолчала. Неприятно было осознавать, что оба они понимали: происходит нечто неправильное, но сделать ничего нельзя.
В состоянии полного погружения в безысходные мысли они не сразу заметили, как поднялись на вершину холма, и перед ними развернулась панорама всеобщего веселья. Они увидели огромную площадь, украшенную воздушными шариками, флажками и светящимися гирляндами. Народа было просто тьма, а столы, накрытые длиннющими белыми скатертями, просто ломились от яств.
– Когда только успели? – присвистнула Яна.
– Меньше надо пить, есть и спать, – ответил хмурый Рустем.
Как только они приблизились к лужайке, то были сразу же вовлечены в толпу развлекающихся. Так малая капелька поглощается более крупной.
– Я ни есть, ни пить не хочу, – шепнула Яна Рустему, уже восседая за столом перед огромной свиной рулькой и глядя на нее с нескрываемым ужасом.
– Думаешь, я хочу? – ответил парень, озираясь по сторонам, словно их сейчас начнут пытать едой.
– Кого ищешь? – поинтересовалась Яна.
– Нашего скользкого друга Пал Палыча, – пояснил он.
– Думаешь, он может расстроить нас внезапным отъездом? Ты же предупредил его! – сказала Яна.
– По крайней мере, пока он не радует нас своим присутствием. Я его не вижу.
– Здесь столько народа…
– Молодые люди, здесь празднуют день солнцестояния, – обратилась к ним какая-то невзрачная женщина. Яна даже не сразу заметила, что она сидит рядом. – Солнце – всему голова. Без солнца не было бы жизни и нас с вами. А у вас такие печальные лица, словно вы присутствуете на похоронах.
– И то правда, – согласилась Яна, – пойдем, поучаствуем в конкурсах, надо немного развеяться.
По лицу Рустема можно было бы предположить, что он лучше бы присутствовал на похоронах, причем на своих, чем пошел бы в толпу. Но Яна применила физическую силу и гипнотическое воздействие своих огромных голубых глаз. Она же вовлекла его во всеобщую дискотеку, где бесновалась в основном одна молодежь. Затем начались какие-то конкурсы и соревнования. Большинство празднующих с удовольствием принимали участие в перетягивании каната, беге в мешках, попадании стрел в мишень и еще много чего. Затем Яна и Рустем сплелись в медленном танце.
– Егор – ясно солнышко пришел, – сказал ей на ухо Рустем.
– Видела уже. Хозяин положения, чтоб ему пусто было. И жен своих привел, правда, только трех. Все-таки не до конца, видимо, Олеся прощена.
– Я, честно говоря, вообще переживаю, что с этой дурехой что-то случится, – откликнулся Рустем.
– Даже думать об этом страшно, у меня ведь тоже возникли такие мысли. Представляешь, что будет с нами, если с Олесей и вправду что-то случится, а мы ничего не предприняли.
– Главное, что мы и не можем ничего сделать именно сейчас, – согласился Рустем.
– Интересное место… Егор – брутальный тип, он ведь хозяин всей этой гостиницы, этих земель, этой деревни, – перечисляла Яна.
– Этих женщин… наверное, тоже считает себя хозяином, – вторил Рустем.
– Да, и попали мы сюда тоже весьма странным образом. Ехали за аферисткой, прости господи, нарвались на еще более веселую ситуацию, – отметила Яна, внимательно всматриваясь в его лицо и глаза, – что-то и в тебе есть странное.
– Вот только на меня не перебрасываемся! Оставляем в покое. Пожалуйста!
– Когда я тебя целовала, я заметила нечто странное… ой! – закрыла рот рукой Яна.
– Когда ты меня что?! – оторопел Рустем. – Когда это было? Вот уж такое бы я точно запомнил!
– А ты без сознания был, в машине еще… Не знаю, что на меня нашло… – сконфузилась Яна.
– Воспользовалась моим бессознательным состоянием? – прищурил глаза Рустем.
– Именно так.
– Понятно, почему поцелуй показался тебе странным. Еще бы, целоваться с человеком, вырубленным транквилизаторами. Ты бы еще сексом со мной занялась.
– Не поцелуй был странным, а ощущение. Что-то странное было в тебе.
– Интересно, – они продолжали танцевать, – есть только один способ проверить это – поцеловаться снова. – Сделав это оригинальное предложение, он честно посмотрел ей в глаза.
Яна кивнула: исключительно ради дела. Сам поцелуй первой прервала она же.
– Нет, что-то не так…
– Что, опять?!
– Сейчас все нормально… Странно? Мне показалось, что ли?
Рустем рассмеялся в голос.
– Ну, ты и выдумщица! Я тебя и так бы поцеловал, без всей этой истории!
– Так ты думаешь, что я все выдумала?! Ну и самомнение! Да нужен ты мне! У меня жених есть! – легко пихнула его в грудь Яна.
– Я в курсе! Князь, граф, герцог…
– Первый вариант правильный – он князь.
– Я рад за тебя. – Рустем улыбался в тридцать два зуба.
– Я тоже рада за себя, – подтвердила Яна, вздрагивая.
– А сейчас старинная русская забава – разбери матрешку на скорость, – перекрыл всех зычный голос какого-то мужчины в одежде скомороха.
Народ разбился на две команды, Яна, вцепившаяся в Рустема мертвой хваткой, оказалась в одной команде со своим спутником. Ее тут же выдвинули капитаном – из-за высокого роста, яркой одежды и, конечно, потому, что она чудесным образом проявляла свои способности в предыдущих конкурсах. От другой команды вперед выдвинулся большой мужчина, алчно глядящий на свою соперницу. А рядом стоял Егор, но он вел себя так, словно до этого никогда не видел Яну, не общался с ней, не принимал их с Рустемом у себя в доме и никогда не конфликтовал по поводу средневекового метода наказания Олеси. На середину поляны выкатили двух матрешек, размером с человеческий рост, и дали отсчет. Яна со своим соперником кинулись каждый к своей деревянной кукле.
– Яна! Яна! Слава! Слава! Давай! Быстрее! Скорее! Ура! – Толпа загудела с новой силой, скандируя и болея за своих игроков.
Яна сцепилась со своей матрешкой не на жизнь, а на смерть. Одна половина гигантской игрушки была плохо пригнана ко второй. Дерево где-то рассохлось, где-то было плохо отшлифовано, где-то набухло, и Яне стоило нечеловеческих усилий раскрыть первую фигуру. Она почти сразу же сломала два ногтя и ободрала кожу. Ее соперник между тем справился уже с третьей одежкой. Он косился на Яну и весело улюлюкал, видя ее замешательство. Она с новым приступом ярости накинулась на деревянную куклу, которая издевательски улыбалась ее титаническим усилиям.
– Давай, Яна, вперед! Давай! – поддерживали ее болельщики.
Мужчина в костюме скомороха заводил толпу.
– Ой-ой-ой! А девушка-то проигрывает! Эх, надо было и этой команде выставлять мужчину! Слишком хрупкие руки, слишком тяжело открываются деревянные матрешки! Ну, что же вы?! Болейте, болейте за своих! Внутри каждой куклы имеются два сюрприза, а победившей команде – вина!
Народ снова загудел, а Яна все так же воевала с матрешками, уже ненавидя их одинаковые румяные лица с улыбками. Ей в голову даже пришла глупая мысль, что они похожи на жен Егора Шимякина, что сон-кошмар был в руку. Еще она подумала, что зря они с Рустемом не вызвали полицию сразу, как только обнаружили сладкую парочку. Надо было брать любовников тепленькими и везти в Москву. Тогда бы они не попали в гости к местному царьку и теперь бы не переживали за Олесю. Пока все эти мысли проносились в голове Яны, фортуна оказалась на ее стороне. У соперника заклинило предпоследнюю фигуру, а она, наоборот, приноровившись, стала быстрее раскрывать матрешки, просовывая в трещины свои длинные ногти. И, несмотря на то что Слава лидировал весь поединок, последнюю матрешку первой раскрыла именно Яна, сломав при этом последние ногти.
