Дарья Донцова - Яблоко Монте-Кристо
– Из Африки, – вздохнул я, кажется, маменька сменила гнев на милость, решила простить неразумному Ваве его прегрешения.
– Негры! – взвыла Николетта. – С ума сойти! Никогда!!!
– Николетта, Мэри – это…
– Немедленно сюда!
– Мэри не…
– Ничего не желаю слушать!
– Ричард…
– Вава!!!
– Хорошо, – сдался я, – уже в пути.
Трубка противно запищала, я глянул на Одеялкина, а тот, совершенно ничего не понимая, продолжал бурно радоваться:
– Попались, голубчики! Полюбуйся, Ваньша! Скажи, хороши?
– Сейчас мне достанется, – невольно признался я, – Николетта решила, что я завел себе любовницу-негритянку по имени Мэри.
Леша захихикал, но мне было совсем не до смеха. Я схватил куртку.
– Иван Павлович, – крикнула Нора, – ты к Николетте?
– Именно так, – ответил я.
– Купи ей розы.
– Боюсь, это не поможет.
Хозяйка высунулась в прихожую.
– Да уж, настроена твоя матушка серьезно, прямо кипит от радости! Хорошо, оставь распоряжения!
– Какие? – насторожился я, зашнуровывая ботинки.
– Как какие? – абсолютно серьезно спросила ехидная Элеонора. – Ну куда мне после твоей кончины девать твои книги, коньяк и диски с заунывными классическими мелодиями? Кто наследник? Николетта?
– Вам бы лишь посмеяться! – горько воскликнул я. – Между прочим, имеете шанс лишиться секретаря.
– Не беда, – отмахнулась Нора, – ты стареешь, скоро песок посыплется, найму молодого, шебутного, не волнуйся, можешь спокойно помирать, я не пропаду в одиночестве.
После чего Элеонора громко засмеялась и ушла, а я поплелся во двор к машине. Не знаю, как вас, а меня приводит в ступор ожидание неминуемого скандала.
Не успел я завести мотор, как правая передняя дверь распахнулась и на сиденье, сопя, полез Леха.
– Ты куда? – удивился я.
– С тобой поеду.
– Зачем?
– Дык Нора велела, сказала: «Не отпускай его одного», – пояснил Одеялкин. – И вообще, получается, я во всем виноват, ляпнул про Мэри, а тебе отдуваться. Некрасиво это.
– Спасибо, сам справлюсь.
– Не, Ваньша, я друзей в беде не бросаю, – торжественно заявил Леша. – Вот, банку прихватил. Покажем сейчас твоей маме и Мэри, и Ричарда, и Мартина… Она посмеется, и ладно получится.
Услыхав программное заявление, я хотел было выставить дурака Одеялкина из «Жигулей», но совершенно неожиданно сказал:
– Спасибо, Леша.
– Нема за шо, – заулыбался Одеялкин, – не боись, Ваньша! Я умею с бабами управляться. Уж на что теща моя гидра, и то справляюсь.
Внезапно мне стало смешно: интересно, как отреагирует обозленная до крайности маменька на Одеялкина и банку, набитую здоровенными тараканами?
Дверь нам открыла сама Николетта. В прихожей, как всегда, горело лишь одно тусклое бра, поэтому лица маменьки не было видно, кстати, именно для того, чтобы окружающие не сумели рассмотреть во всей красе морщины и мелкие пигментные пятна, покрывающие, несмотря на все ухищрения Николетты, ее кожу. Матушка велела ввернуть во все люстры лампочки по пятнадцать ватт.
Рано или поздно любой даме приходится делать нелегкий выбор: фигура или лицо. То есть садиться на жесткую диету и получить бороздки на щеках, лбу и шее или, сохранив приятную округлость мордочки, лишиться талии. У полной женщины меньше заметны возрастные явления на коже, слой жира выравнивает морщины.
Николетта сделала ставку на фигуру и, на мой взгляд, не проиграла. В конце концов, личико можно заштукатурить, занавесить, прикрыть полями шляпы, спрятать за громадными очками или вуалью, а куда деть жирные бока, выпирающий живот и ляжки слона?
Сейчас Николетта выглядела просто девочкой. Картину дополняли розовые джинсы и нежно-голубая водолазка, замечательно скрывавшая шею. Белокурые локоны в художественном беспорядке падали на плечи.
– Явился! – звонким голосом выкрикнула маменька. – Хорошо успел до моих похорон!
Я вздохнул: лучше не спорить с Николеттой, упаси бог возразить ей, нужно молчать, потупив взор, только в этом случае, возможно, скандал не превратится в ураган.
– Ты, девочка, не кричи на старших, – неожиданно заявил Леха.
Николетта сделала шаг назад.
– Вы к кому обращаетесь?
– К тебе, детка, – мирно продолжал Одеялкин, – очень некрасиво, не сказавши «здравствуйте, дяденька», визжать. Не в деревне живешь, в столице и должна соответствовать. Лучше сбегай-ка на кухню и скажи бабушке: «Дядя Ваня пришел, да не один, с приятелем». Пусть старушка фартук сымет, а то смутим ее.
Меня начал душить смех, а Николетта, утратив агрессивность, поинтересовалась:
– Вы о какой бабушке речь ведете?
Леха погрозил ей пальцем:
– Ох, нехорошо капризничать! Взрослых слушаться надо, не прикидывайся дурочкой! Ты ж небось внучка мамы Ивана Павловича? Ведь я угадал, да? Вот только не знаю, кто у Ваньши есть: сестра или брат. Ну, живенько, беги к бабусе, да…
Николетта отставила в сторону правую ножку, одетую в элегантную лодочку на шпильке, тряхнула волосами, чей изумительный вид стоил мне в последний раз около четырехсот долларов, и с легким торжеством заявила:
– Тут бабушек нет. Меня зовут Николетта Адилье! Вава мой единственный родственник.
Даже в этой ситуации своего полного торжества маменька не сказала слово «сын».
– Во, блин, – разинул рот Леха и уронил на пол банку.
Стеклянная емкость приземлилась на ковер не разбившись, но плохо заверченная крышка отлетела. Ричард, Мартин, Мэри и остальные тараканы медленно начали выбираться на свободу.
Николетта в полумраке не поняла размеров беды, а Леха моментально присел и начал хватать корявыми пальцами тараканов, приговаривая:
– Ну вы, ребята, даете.
Я на всякий случай прижался к стене.
– Кто этот милый, хорошо воспитанный мужчина? – шепотком спросила наблюдавшая за действиями незваного гостя маменька.
И тут я сообразил: вот он, мой единственный шанс остаться в живых и заслужить прощение без больших материальных затрат.
– Это народный целитель, – тихо ответил я, – Нора выручила его из большой беды и не взяла денег. Алексей решил отблагодарить Элеонору и привез ей… э… молодильных жуков – Мартина, Ричарда, Мэри, ну и еще парочку в придачу. Удивительные животные: если они селятся в доме, там создается волшебная аура, время поворачивает вспять. Ты не поверишь, как сейчас выглядит Нора! Она сбросила с плеч двадцать лет…
– Уж извиняйте, – пробурчал Леха, – один в коридор удрал. Можно за ним пройтить?
– Конечно, – взвизгнула Николетта. – Чувствуйте себя словно дома. Тася! Тася! Тася!
– Чего? – прозвучало из кухни.
– Подай чай! – приказала Николетта. – Сервируй стол для дорогих гостей!
Я мысленно потер руки. Так, клюнуло. Сейчас маменька увидит Ричарда вкупе с чадами и домочадцами, пожелает иметь молодильных жуков, я «куплю» ей их и буду прощен.
– Вава, – вцепилась в меня Николетта, – немедленно отвечай, только тихо, чтобы Кока не услышала! Она в гостиной сидит! Эти насекомые так помогают?
– Потрясающе.
– А как ими пользоваться?
– Легко. Поселить в аквариуме и просто наблюдать за мерзостью, то есть, прости, за молодильными жуками.
– Не вопи, – шикнула Николетта.
Но поздно, в прихожую проник крепкий запах французских духов, затем выплыла Кока.
– О каких молодильных животных идет речь? – ажитированно воскликнула заклятая подружка маменьки.
Николетта прикусила нижнюю губу, а я быстро сказал:
– Милые дамы, не переживайте, жуков хватит на всех, для нужного эффекта необходима лишь пара, а у Алексея особей намного больше.
– Чур, я первая! – воскликнула Николетта.
– Дорогая, – скривилась Кока, – хорошо воспитанные люди сначала думают о гостях.
Николетта начала розоветь.
– Милые мои! – вдохновенно воскликнул я. – Главное сейчас, чтобы Леха согласился расстаться с тара… жуками!
Склочницы замерли.
– Он может заартачиться? – с тревогой спросила маменька.
– Верно, – кивнул я.
– Но почему?
– Все народные целители очень странные, – я мигом нашел нужный аргумент.
– Точно, – подхватила Кока, – Нико, помнишь того деда из Рязани, который убирал целлюлит горячим кирпичом?
Маменька кивнула:
– Мерзкий тип! Мы ехали к нему по ужасной дороге, тряслись по колдобинам! Так он нас даже в дом не впустил! Вышла какая-то бабища в опорках и рявкнула: «Вас не примет». Ничего не помогло!
– Вот, – еще больше обрадовался я, – Одеялкин из той же породы. Еле-еле уговорил его со мной поехать.
– И сколько стоит его визит? – настороженно поинтересовалась Николетта.
Я сделал озабоченное лицо:
– Очень, очень дорого. Позволь не озвучивать вслух цену, это мой подарок тебе. Извини, Николетта, я не мог подойти к телефону, встречал целителя, уже говорил, все они почти невменяемые люди. Алексей, например, категорически не выносит телефон, вот и пришлось…
