Юлия Климова - Грымза с камелиями
– Может, ты преувеличиваешь? – спросил Максим.
– Может, – затянувшаяся пауза. – Но все же странно, что Аня нашла такой компромисс. Компромисс, в котором она сама ущемлена: переезжает в какой-то старый домик, где нет даже отопления, готова полночи бегать с дровами и при этом даже не требует никакого наказания для обидчицы.
Засада. Эх, как же я лопухнулась! Надо было попросить, чтобы Екатерине Петровне хотя бы отрубили голову.
– До ее друзей – всего какой-то километр, а может, и меньше, она же предпочла жить в лачуге, а не с ними... – продолжал размышлять Воронцов, – Аня могла настоять на проживании с друзьями, но не стала.
– Ты ее знаешь лучше, но, может, у нее есть на это свои причины?
– Уверен, что есть, но только какие?
– Кажется, она неравнодушна к тебе, да и ты...
– Мне не хочется это обсуждать, – спокойно сказал Воронцов.
– Ты ей веришь?
– Да.
– Тогда почему постоянно сомневаешься?
– Потому что у нее острые, как бритва, глаза, потому что она гуляет сама по себе, потому что она не такая, как все... Потому что у нее есть то, без чего я уже не смогу жить...
– И что это?
– Она сама.
В комнате воцарилась тишина, сердце мое забилось куда-то в уголок и жалобно запищало.
Глава 21
Маленькое новоселье и вечер среди родственников и друзей
После обеда я занялась вещами – собрала абсолютно все и кое-как упаковала.
Я переезжаю надолго, пока не найду то, зачем пришла. Конечно, хотелось бы обнаружить нужную коробочку сразу, но на данный момент особых идей, где она может быть, у меня нет, так что я решительно занимаю нужную территорию до конца следующего столетия (если понадобится, конечно).
– Печку я наладил, дров принес.
Я обернулась. Юрий Семенович стоял в дверях и хмуро оглядывал комнату.
– Что удумала... Здесь у тебя все есть, а в домишке – что?
– Я же вам говорила, не могу жить с мымрой по имени Екатерина Петровна под одной крышей – задыхаюсь.
– Ты к этому домику давно интерес имеешь... не напортачь чего, – пропуская мимо ушей мои слова, сказал Юрий Семенович.
Я изобразила наивность.
– О чем это вы?
– Предупреждаю. Это все твои пожитки?
Юрий Семенович ткнул пальцем в мою сумку, рядом, привалившись к стене, разместился еще и пакет.
– Ага, – кивнула я.
– Негусто.
– Так ведь на зарплату горничной не разживешься, – удрученно пожала я плечами.
– Я помогу.
Так мы и прошествовали до моего нового места жительства – Юрий Семенович впереди с моими сумками, а я сзади, с плескающимися эмоциями и бурлящими мыслями.
Сейчас я там все обустрою, а вечером начну поиски.
– А как в домике со светом? – спросила я.
– Свечка, – коротко ответил Юрий Семенович.
Негусто.
– И что, сделать ничего нельзя?
– Можно, только Виктор Иванович сказал, что ты там будешь всего два дня, так зачем что-то делать...
– Вот еще, я туда переезжаю надолго... навсегда! Это моя принципиальная позиция, так своему Виктору Ивановичу и скажите!
– Разбирайся с ним сама, делать тебе нечего, – проворчал Юрий Семенович и открыл дверь охотничьего домика.
Я зашла. Вдруг все здесь мне показалось до боли родным, до боли моим. Не знаю, как это объяснить, но теперь на то, что меня окружало, я смотрела совсем другими глазами, и бриллианты тут были ни при чем.
– Я здесь сделаю все так красиво, – вдохновенно прошептала я.
– Это невозможно, рухлядь, она и есть рухлядь, – сказал Юрий Семенович, ставя сумки на пол.
Я посмотрела на него – худой и высокий, в сумрачной комнате он казался человеком из другой галактики, пришельцем.
– Здесь будет красиво, – повторила настойчиво и улыбнулась.
Юрий Семенович развернулся и направился к выходу.
– Завтра проведу тебе свет... лампочку какую-нибудь... вот ведь шальная на мою голову, – пробубнил он.
– Спасибо.
Правда, я уже не была уверена, что хочу в своем домике иметь этот кусок цивилизации, но при поисках свет, конечно, вещь немаловажная.
Я провела рукой по пыльному столику и радостно вздохнула. Прекрасно. Просто прекрасно! Уборки прилично, но это даже хорошо, может, вот так, случайно, я и наткнусь на то, что ищу?
Я засучила рукава. Смотрите – я спешу трудиться! Мне это нравится!
Уже через час можно было без опаски дотрагиваться до чего угодно – пыль и грязь погибли смертью храбрых в неравном бою с влажной тряпкой.
Через полтора часа кровать, которую я выбрала, была уютна и притягательна. Чистое белье и тоненький бежевый плед, который я стащила из своей комнаты, сделали свое дело. Сюда бы еще какую-нибудь Альжбеткину плюшевую игрушку, но боюсь, этого я не переживу. Свежие цветы на так называемой кухоньке и выстиранные, мокрые шторки на окнах... немного рваные шторки – красота!
Через два часа... через два часа раздался стук в дверь, и я была вынуждена отвлечься от приятных хлопот на гостя.
– Я за тобой, – торжественно произнес Максим, оглядывая обстановку, – очень у тебя мило.
Он улыбнулся, я бы сказала, насмешливо улыбнулся. Ну и пусть. Плевать.
– А мы что, куда-то идем? – спросила я, вертя в руках сломанный стул и размышляя, не то его выкинуть, не то починить.
Максим все еще насмешливо улыбался. Я мысленно отметила, что ему необыкновенно идет зеленый свитер с высоким горлом и легкая небритость.
– Присаживайтесь, – сказала я и поставила перед Максимом стул. Он не рискнул.
– Идем. Я отпросил тебя у Виктора, и сейчас мы направимся в сторону реки.
– Зачем? – поинтересовалась я, наивно хлопая ресницами (надо было себя настроить на путешествие в сторону причудливого Осикова и моей несравненной маман).
– Я же говорил, что собираюсь познакомиться с твоими друзьями, да и с другими обитателями туристического лагеря.
Максим подошел к окну и скептически оглядел мои рваные и мокрые шторки.
– Ну, так идите сами, а у меня дел полно.
Может, мне сейчас повезет, и он отстанет от меня? Хотя нет, ясно же, что не отстанет.
– Собирайся, – сказал Максим и вышел на улицу.
Такой молодец, просто настоящий мужчина – сказал, как отрезал. Наглый. Ладно, зачем я на него злюсь, это его работа. Помогу, уж так и быть, все же он приятный, обаятельный, интересный, умный... и дружит с моим Воронцовым.
– А вы, Максим Сергеевич, женаты? – пропела моя мама, наливая гостю чай.
– Нет, не женат, я уже спрашивала, – болтая ногой, ответила я.
– Жаль, что у нас ничего не украли, – обнажая плечо, практически простонала Альжбетка, мне даже показалось, что от нее пошел пар.
– А что вас заставило стать частным детективом? – поинтересовалась Солька.
– Наверное, баллов нужных не набрал в нормальный институт, – начала я размышлять вслух.
– А какой бы вы хотели видеть свою избранницу? – вновь влезла моя маман, по всей видимости, ожидая от меня заинтересованности.
Я покосилась на Максима. Очень надеюсь, что ему больше никогда не захочется общаться с этими замечательными людьми. Максим был спокоен, как и положено ему по долгу службы.
– А вы нас обыскивать будете? – с надеждой спросила Альжбетка.
– Размечталась, – ответила я, – я этого уже несколько дней жду, и пока что-то мечты не сбываются.
– Сегодняшний мой визит – это скорее желание познакомиться с приятными и интересными людьми, чем моя обычная и повседневная работа.
Я специально посмотрела на него – не покраснел. Никакого стыда, скажу я вам.
– Но при желании вы обыскать можете? – уточнила Альжбетка.
– При желании могу.
– А вы кого подозреваете? – деловито осведомилась Солька, откусывая глазированный шоколадом пряник.
Славка ее нежно обнимал, и мне жутко хотелось узнать, рассказала ли ему Солька про ребенка или нет.
– Всех... впрочем, как обычно, – ответил Максим.
– Это правильный подход, – закивал Осиков, – не стоит отметать никакие версии, преступники нынче хитры и изворотливы.
Солька поперхнулась чаем. Альжбетка наверняка бы тоже поперхнулась, но свой чай она допила минут пять назад.
– А вы, я вижу, хорошо осведомлены о случившемся, – улыбнулся Максим, поглядывая в мою сторону.
– Да уж, я своих без информации не оставлю, – так же мило улыбаясь, ответила я.
– А как вы оказались здесь, ведь по большому счету ничего хорошего в этих краях нет?
Прощупывает, проверяет.
– Не скажите, – тут же среагировала Солька, не давая моей маме даже открыть рот, – а воздух, вдохните этот воздух, здесь замечательная природа!
