Наталья Александрова - Диета против пистолета
– Как же так, – говорит. – Я вам, Крюков, полгода давал, а вы десять прожили! Неужели мой научный прогноз не оправдался?
А я ему отвечаю:
– Очень даже оправдался ваш прогноз! Тот человек давно умер, а я теперь – совершенно другой, и вам за то большое спасибо.
Официантка принесла заказ. Швейцар поднес к губам чашечку с крепчайшим напитком и проговорил:
– Ну, теперь ваша очередь. Расскажите, откуда про мое прошлое разузнали. Вы что, в тех местах бывали?
– Нет, – честная Надежда замотала головой, – не довелось.
– Тогда откуда же сведения? – Крюков подозрительно уставился на подруг. – На представительниц «компетентных органов» вы вроде не похожи, да и какой интерес у этих самых органов может быть к безобидному швейцару?
Надежда уселась поудобнее и рассказала про художника, в чьей мастерской они только что побывали, и про портрет, на котором Крюков изображен рядом с Прохором Медведевым.
– Внешность у вас очень уж запоминающаяся, ни с кем не перепутаешь, вот мы и хотели вас спросить – раз вы бывали в тех местах, не помните ли вы самого Прохора и кое-кого из его друзей. Понятно, что времени с тех пор прошло много, как бы уже другая жизнь, и не очень мы на вашу память рассчитывали, но больше просто не к кому обратиться…
– Ну, с памятью-то у меня полный порядок! – похвастался бравый швейцар. – Тем более такого человека, как Прошка Медведев, трудно забыть. Настоящий сибиряк, в тайге как у себя дома! А почему он вас интересует?
– Да, собственно, даже не он, а его знакомые. Может быть, вы их знали, пара из Ленинграда, муж и жена Цыпкины…
Надежда назвала эту фамилию на всякий случай, не очень рассчитывая на успех, но Крюков, к ее удивлению, кивнул:
– Илья и Алина! Ах ты, черт! Вспомнил, где я вашего спутника видел! Это же Илья и есть, только постарел, изменился очень!
Надежда с Алкой переглянулись: по их мнению, Люська как раз не очень изменился. Впрочем, они его знали много лет.
– Именно! – подтвердила Алка. – А говорили – память хорошая…
– Вот теперь все вспомнил! Приезжали они в Лесогорск несколько раз, в командировку в мое управление. Составляли карту перспективных месторождений нашего района… – Крюков на мгновение замолчал и усмехнулся: – Вот я и заговорил прежним языком. «Мое управление», «Перспективные месторождения»… А говорил, что тот человек умер! Ну да ладно, продолжаю. Тот же Прошка Медведев с Цыпкиными сошелся, водил их по тайге и все свою идею им внушал…
– Какую идею? – заинтересованно спросила Надежда.
– Прошка считал, что в нашем районе должно быть золото. По характеру местности, по сопутствующим минералам… особенно он одним местечком интересовался…
– Моховым? – взволнованно проговорила Надежда, придвинувшись поближе к рассказчику.
– Ну, если вы и так все знаете, зачем тогда меня спрашиваете? – обиженно спросил тот.
– Нет-нет, мы ничего не знаем! – Надежда замахала руками. – Это только догадка! Продолжайте, пожалуйста!
– Так вот, значит, убедил Прохор Цыпкиных, и я, грешным делом, в его идею поверил. Провели в Моховом геологическую разведку по всем правилам, целое лето на это угробили и ничего не нашли. Ему-то что, а с меня вышестоящее начальство стружку сняло. – Глаза Крюкова загорелись давней обидой. – С тех пор сердце и начало барахлить…
– А дальше? – не отставала от него Надежда.
– А что дальше? – Крюков пожал плечами. – Дальше я из начальников ушел, но какое-то время в том районе оставался, шоферил. Потом пошли все эти реформы, приватизация, все, кто мог, расхватывали что плохо лежит, а меня это все уже не интересовало…
– А что Прохор?
– Да что Прохор? Он все со своей идеей носился, насчет золота, даже фирму какую-то организовал. Своих денег не было, так он с какими-то людьми из Питера скорешился… Так ведь с этими, про кого вы спрашивали! – вспомнил Крюков и сам невольно удивился. – С Ильей и его женой, Алиной! Они снова в Лесогорск приехали, Прохор их вызвал, и деньги у них к тому времени водились. То ли на компьютерах заработали, то ли на сахаре… Короче, дали они Прошке денег на продолжение изысканий, но золота он так и не нашел. А потом уж я оттуда уехал и чем все закончилось, не знаю.
Швейцар допил свой кофе, поставил чашку на стол и сказал:
– Вот и все. Больше мне про них нечего сказать.
Надежда полезла в сумочку и достала оттуда кошелек. Крюков остановил ее жестом:
– Не нужно, мы же с вами только обменялись информацией, как вы сами сказали – баш на баш. Кроме того, мне приятно было вспомнить те времена. Хоть я теперь и чувствую себя гораздо свободнее, но и в той жизни что-то было… какой-то размах, масштаб… территория двух Франций…
– Ну, хоть за кофе заплатить мы можем?
– А это – пожалуйста! – Крюков поднялся, бросил взгляд на Алкину радужную блузку и вполголоса пропел: – Цып, цып, мои цыплята…
– До чего невоспитанный человек! – заявила Алка, когда они достаточно удалились от кафе и Крюков уже не мог их слышать.
– Почему? – переспросила Надежда. – На меня он как раз произвел неплохое впечатление.
– Эти его песенки…
– Ах вот что! – Надежда взглянула на Алкину кофту и усмехнулась: – Ну, не смог он удержаться… где-то я его понимаю!
– И главное – мы от него ровным счетом ничего не узнали! Оказались там же, откуда начали!
– Ну, не скажи… Теперь ты не сомневаешься, что Люська специально нацарапал на часах слово «Моховое»?
– Ну, допустим!
– Значит, то, что с ним случилось, каким-то образом связано с теми местами и с тем временем. И теперь нам нужно искать его первую жену, Александру!
– Ну вот, столько сил угробили на Карину, и выяснилось, что она не имеет к Люськиному похищению никакого отношения! Теперь столько же сил потратим на Александру?
– Хотим мы найти Люську?
– Ну, хотим… Только, если опять придется сидеть в собачьей будке – я этого не переживу! Предупреждаю тебя! И Петюнчик… осиротеет… то есть овдовеет… – Алка громко вздохнула.
– Не болтай глупостей! – Надежда задумалась. – Но где нам разузнать про его первую жену? Сонька с ней не общалась, да мы ей уже и так сколько времени не даем работать…
– Можно расспросить о ней Лену…
– Алка, ты меня иногда удивляешь! Расспрашивать Люськину вторую жену о первой?
– А что такого?
– Как ты управляешься со своими учениками при таком вопиющем непонимании человеческой природы!
– Отлично управляюсь! – Алка надулась. – И между прочим, прекрасно разбираюсь в людях! С первого взгляда на первоклассников могу понять, из кого вырастет отличник, а из кого – двоечник и хулиган!
– Ну, это совсем другое… Сама подумай: кроме того, что Лена будет раздосадована такими расспросами, она ни в коем случае не скажет нам ни слова правды! Даже если очень захочет, она просто не сумеет отнестись к своей предшественнице объективно!
– По-моему, ты не права. Вот, например, когда Елена Борисовна из городской комиссии наводила справки о Нине Петровне, которая до меня работала в нашей школе завучем…
– Алка, прекрати! – прервала подругу Надежда. – Давай думать о деле! Может быть, поступим просто – найдем эту Александру и зададим ей самой несколько вопросов?
– Ага, то ты говоришь, что Лена нам не скажет ни слова правды, а то хочешь спрашивать саму Александру? Если она причастна к Люськиному похищению, ты что, думаешь, она в этом так и признается?
– Нет, но мы что-то увидим по ее реакции… поймем, что она слишком взволнована…
– Можно понять ее волнение, если она узнает о похищении мужа, пусть даже бывшего!
– Ну, может быть, мы заметим какие-то несоответствия в ее поведении…
– Ага, а она нас похитит, как Люську, или… еще хуже… И Петюнчик овдовеет…
– Перестань нагнетать атмосферу! Мы что-нибудь придумаем! Но для начала нужно найти Александру.
– Ну, это-то как раз просто. По телефону справочной службы… фамилия у Александры та же, что у Люськи – Цыпкина, все его жены, кроме Карины, после развода почему-то оставили его фамилию…
– Алка, ты отстала от жизни! Справочная служба больше не дает домашних адресов и телефонов. Но мы можем воспользоваться компьютерной базой данных, у нас дома она есть. Называется «Весь Петербург на одном диске».
– Ну ладно, поехали к тебе, – с тяжелым вздохом согласилась Алка. – Только у тебя есть в доме какая-нибудь еда? А то ведь в этом кафе мы выпили только по чашке пустого кофе…
– Со сливками! – вставила вредная Надежда.
Едва они вошли в квартиру, к ним неторопливой походкой подошел Бейсик, замурлыкал и принялся тереться об ноги – сперва Надеждины, потом Алкины. Вообще, у него с Алкой были очень теплые отношения. Тимофеева уважала кота за внушительные размеры и солидное поведение и каждый раз норовила угостить его чем-нибудь вкусненьким. Надежда боролась с этой порочной традицией, уверяя Алку, что она портит ее кота, но Алка все равно тайком подкармливала Бейсика.
