Василий Гозалишвили - Особое задание
— Да ладно тебе! — смутился он. — Еще ребенком немного позанимался танцами в Мехико, а потом семья переехала сюда, и пришлось про них забыть…
— Да ладно скромничать! — влезла в разговор Татьяна. — А мне ты говорил, что выиграл семь или восемь конкурсов!
— Когда это? — спросил я.
— Когда вы с дядей Вованом громили педиков в Вегасе! — рассмеялась девушка. — А я выпытала все его семейные тайны!
Мигелито снова покраснел, и, чтобы перевести разговор, спросил у Люды и Юли:
— А где вы так научились петь и танцевать?
— Я закончила музыкальную школу по вокалу, сейчас учусь в Ла-Скала. Экстерном, — ответила Юля. — А Людка танцует всю жизнь. Даже как-то, на зло маме, танцевала два месяца стриптиз в самом крутом ночном клубе Москвы, правда, в маске. Так от поклонников отбоя не было. И заработала себе на новую машину…
— А я тоже немного занималась танцами! — скромно заметила Таня.
— Немного — это сколько? — уточнил Мигелито.
— Одиннадцать лет! — расхохоталась Люда. — Дольше, чем я! Она, когда в настроении, такое вытворяет, что мне бывает завидно!
Татьяна смутилась и, обняв меня, спрятала лицо у меня на груди.
— Видели бы вы свои лица, мальчики, — хохотала Юлька, — когда мы повытаскивали вас на подиум! Мы чуть не умерли со смеху! Кстати, еще увидите! — я попросила там одного оператора с телевидения завезти копию пленки нам домой, и он мне твердо это пообещал!
Мы с Мигелито схватились за головы! К еще большей радости девиц:
— Вы теперь оба можете смело баллотироваться в сенаторы: все сегодняшние зрители будут за! — хихикала Юлька.
— А зачем? Что мы там потеряли? И почему оба? — спросил удивленный мексиканец.
— Приятно иметь друга — сенатора! Правда, работы там много, но если вы пройдете оба, то работать будете по очереди. И нам будет, с кем веселиться, пока один из вас работает! — отбрила его Люда.
* * *Дома горел свет. Оставив насторожившегося друга присмотреть за девочками, я ворвался было в дом, но вовремя заметил у гаража любимую машину Вована — «Ламборджини», и уже спокойно вошел внутрь. Я угадал правильно: в гостиной на двух составленных вместе креслах возлежал Вован и смотрел матч по американскому футболу. Увидев меня, он, как обычно, нанес мне несколько травм, потом спустился вниз и поздоровался и с Мигелито, потом долго изображал рождественскую елку, увешанный девчонками.
— Завтра начинается рабочая неделя! Ты не забыл, Жорик? Пора строить местных! А то они тут без особого контроля совсем зажрались! С утра поедем в офис, познакомишься с людьми, потом устроим небольшое совещание, потом… — он нахмурил брови, — Потом — не знаю! У меня билеты на послезавтра!
— Тогда наведаемся в один ночной клуб, — успокоил я его, — на небольшую разборку! У них «крышу» немного помяло, надо бы заменить!
— Чем помяло? — посмотрел на меня он.
— Мною! — скромно опустив взгляд к полу, я немного поводил ботинком по земле.
— И как клуб? — Вован восхитился приятной новости. — Большой?
— Громадный! — наперебой затараторили девушки. — И очень уютный! Раза в два больше «Метелицы»!
— А кто его «крышует»? — спросил Вован.
— Какие-то нигеры! Причем самые крутые уже в больнице! — девочки аж подпрыгивали на месте, пытаясь рассказать ему все по порядку.
Юлька переводила Мигелито наш диалог, тоже подпрыгивая на месте от удовольствия.
— Так это был ты? — вытаращился на меня Мигелито. — Весь город гудит о каком-то крутом парне, отправившем в больницу Крутого Джесси с его телохранителями и друзьями! Ни фига себе!
Я скромно промолчал, пока Вован вникал в суть дела.
— За ними, определенно, косяк! — решил, наконец, Вован и одобрительно посмотрел на меня: — Хорошее начало, братан! Этой разборки я не пропущу! Надо все провести на высшем уровне!
— Ну, ладно! — решил он. — Пора по койкам! Увидимся! — он протянул свою ладонь Мигелито и повернулся было к дому.
— Может, вам моих бойцов подогнать? — потирая поврежденную ладонь, робко спросил мексиканец. — Да и я бы поучаствовать не прочь!
— Спасибо, братан! — улыбнулся Вован. — Зачем такая сила для стаи диких обезьян? Сами разберемся! Не маленькие!
Да, точно уж кто-кто, а он — немаленький! — подумал я и, тоже попрощавшись с Мигелито, вслед за девчонками, нагруженными своими трофеями с конкурса красоты, вошел в дом.
Глава 17
Офис, располагавшийся в деловом центре города, оказался великолепен. Оставив «Астон-Мартин» на попечение явно русского охранника у входа, мы солидно вошли внутрь и на лифте поднялись в пентхаус. Нас уже ждали: высокий, немного слащавый парень в черном костюме пригласил нас внутрь, и, пройдя немного по коридору, мы оказались в моем кабинете. Я немного обалдел от его размеров: в нем можно было играть в гольф. Потом, вспомнив, что не лох, я сделал безразличную мину и уселся в здоровенное кресло за не менее здоровенный стол:
— Когда соберутся все приглашенные? — спросил я у парня.
— Через пол часа можем начинать! — подобострастно поклонился он. — Может, чего-нибудь пока выпьете?
— Чаю и кофе! — решили мы с Вованом, немного посовещавшись. — И чего-нибудь перекусить!
Пока паренек где-то носился, я осматривал кабинет, довольно безвкусно забитый всякой-всячиной, без сомнения стоившей бешеные деньги, но совершенно теряющейся в огромном пространстве. Единственное, что кроме мебели, порадовало мой взгляд, так это великолепный компьютер. Я включил его, немного полазил в системе и еле оторвался от потрясающей машины.
Вован куда-то тем временем позвонил, что-то рявкнул в трубку, и засунул мобильник в карман:
— И где же носит этого придурка? — посетовал он.
— Это кого? — поинтересовался я.
— Да я тут тебе решил на первое время подогнать своего бухгалтера! Светлейшая голова у парня, но он при этом такая раззява! Вечно приходится его ждать! Пусть потрясет балансы этих бездельников, глядишь, и накопает чего! Ты им тут спуску не давай! А то совсем распустились, урюки!
* * *Немного подкрепившись и дождавшись бухгалтера по имени Левик, мы прошли в конференц-зал. За громадным столом сидело человек тридцать мужчин, в основном, в возрасте, и кто внимательно, что иронично, кто с испугом смотрели на меня. Я спокойно занял место во главе стола и, дождавшись тишины, начал:
— Господа! Меня зовут Джон Стоун. Как вы знаете, с этого момента я для вас царь и бог! Я не собираюсь рассказывать вам красивые истории или пытаться завоевать ваше расположение. Я просто сообщаю: я занял это место. И у меня один закон: целесообразность! Мне плевать, кто вы и что вы! Какие у вас заслуги и просчеты! Пока плевать! Я даю вам неделю на то, чтобы связно изложить мне, чем вы можете быть полезны нашему делу. А так же предложения по увеличению доходов не только в подотчетном вам бизнесе, но и в делах ваших конкурентов! Запомните, конкурентов! И никак иначе! Кроме того, каждый из вас сдаст все необходимые финансовые документы вот этому молодому человеку, — я указал на Левика, робко стоящего у самых дверей, — и ровно через неделю я решу, кто из вас достоин повышения, кто — премии, а кого надо пинком выставить вон! Поверьте мне на слово, чтобы удержаться на своем месте, вам придется здорово попотеть! В общем, я к вашим услугам всю эту неделю, начиная с завтрашнего дня. С девяти утра и до шести вечера. Решите без меня, кто и когда меня посетит, и отдадите список кому-нибудь там, в приемной моего кабинета.
— Никаких вопросов! — рявкнул я на пытающегося приподняться мужчину у дальнего края стола. Его презрительная ухмылка во время моей речи и так действовала мне на нервы. — Вы со мной еще наговоритесь! А теперь до свидания! — я решительно встал из-за стола и направился к дверям.
— Отличная речь! — одобрил Вован уже в машине, когда мы, отпустив Левика на все четыре стороны, ехали домой. — Ты с ними пожестче! А то пара уродов смотрело на тебя как-то неуважительно!
— Постараюсь! — заверил его я и, вдавив педаль газа в пол, привычно понесся по улице, моргая фарами и периодически гудя клаксоном.
* * *Собственно, я никогда не считал себя заморышем: при росте в метр восемьдесят восемь и весе в сто килограммов я, может, и кажусь немного суховатым, но только за счет узких бедер и длинных жилистых ног. Таких параметров да вбитых в подсознание рефлексов мне обычно хватает для решения практически любых проблем. Но сейчас, идя рядом с Вованом к ночному клубу «Белая Лошадь», я невольно чувствовал себя хилым пацаном в раздевалке конкурса «Мистер Олимпия». Вован был великолепен: два с лишним метра росту, килограмм сто тридцать пять-сто сорок веса, упакованное в дорогой костюм, — все это внушало уважение всем попадающимся навстречу прохожим. На всем пути от стоянки до парадного входа. То есть, метров пятьдесят. Охранники клуба тоже не составили исключения: меня они, видимо, запомнили в лицо, а вид моего друга говорил сам за себя, поэтому они молча посторонились, пропуская нас внутрь, а, пройдя шагов пять внутрь, я услышал за спиной обреченный шепоток: «Русские пришли!». Нас проводили до кабинета хозяина и уважительно приоткрыли перед нами дверь.
