Василий Гозалишвили - Особое задание
— Только чур не разносить весь этот зал по кирпичикам!
— О'кей! — девочки заулыбались и занялись своими прическами.
Тем временем на подиум выбежали финалистки в разноцветных купальниках, сияя фальшивыми улыбками и покачивая бедрами, словно коровы, отгоняющие хвостами мух. Под музыку они немного повертелись перед жюри, ответили на довольно тупые вопросы, в общем, немного посоревновались, и снова выстроились в одну линию. Потом каждая показала свое умение: кто-то пел, кто-то танцевал, одна девушка исполнила цирковой номер, жонглируя бутылками из-под шампанского. Между прочим, вызвала не слабые аплодисменты! Кстати, моих девушек это явно задело за живое, и они о чем-то зашушукались.
Вскоре конкурсы завершились и жюри, посовещавшись, решило огласить результаты. На сцену, страдая одышкой, выбрался толстый неопрятный коротышка с неприятно бегающими глазками и толкнул пятнадцатиминутную речь о спонсорах, финалистках, красоте и еще куче всякой ерунды. Завершалась речь напыщенной донельзя фразой:
— А теперь, дамы и господа, я объявлю, кто же является самой красивой девушкой нашего штата! — он распечатал конверт и начал объявлять фамилии трех Мисс.
Увы, к его ужасу, на сцену по маленькой лестнице поднялись наши с Мигелито оторвы и, забрав у главного ценителя красоты его микрофон, скромно поинтересовались у зала:
— А можно, мы тоже поучаствуем в этом конкурсе? А то как-то несправедливо получается: вот у этой вице-Мисс не бюст, а бидон с силиконом! — Татьяна показала рукой на страшно покрасневшую девушку, а Юлька, оказавшаяся рядом, ткнула пальчиком в торчащую почти горизонтально грудь.
— Видите? — усмехнулась Татьяна, — Никакой реакции!
Зал заревел от восторга. К сцене рванулись секьюрити со всего зала, а Татьяна и не думала останавливаться:
— А у самой-пресамой Мисс штата вообще не грудь, а ерунда какая-то! — неугомонная Юлька резко скинула лямки купальника с плеч очередной жертвы, и на глазах у ошеломленной публики на пол упали резиновые накладки.
В зале раздался дикий свист, зрители затопали ногами и что-то кричали. Татьяна, остановив царственным жестом беснующуюся толпу, мило улыбнулась и повторила свой вопрос:
— Так вы не будете против, если и мы поучаствуем в этом шоу? Поверьте, у нас все без обмана! Никакой фанеры или резины!
Грохот аплодисментов оказался лучшим ответом на ее вопрос. Добежавшие было до подиума охранники по команде кого-то из жюри замерли у самой лестницы, а Татьяна подошла к музыкантам и о чем-то их вполголоса попросила. Те закивали головой, заиграла музыка, и Люда, встряхнув буйной рыжей шевелюрой, начала танец, который я уже имел честь лицезреть после поездки по магазинам. Ну, правильнее будет сказать не «танец», а стриптиз. Но мастерский! Мигелито около меня захлебывался от восторга, глядя, как танцует женщина, еще недавно сидевшая рядом с ним! Остальной зал, не имевший чести видеть этого раньше, просто бесновался! А когда танец, наконец, закончился, и девушка, оставшаяся в трусиках и лифчике, томно провела в последний раз ладонью по своей груди и бедрам, то зал просто сошел с ума! На сцену летели цветы, мужчины пытались прорваться к сцене сквозь редкую цепочку не менее одуревшей охраны! Казалось, еще немного, и весь зал окажется на подиуме! Мы с Мигелито рванули было на защиту своих девчонок, но Татьяна твердо держала зал в узде:
— Ну-ну, дамы и господа, немного спокойнее! А то продолжения не будет!
А, увидев, что толпа тут же испуганно отхлынула назад, она добавила:
— Ну, как, по-вашему, моя подружка лучше предыдущей Мисс? Или нет?
Зал снова заревел, и Татьяна удовлетворенно отметила:
— Значит, один из тех симпатичных кубков можно забрать, правда? — она показала пальчиком на три кубка для победительниц, стоящие на специальном помосте около жюри.
Толпа ответила согласным ревом.
— Мальчики! — обратилась она к охране. — Не будете ли вы так любезны и не принесете ли один из них сюда? А то не нам же его таскать? — она очаровательно улыбнулась и повернулась к одуревшему жюри: — Я надеюсь, у вас нет возражений?
Жюри не решилось высказывать свои возражения, даже если они у них и были, и под веселый смех девчонок и аплодисменты толпы один из кубков поплыл к подиуму. Людмила, успевшая грациозно натянуть на себя платье, приняла его из рук довольно симпатичного молодого охранника и, чмокнув его в мигом покрасневшую щеку, подняла его над головой. Аплодисменты перешли в истерическую овацию. А Татьяна и не думала успокаиваться:
— А теперь моя вторая подружка покажет вам, как надо петь! — Юлька, отобрав соло гитару у даже не пытавшегося сопротивляться музыканта проиграла мотив и объяснила ансамблю, что от них надо. Вскоре ребята сориентировались, гитарист без гитары решил подержать девушке микрофон, и над залом разнеслись первые аккорды русского романса. Низкий, чувственный, хорошо поставленный голос девушки бередил душу, задевал какие-то струны глубоко в очерствевшей душе каждого, и не понимающие ни слова зрители начали тихонько что-то подвывать, а в самом конце романса заорали «Браво!» и «Бис!». Увы, Юлька не согласилась спеть что-нибудь еще, мотивируя это тем, что у нее не сольный концерт, а одно малюсенькое выступление.
Само собой, и второй кубок перекочевал на сцену под довольное веселье публики, и Татьяна перешла к завершающей части своего шоу:
— А теперь и мне придется что-нибудь вам показать! Правда? — хитро улыбнулась она.
Само собой, возражений от заинтригованной толпы зрителей не последовало, и Татьяна попросила Мигелито на сцену:
— Друг мой! Ты не поможешь мне немного?
Мигелито испуганно посмотрел на меня и, удивленно пожав плечами, послушно выбрался на сцену. Татьяна, протянув ему руку, поставила его рядом с собой, потом дала указания преданно глядящему на нее музыканту и обратилась к залу:
— Имею честь представить вам моего друга! Он, конечно, уже не мальчик, — на этом месте зал заржал, — и давно занят серьезным бизнесом, но когда-то в юности немного танцевал! Я попрошу его быть моим кавалером на этот танец!
Красный, как рак Мигелито вопросительно посмотрел на меня, и мне пришлось успокаивающе показать ему большой палец.
Заиграла музыка, и неожиданно для самого себя Мигелито оказался закручен в водоворот самбы. Первые пол минуты он немного стеснялся, но потом рефлексы взяли свое, и пара закрутилась по сцене, как ураган. Не знай я, что Татьяне, кроме меня, никто не нужен, я бы не дождался завершения танца и убил бы парня на месте: столько страсти было в каждом движении танцоров. Татьяна вообще творила чудеса: я ни разу не видел ничего подобного! Страстные, томные, плавные движения сменялись резкими, четкими поворотами, и мне пришлось отметить, что лучшего исполнения мне видеть не приходилось.
Зал решил так же, потому что, стоило последним аккордам самбы затихнуть в тишине зала, как дикий рев толпы расставил все точки над «И».
Татьяне без всяких дополнительных указаний принесли заслуженный кубок, причем принес его тот самый толстячок из жюри. Мигелито, красный от стыда, попытался было свалить со сцены, но Людмила и Юля крепко схватили его за руки и прижались щеками к его плечам. Парень, само собой, сломался. Он гордо расправил плечи и взглядом, в котором читалась угроза каждому, кто рискнет даже просто улыбнуться, обвел весь зал. Дураков не было. Наоборот, аплодисменты прекратились лишь тогда, когда Татьяна, забрав у кого-то микрофон, снова завладела вниманием зала:
— Мы, конечно, приносим глубочайшие извинения за причиненные вам неудобства, но, поверьте, нам было так обидно, что вам, достойной и требовательной публике, пытались втюхать откровенную лажу! Нам пришлось защитить честь красавиц штата, и, судя по вашим лицам, с божьей помощью нам это удалось! А теперь, перед тем, как покинуть эту сцену, я хочу представить вам человека, который не только научил нас всему этому, не только дал нам возможности раскрыться в творчестве, но и безраздельно владеет нашими душами, сердцами и телами! Она посмотрела на меня так, что у меня почти подогнулись от желания колени и, слетев со сцены, подбежала ко мне. Толпа, дождавшись, пока я выберусь на сцену, снова заревела от восторга, а когда все три оторвы разом повисли у меня на шее и начали меня целовать, просто захлебнулась от зависти!
* * *…Нас провожали до самой машины, и даже потом, когда лимузин уже тронулся с места, люди еще шли рядом и что-то восторженно кричали. Девочки, довольно поглядывая в тонированные стекла, хихикали и обсуждали прошедший вечер. Я решил уточнить кое-что и удивленно спросил у Мигелито:
— Где ты научился так танцевать? Я был просто в шоке!
— Да ладно тебе! — смутился он. — Еще ребенком немного позанимался танцами в Мехико, а потом семья переехала сюда, и пришлось про них забыть…
