Дарья Донцова - Император деревни Гадюкино
Я сделала пару дыхательных упражнений и предприняла новую попытку. «55.12.8».
– «Ошибка».
Меня охватил азарт. Ну, кто кого? «63.12.8»
– «Ошибка».
Я вспотела от напряжения и сообразила: меняю только время – вероятно, коррекции требует дата! «69.21.8».
– «Ошибка».
Нет, завтра же отправлюсь к Алле Михайловне и обрадую ее подачей заявления в суд на лечебницу, которая оснастила номера техникой, издевающейся над постояльцами. «75.28.8».
– «Ошибка».
Я чуть не задохнулась от злости и вдруг сообразила – шесть цифр! Ну откуда СВЧ-печь может знать, какой нынче день и месяц? «58.17.11».
Табло загорелось зеленым, я захлопала в ладоши. Точно! Механизм не умеет пользоваться календарем! Я могу собой гордиться, доказала свое умственное превосходство над печкой.
В окошке появилась новая надпись:
«Запомнить комбинацию?»
Я нажала на кнопку «Ок», раздался тихий свист, справа вспыхнула красная лампочка, и воцарилась тишина. Суперсовременная аппаратура работала абсолютно бесшумно. Я включила телевизор, пощелкала пультом, наткнулась на канал, демонстрирующий мультики, и с радостью увидела фильм о приключениях любимого героя Губки Боба.
Пару минут я не могла оторваться от экрана, потом вспомнила о котлете и вернулась к печке.
Ситуация не претерпела ни малейших изменений, красный огонек по-прежнему светился в углу. Я ткнула в клавишу «On-Off». Ничего. Повертела ручку, но дверка не открывалась. Вдобавок ее стеклянная часть оказалась абсолютно непрозрачной – непонятно, что происходит с моим ужином.
Я замерла в полнейшем недоумении. Что случилось? Почему печь проявляет удивительное своеволие? Глаза на автопилоте посмотрели в телевизор, Губку Боба с приятелями сменил Гомер Симпсон, мультперсонаж загружал грязное белье в хлебопечку. Тупой отец семейства явно собирался затеять постирушку при помощи машины, пекущей булки.
В дверь постучали, она распахнулась, и в комнату ввинтился Максим с ананасами на ветках в руке.
– Ты забыла букет в машине, – не извинившись за бесцеремонное вторжение, заявил наглец. – О! Симпсоны! Обожаю их!
Не обращая ни малейшего внимания на меня, Макс плюхнулся в кресло и начал комментировать происходящее на экране:
– Гомер идиот! Господи! Ты видишь? Он утрамбовывает наволочки в хлебопечку! Эй, чего молчишь?
Вместо того чтобы выставить наглеца вон, я неожиданно сказала:
– Я поставила подогреть ужин в печь, а теперь не могу тарелку вынуть.
Максим оторвал взгляд от экрана.
– В люксе есть бытовая электроника? Ну надо же! Хорошо быть богатой! А что случилось? Слишком много еды на блюде и ты не можешь его поднять? Давай помогу! Где чудо-техника?
Я ткнула пальцем в сторону окна.
– Там.
– На балконе? – удивился Макс.
– В стене, за занавеской, – вздохнула я.
Максим подошел к портьере, отодвинул ее и застыл.
– Ну, – поторопила я его, – очень есть хочется.
– Крутая фенька, – странным голосом сказал Макс, – и как она включается?
Я начала рассказывать про цифры, окошко и про то, как ловко обвела печь вокруг пальца.
– Суперштука, – пробормотал Макс, выслушав мое повествование, – один раз моя бабушка, кстати она брюнетка, звонит мне и кричит в трубку: «Максюша! Ты жив? Немедленно сообщи, что не умер». Не очень логичное требование: если я покойник, то ничего утешительного не произнесу, но бабуля есть бабуля, поэтому я ответил:
«Жив, здоров и невредим мальчик Вася Бородин. А почему, бабулечка, ты впала в беспокойство? Вроде никаких предпосылок для моей кончины нет. Работа у меня не пыльная, не опасная, не криминальная, развожу тараканов на продажу, машиной не пользуюсь, не пью, не курю, к женщинам ближе чем на три метра не подхожу и, помня о падающих с крыш кирпичах и сосульках, никогда не гуляю возле стен зданий».
Бабушка – напомню, она от природы брюнетка – отвечает:
«Я получила sms-ку, в ней указан твой телефон и написано: «Этот абонент звонил последний раз вчера, в четырнадцать часов». Почему последний раз? Кто звонит в последний раз? Только тот, кто умер!»
Вот такая замечательная бабуся. Она в отличие от большинства своих сверстниц вполне технически подкована, освоила мобильный и способна е-мейл получить.
– К чему этот вечер воспоминаний? – удивилась я. – Кстати, ты говорил, что воспитывался в детдоме. Наврал, как обычно!
Максим округлил глаза:
– Я никогда не лгу!
Я ткнула пальцем в толстую книгу, лежавшую на тумбочке.
– Помнишь, я говорила тебе о пособии некоего Вульфа, который по одежде человека и всяким мелочам способен дать весьма точную характеристику любого индивидуума?
– Белиберда, – отмахнулся Макс.
– А на мой взгляд, серьезный научный труд, – возразила я. – И этот метод работает. На тебе сейчас голубой пиджак и ярко-желтая рубашка. По мнению Вульфа, так одеваются самозабвенные лгуны. Попугайским прикидом они отвлекают внимание слушателей от своих завиральных речей, и человек легко обманывается. Но даже если ты нацепишь розовый жакет в зелено-оранжевый горошек, я не потеряю сообразительности. Вопрос: если у тебя есть бабушка, то каким образом ты очутился в детдоме?
Макс попытался сделать скорбное лицо:
– Не береди мои раны. Лучше скажи, зачем устанавливать в СВЧ-печке пуленепробиваемое стекло.
– Что? – поразилась я.
Максим постучал пальцем по дверке.
– Вот тут имеется небольшая наклейка с изображением револьвера, такие помещают на объект, который нельзя разрушить выстрелом. Ты встречала человека, который стреляет в кухонный прибор?
– Нет, – промямлила я.
– Я аналогично, – кивнул Макс, – увы, нежная роза моей души, ты фатально ошиблась, плюхнула тарелку не в СВЧ-печь!
– А куда? – удивилась я.
– В сейф, – пояснил Макс, – это такое надежное место для хранения денег и драгоценностей. Железный ящик просил ввести шестизначный код. Две цифры по твоему желанию, далее месяц и число, когда сейф наполнили, это очень разумно, у меня в офисе подобный установлен. Ой, не могу! Идиот Гомер Симпсон вытаскивает из хлебопечки в лапшу изодранное белье. Ну кому еще могла прийти в голову такая кретинская идея?
Максим расхохотался. Хоть гость и смотрел на экран, у меня зародилось подозрение, что он потешается не над тупоумным героем мультика, а надо мной.
– Господи, – всхлипывал Макс, – перепутать... это же надо, умора!
– Хватит, – прошипела я, – как добыть оттуда баранью котлету?
Максим пожал плечами.
– Просто набери шифр.
– Какой?
– Свой, ты его ввела, когда прятала жрачку. Хочешь, помогу? – предложил ухажер. – Называй цифры.
Я напрягла память.
– Э... шестьдесят пять, двенадцать, восемь.
Максим быстро потыкал в кнопки.
– Нет, ошибка.
– Попробуй пятьдесят семь, двенадцать, восемнадцать.
– Снова фигня, – объявил Макс, – надо записывать код.
– Ты всегда заносишь в ежедневник параметры для СВЧ? – огрызнулась я.
Макс потер ладони.
– Третья попытка. Сконцентрируйся, неужели трудно вспомнить?
– Семьдесят девять, двенадцать, пятнадцать! – выпалила я.
Послышался гудок, теперь на табло моргало целых три красных лампы.
Я несказанно обрадовалась:
– Открылся?
– Наоборот, – весело сообщил Максим, – написал «Трижды введен неверный код. Механизм блокирован. Обратитесь к ответственному менеджеру». Не отведать тебе невинно убиенного барашка. Не плачь, все плохое случается к лучшему. Мясо, съеденное после полуночи, ведет к ожирению. Завтра сообщишь на рецепшен, придет слесарь и откроет сейф.
– Замечательно! – с энтузиазмом воскликнула я, решив ни за какие блага не рассказывать администрации о глупом происшествии.
Не хочу, чтобы надо мной потешались и служащие, и гости. Вот уеду, горничная придет проводить капитальную уборку номера и поймет, что с сейфом непорядок. Пусть пересмеиваются после того, как я покину «Виллу Белла»!
– Есть хочешь? – спросил Макс.
– Зверски! – ответила я.
– Пошли на кухню, – скомандовал он.
– Там ничего нет, Света нашла только одну порцию котлет, – грустно ответила я.
– Враки, – уверенно заявил Максим, – в холодильнике непременно хранятся сыр, колбаса или йогурт.
– Наверно, дверь заперта, – ныла я.
– Если не купить лотерейный билет, то нечего рассчитывать на выигрыш, – сказал Макс. – Решай: идешь со мной и ложишься спать в полном согласии со своим желудком. Или остаешься в номере и всю ночь страдаешь от невыносимых мук голода.
В бездонных карманах Максима, кроме тупых приколов вроде засахаренных мух, обнаружилась еще и отмычка. Глядя, как ловко он ею орудует, я не сдержала любопытства:
– Где ты приобрел навыки грабителя?
– Сидел по малолетке на острове «Огненный», – обронил он, – там и прошел курс молодого взломщика.
– Здорово! – одобрила я его очередное вранье. – Маленькая деталь. Подростки в печально известное место не попадают, там держат преступников, которым смертная казнь заменена пожизненным заключением. Только не говори, честный ты наш, что в виде исключения для тебя там оборудовали спецкамеру, в которой Максик провел пару лет, затем приехала бабушка, забрала внучка и определила его в детдом.
