Татьяна Луганцева - Бизнес-ланч для Серого Волка
– Да все напуганы. Мол, кто такое может сотворить? В наших местах завелся маньяк или хуже того... Сам дьявол вылез из могилы, принес первую жертву.
– Наверное, мамы сказали своим детям, чтобы они не бродили ночью по кладбищу.
Гена полуобернулся к ней:
– Не знаю, как у вас в Москве, но у нас дети и так не ходят ночью по кладбищу.
– Я пошутила... Значит, неизвестно, кто это сделал?
– У меня, конечно, есть связи, но не такие, чтобы знать точно. Насколько я сейчас знаю, никого пока не нашли. Да еще люди говорят, что поделом врачу этому, он был не очень хороший человек. Давно поговаривали, что в нашей психлечебнице прятали неугодных людей. Что там пропадали совершенно нормальные люди. Но это все так... слухи.
– Просто так слухи тоже не ходят.
– Это верно. Мы подъехали. Я остановлюсь здесь и пройдусь с тобой, не возражаешь?
– Конечно нет, с тобой не так страшно.
– А чего ты боишься?
– Я оговорилась, – оглянулась по сторонам Аксинья. – С тобой мне будет не так одиноко и скучно.
Ближайшие полчаса они ходили между рядами самых невероятных вещей.
– Да-а... – протянула Ася. – Это вам не Париж. Здесь действительно больше рухляди, чем антиквара. На таких рынках даже запах специфический – старья, клопов и еще какой-то дряни.
Гена плелся за ней унылой походкой:
– Не знаю, что тебе ответить. Я вообще здесь первый раз. Ни один из моих клиентов никогда не просил меня сюда отвезти.
– А я люблю такие рынки. Но это очень утомительно. Иногда ходишь часами, прежде чем найдешь хоть что-то стоящее.
– Мы же договорились о почасовой оплате, поэтому мне абсолютно все равно, сколько ходить, а твоя компания мне очень приятна.
– Спасибо на добром слове.
Аксинья прошла мимо стоптанных детских башмаков, неизвестно какого года выпуска, носовых платков с кружевом ручной работы, старых грампластинок, игрушек довоенных времен, кримпленовых платьев, которые не смогла съесть даже моль, канделябров, галош, старой посуды. Рядом с одним из сервизов Ася остановилась.
– Купи! – тут же засуетилась продавщица. – Очень хороший сервиз девятнадцатого века, фарфор, Англия, императорская коллекция. Маленький дефект – одно блюдце разбито! Но зато – все остальное!.. – Продавщица начала стучать по каждой чашке и тарелке.
– Дайте копеечку! – дернула Аксинью за рукав старушка с согнутой спиной.
– Я беру сервиз! – Ася достала кошелек, протянув старушке пятьдесят рублей.
– Спасибо, милая...
Аксинья расплатилась за сервиз, и они с Геннадием двинулись дальше. Шофер нес коробку с упакованной посудой.
И вдруг Ася разошлась. Ее словно прорвало на покупки.
«Я обещала сделать интерьер единственным и неповторимым, а для этого подойдут только старинные вещи, а не современного стандарта. Надо их только хорошенько отреставрировать».
Аксинья купила два очень импозантных кресла, у одного была сломана ножка, и оба они требовали перетяжки ткани. Потом – два ковра в очень хорошем состоянии, один в восточном стиле. Она также приобрела большой турецкий барабан – решив сделать его изюминкой одной из комнат, оформленной в турецком стиле, затем добавила старинные кисти для занавесок, большое зеркало в тяжелой раме с голубками, круглый стол, журнальный столик и еще коечто...
Гена сначала испугался, что все это она заставит его нести, но Ася всем давала адрес Никиты и говорила, чтобы привезли товар через неделю. За доставку она тоже заплатит.
– Я, честно, устал, – сказал Гена. – Мы три часа ходим.
– Ой, и вправду! Я увлеклась и потеряла счет времени. – Она оглянулась и увидела дешевое рыночное кафе.
Туда-то они и направились. Но по дороге были перехвачены женщиной лет пятидесяти. Она шепнула суетливо и нервно:
– Вы покушать захотели? В кафе идете? Я вам не советую! Там полная антисанитария, и еда – невозможно в рот взять! Картофель у них хранится на складе вместе со стиральными порошками. Мясо, так вообще из собак, наверное, берут... Кофе – самый дешевый!
– Зачем вы нам все это говорите?
– Предупредить, чтобы не отравились.
– А что делать? Альтернативы-то нет.
– Как же нет? Я бы не стала тогда и говорить! Пойдемте со мной. У меня за углом питание свое, домашнее... очень все вкусно! Качество гарантирую! Не могу, конечно, предоставить справки, какие требуются. Но поверьте, что вы не пожалеете!
– Вот дает! Бизнес! – гоготнул Гена.
– Ну хорошо, – не очень уверенно согласилась Ася.
– А если в кафе узнают, что вы у них клиентов отбиваете? – спросил Гена.
– Вы же не скажете? Мне тоже надо как-то существовать. У меня мама – инвалид и двое детей. Вот все вместе с вечера тесто ставим, ночью начинки делаем, утром в пять я уже готовлю и пеку... Вечером продукты на оптовом рынке закупаю, где подешевле, но уже у проверенных, качественных продавцов.
– Всё, конечно, хорошо, но мы замерзли. В кафе мы хоть посидели бы под крышей. А есть на улице, даже не присев, совсем не хочется, – высказал свои возражения Геннадий.
– Почему же на улице? Я на «жигулях». Вы сядете сзади, я все подам! Печку включу!
Женщина была несказанно раза, что заполучила клиентов. Видимо, все-таки немногие соглашались на ее предложение.
Аксинья и Геннадий расположились на заднем сиденье старенького «жигуля». Женщина тут же включила печку и стала копошиться в большой клетчатой сумке, расположенной на сиденье рядом с водителем.
– Сейчас все будет! Вот вам два чистых полотенчика для рук... Вот одноразовая посуда, вилки и ложки. На обед предлагается винегрет или салат «оливье».
– «Оливье»! – в один голос ответили Аксинья и Геннадий.
Женщина проворно наложила им по приличной порции салата, мелко нарезанного и выглядевшего очень аккуратно.
– Кушайте, пожалуйста! Все свежее. Вам хлеба? Черного? Белого? Или, может, пирожков? Сегодня утром пекла! С картошкой есть, с капустой и сладкие.
– Давайте с капустой, – сказала Ася.
– А мне пару с картофелем, – сделал свой заказ Гена.
– Вот, дорогие мои, с косичкой – это с капустой, с кружочком – это с картофелем. Вот они какие, румяные, пушистые. Тесто хорошо поднялось.
Пироги действительно выглядели аппетитно и были очень мягкими. Гена вонзил в воздушную выпечку зубы.
– Вкуснятина!
– Спасибо! – зарделась женщина. – Без лишней скромности скажу, что всем нравится.
– А в какую цену? – поинтересовался Гена.
– Десять рублей пирожок!
– Ой, как дешево! Мне еще пару! – обрадовался шофер.
– А у меня все дешево! Салат по двадцать рублей, горячее – сорок. Кстати, что будете? У меня котлеты из телятины и курица жареная, а на гарнир – гречка и пюре.
Аксинья с набитым ртом посмотрела в окно и увидела ту самую бабку, которой дала пятьдесят рублей. Та в своей очень старой и нечистой одежде палкой рылась в мусорном баке.
Ася сказала женщине:
– Дайте мне пять пирожков, разных. Я сейчас.
Женщина проворно сложила их в чистый полиэтиленовый пакет, и Аксинья выскочила из машины.
– Бабушка, вы хотите есть? Вот, возьмите! – протянула она ей пакет.
Старушка подняла на нее подслеповатые глаза.
– А... это ты... Спасибо тебе, добрая девушка.– Она взяла пакет с пирожками. Ася пошла прочь, но старушка окликнула ее: – Постой!
– Что?!
– Хорошая ты девушка... А ты не смотри, что я опустившаяся нищенка, – прошамкала бабка.
– Да я не смотрю, – смутилась Ася.
– Смотришь... все смотрят. А что вы знаете о моей жизни? Да я была таким человечищем! Ко мне на поклон такие люди приходили! Не веришь?
– Верю.
– Ладно... Иди сюда! – поманила ее к себе бабка, и Ася приблизилась. – А знаешь, почему приходили?
– Нет.
– Я людей насквозь вижу! И уже давно дала себе обет никому ничего не говорить... Люди не ценят помощь, шарахаются от меня, обзывают и не верят. А вот тебе скажу, сама не знаю, почему... На плохую дорожку ты встала. Печаль на твоем ангеле, не слышишь ты его сигналов.
– А что за сигналы? – для приличия поинтересовалась Ася.
– Любовь ты свою можешь потерять. И смерть вижу... Зачем сервиз купила?
– А-а, вы видели, что я покупаю...
– Там некомплект чашки с блюдцем. А это – плохая примета. Нельзя такие вещи брать.
Аксинья открыла рот.
«Старушка могла видеть, что я покупаю сервиз. Но слышать, что говорила продавщица о нехватке блюдца, она никак не могла, так как отошла уже далеко».
– Как вы узнали?!
Бабка улыбнулась.
– Телепатия? Ясновидение? – допытывалась Аксинья.
Старуха прокашлялась и достала один пирожок:
– Мягкий...
– Да, вон женщина кормит... Сама готовит. Так как вы узнали?
– А это – мой сервиз! Я сама разбила там одно блюдце. Я была счастлива с одним мужчиной. У меня было все – здоровье, любовь, счастье, богатство, уважение. И все это рухнуло. Знаешь, как я разбила это блюдце? Оно выскочило у меня из рук, когда я узнала о смерти любимого человека. На мелкие осколки разбилось после непоправимого несчастья... А потом – выкидыш, алкоголь, растраты, потеря работы, уважения, квартиры, всего добра... Но началось все с этого блюдца, то есть с сервиза. Выкинь его! А то и твоя любовь накроется несчастьем. Я запрограммировала так... невольно... Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты напоминаешь мне меня в молодости. И ты поверила, что я тоже когда-то была человеком.
