Дарья Донцова - Синий мопс счастья
Повисло зловещее молчание.
– Давно скончались-то? – участливо поинтересовалась Соня.
– Достаточно.
Доктора снова принялись корчить друг другу рожи, они поднимали брови, кривили рты, потом Соня вздохнула:
– Да, генетика страшная вещь. Встречаются такие семьи, обреченные на вымирание.
Я, было севшая на кушетку, упала на спину.
– Спокойно, милая Евлампия, – бодро вещал Петр, – анализы пока не готовы, клиническая картина не ясна.
Я застонала:
– О-о-о!
– Где болит? – участливо спросил Лыков.
– Везде.
– Правильно, – кивнул врач, – состояние соответствует симптоматике. Болезнь протекает согласно описанию. Можете ответить на некоторые вопросы?
– Д-да, – прозаикалась я, вновь пытаясь сесть.
– Вы лучше лежите, – посоветовала Соня, – берегите силы.
– Утром легко встаете? – начал Петр.
– Нет.
– Спать хочется?
– Да.
– Завтракаете нормально?
– Это как?
– Ну, предположим, творог со сметаной, тарелка овсянки с вареньем, два яйца, стакан сока, хлеб и кофе.
Я икнула. Господи, мне столько за неделю не слопать.
– Нет. Беру тостик, мажу «Виолой», и все.
– Почему так мало?
– Не хочется больше.
– Все верно, – влезла Соня, – отсутствие аппетита.
– Вечером устаете? – продолжал Лыков.
– Да.
– В десять уже спать хотите?
– Точно.
– Домашняя работа раздражает?
– Случается.
– Выходите из себя?
– Изредка.
– Ночью просыпаетесь?
– Ну, в общем, да.
– Воду пьете?
– Конечно.
Доктора зацокали языками, меня опять заколотило.
– Тремор, – сообщила Соня.
– Да, – согласился Петр и приступил к новой серии вопросов: – Курите?
– Совсем немного.
– Пьете?
– Нет-нет, никогда.
– Ведете здоровый образ жизни?
– Стараюсь.
– Встаете и ложитесь всегда в одно время, питаетесь по часам, в основном блюдами из овощей и круп, вместо мяса употребляете куриные грудки и рыбу, не пьете чай, кофе, гуляете по два часа, дышите свежим воздухом?
– Нет, но…
– Ходите в спортзал три раза в неделю и занимаетесь там не меньше пятидесяти минут?
– Нет.
– Можете назвать цифры своего давления?
– Нет.
– Пьете витамины?
– Есть пищевые добавки, но я забываю их принимать, – честно призналась я.
– Ваш вес?
– Сорок девять, нет, сорок восемь, нет… не знаю!
– Ходите много пешком?
– В основном на машине рулю.
– Нервничаете часто?
– Иначе-то не получается!!!
– Следовательно, ваш образ жизни никак нельзя назвать здоровым, – резюмировал Петр.
– Не пугайтесь, – вдруг заявила Соня, – наука ушла далеко вперед. Вас, конечно, не вылечат, но дни ваши продлят.
– Только качество жизни будет иное, – вздохнул Лыков.
– Ничего, – возразила Соня, – зато поживете пока на этом свете, лысая, перекошенная, в инвалидном кресле, парализованная, но живая.
Я почувствовала себя совсем скверно.
– И когда со мной подобное произойдет?
Соня выпятила вперед нижнюю губу.
– Ну… Голова у вас болит?
– Нет.
– А должна!
В висок мигом воткнулась тупая игла.
– Уже схватило, – простонала я.
– Вот! – Соня подняла вверх указательный палец. – Говорила же! А в спине колет?
Я прислушалась к себе.
– Да!
– С правой стороны тянет?
– Ага!!!
– И желудок сдавливает?
– Верно.
Врачи зацокали языками.
– Что со мной? – еле-еле дыша, спросила я.
Петр кашлянул.
– По-хорошему вас следует немедленно госпитализировать, но в стационаре мест нет. Вот что, оставьте телефон, позвоню вам на днях, постараюсь помочь.
– Уж сделайте доброе дело, – закивала Соня, – видите, совсем человек загибается.
– Анализы будут готовы, – протянул Лыков, – вы пока на строгой диете посидите.
– Это как?
– Ничего жирного, сладкого, мясного, рыбного, соленого. Фрукты и овощи тоже исключаются, яйца, сыр, молочные продукты вообще забыть следует.
– Что же есть?
– Ну… чай без сахара и варенья, сухарики, еще гречку можно, но не сдабривать ее маслом.
– Геркулес?
– Яд! Чистая отрава, – засуетилась Соня, – вы сейчас осторожненько домой идите, ноги аккуратно ставьте, не ровен час, упадете.
Кивнув, я побрела к двери. Нижние конечности подрагивали и подкашивались в коленях. Желудок противно сокращался, низ живота болел, в правом боку кололо, голову сжала мигрень. На пороге я очень осторожно повернулась. Доктора участливо, с неописуемой жалостью смотрели мне вслед.
– Может, витаминчики попить или травки какие? – вырвалось у меня из глубины души.
Соня и Петр вздохнули, помолчали, потом хором сказали:
– А какой смысл?
Глава 19
Еле дыша, я выбралась на улицу и поискала глазами своего верного коняшку. Не увидев «жигуленка», я пришла в ужас и уже собралась заорать: «Помогите, угнали машину!» – но внезапно вспомнила: пользуюсь сегодня метро, и потом, мое авто не тронут угонщики. Продать ржавые останки невозможно, их не возьмут даже даром, разбирать на запчасти – глупо. Ну кто станет покупать детали, срок годности которых истек пару лет назад? Да еще салон внутри напоминает поле после танкового сражения. Именно в этом кабриолете мы возим на дачу собак. А если вспомнить, что в дороге Мулю всегда тошнит, Рамика схватывает энурез, а Рейчел ухитряется влезть на сиденье с грязными лапами, то становится понятно, что никакая химчистка тут не поможет. Одна Ада ведет себя прилично, она тихо лежит на сиденье и методично, без стона, воя, визга и лая обгрызает край кресла. Единственное, что у моей машины в порядке, это колеса, не так давно я обула ее в зимнюю резину.
Голова кружилась, я прислонилась к забору, ограждавшему больницу. Что делать? Сообщить Кате о моем состоянии здоровья? Если уж ложиться в клинику, то лучше в ту, где работает любимая подруга. Но Катя испугается, забросит все дела, возьмет отпуск и осядет около моей койки, начнет выхаживать бедную Лампу. Впрочем, судя по последней фразе, которую изрекли Петр и Соня, мои дни сочтены и помочь мне не сможет ничто. Следовательно, подруга потеряет время зря. А еще эта Соня пообещала, что мне в принципе могут сохранить жизнь, и я, парализованная, немая, слепая… Ой нет, лучше умереть сразу, чтобы близкие люди помнили тебя нормальной. Не хочу никого обременять и никому не собираюсь портить жизнь.
И еще, если я сейчас лягу на койку и стану тихо отъезжать на тот свет, кто же разгадает до конца страшную историю? И кто даст гарантию, что не найденная мною цыганка не заявится вновь и не попытается еще раз посягнуть на жизнь Ады, Кирюшки и Лизы? Нет, я совершенно не готова оказаться на том свете, у меня на этом полно неоконченных дел.
Дурнота стала отступать. Я осторожно пошевелила руками, кажется, двигаются. Значит, так! Сейчас еду к Аллочке, продолжаю расследование и никому ни слова не говорю о своей смертельной болячке, кстати, что со мной? Ни Петр, ни Соня не сообщили мне диагноз. Вот Ирина Петровна мигом разболтала про олигофрению и кривой позвонок. Может, все-таки она права, а Петр ошибается? Хотя какая разница! И доктор наук, и Лыков пообещали мне скорую смерть, ей-богу, все равно, по какой причине она наступит, главное, успеть найти цыганку.
Неожиданно мигрень ушла. Я обрадовалась, вот и хорошо, значит, еще поживу. В голове прояснилось, перестали трястись коленки, мне стало жарко. Я распахнула куртку, не стоит расстраиваться. Во-первых, подождем результата анализов, во-вторых, все детство, отрочество, юность и большую часть зрелости, до моего превращения из Фроси в Евлампию, я безостановочно болела: отит, колит, бронхит, воспаление легких, аллергия, насморк, кашель… – всего не перечислить. И ничего, жива пока. В-третьих, следует немедленно заняться делом, вот если увижу, что конец близок, тогда, умирая, велю Костину довести начатое мною расследование до конца.
Из-за угла вынырнуло маршрутное такси. Я замахала руками. «Газель» притормозила. Я попыталась отодвинуть дверь, но она даже не дрогнула. Интересно, какая умная голова проектировала эти машины? Для того чтобы попасть внутрь, нужно приложить немало усилий. Как минимум полагается знать, что вначале створку следует резко потянуть на себя, а затем мгновенно дернуть влево. Без привычки и сноровки подобный трюк удается лишь с десятой попытки. Впрочем, те, кто полагает, что выйти из маршрутки легче, чем войти в нее, фатально ошибаются, изнутри дверь открыть практически невозможно, и в конце концов, отодвинув ее, вы рискуете просто выпасть на дорогу, уже совершенно обессилев.
Пару секунд я пыталась справиться с дверью, потом увидела на стекле объявление «Граждане! Не хлопайте сильно дверью, она может отвалиться и упасть вам на ноги».
От смеха у меня появились новые силы, руки окрепли, и я наконец-то оказалась внутри салона.
– Эй, – ожил водитель, – садись быстрей.
