Дарья Донцова - Горячая любовь снеговика
– Она мне ничего не сказала, – обиженно заметила я.
– Вообще-то я очень удивился, когда ты про ее отъезд заговорила, – признался Леня. – Мы не хотели сообщать приятелям о разногласиях в семье. А если жена одна на Новый год улетает отдыхать, это провоцирует всякого рода сплетни.
– А Верке она позвонила из аэропорта, – еще больше обиделась я.
– Ты же знаешь, – начал утешать меня Леня, – они с Верой очень подружились, прямо неразлейвода. А тебя моя жена считает знакомой со стороны мужа. Так сказать, казачком из вражеского стана.
– Даже так? – усомнилась я.
– Я, конечно, утрирую, – засмеялся Ленька. – Но, скажи, если мы с Галкой окончательно расплюемся, ты с кем останешься?
– Хотелось бы сохранить хорошие отношения сразу с двумя половинками бывшего целого, – дипломатично ответила я.
– Так не получится, – фыркнул Ленька.
– Галя приятная женщина, она мне нравится, но с тобой мы дружим больше пятнадцати лет, я, конечно же, не захочу прерывать общение, – сказала я.
– Думаю, Галка это понимает, потому и не позвонила тебе, – усмехнулся Леня.
– В ресторане вы казались счастливой парой, никакого намека на разлад.
– Зачем выливать свои проблемы на головы друзей? И я очень надеюсь, что нам удастся преодолеть кризис. Как ты относишься к парам, которые постоянно прилюдно лаются, сообщают во весь голос о разводе, а потом мирятся и опять начинают войну? – поинтересовался приятель.
– Жалкое зрелище. Если некто решил в моем присутствии выяснить отношения со своей второй половиной, я всегда ощущаю дискомфорт, – честно ответила я.
– Вот мы и хотим избежать неудобств, – подытожил Леня. – Давай больше не будем мусолить эту тему.
– Ладно, – согласилась я. – Скажи, ты знал, что Галя посещает психолога?
– Кого? – изумился Мартынов.
– Занимается в группе коррекции поведения.
– Офигеть! Зачем?
– Не знаю, – покривила я душой.
Если честно, то я совсем не готова обсуждать с приятелем его сексуальные проблемы. Можете считать меня безнадежно старомодной, посыпанной пылью теткой, но я стесняюсь говорить об интимных делах.
– Ну и новость… – пробормотал Леня. – Откуда инфа?
– Галя проболталась. А еще она уверена, будто и Растов посещает того же специалиста.
– Понятно… – протянул Леня. – Да, теперь понятно.
– Что?
– Некоторое время назад Галина стала ходить на фитнес два раза в неделю, – процедил Леня. – Я над ней подшучивал: «Где бицепсы-трицепсы? Не маленькие деньги клуб берет, а ты до сих пор не накачала себе руки и пресс». А она отвечала, мол, у меня мышцы слабые, типа не в коня корм. И я ей верил!
– Леня! – остановила я приятеля.
– Есть еще приятные новости? – зашипел Леонид.
– В ресторане кто-то заказал для блондинки за четвертым столом песню.
– Не помню, – сухо ответил Мартынов.
– Немного странный выбор для праздника, – продолжала я, – шлягер назывался «Ты скоро подохнешь!». Не знаешь, кто заплатил оркестру?
– Понятия не имею, уж точно не я. Не особо разбираюсь в попсовых напевах, но, на мой взгляд, это шутка дурного тона. «Ты скоро подохнешь»… Фу! Кому была адресована песенка? О чем она?
– Женщина хочет убить свою соперницу, – пояснила я, – и в трех куплетах описываются способы, которыми она изведет подругу-предательницу, а припев – это многократно повторяемая фраза: «Ты скоро подохнешь!»
– Отвратительно. Постой! – воскликнул Леня. – За столом было всего две блондинки, ты и Ольга. Ты же не уводила чужого мужа?
– Нет. Думаю, песня посвящалась убитой Оле, – ответила я, – Галя не могла песню заказать?
– С ума сошла? – возмутился Мартынов. – Галка интеллигентный человек, она такую дрянь не слушает. И с какой стати ей портить настроение Ольге? Они впервые за столом увиделись.
– В зале ресторана было полно народа.
– И что?
– Ничего. Звони, если понадоблюсь, и передавай Галке привет, вдруг она тебе из Индии звякнет, – я быстро закончила разговор.
Повесив трубку, я провела несколько минут в раздумьях. Иногда, чтобы отыскать ответ на вопрос, надо вернуться к началу тропинки и пройти ее заново, обращая внимание на все маленькие, подчас даже крохотные камешки. Что было странного в тот вечер?
А ничего! Мы спокойно закусили, и практически никто, кроме Евгения, много не пил. То, что Растов наклюкается, было очевидно, и когда он упал лицом в тарелку, я совершенно не удивилась. Вот песня меня поразила. И кто же заплатил оркестру? Леня с Галкой этого идиотского поступка не совершали, Ника с Верой были искренне удивлены услышанным, Женя в тот момент уже сладко храпел. Потом Калинина устроила истерику и убежала. Оля воспользовалась предоставившимся шансом заполучить мужика и попросила меня довезти Женю до ее дома. Сильно сомневаюсь, что песня была адресована мне, а если учесть, каково пришлось ночью Оле, то становится понятно: кто-то откровенно угрожал моей тезке. Но Оля попала в ресторан совершенно случайно, ее не было в списке гостей, следовательно, никто даже не предполагал, что она придет на ужин. Значит, кто-то из присутствующих в ресторане узнал Ольгу и не сдержал нахлынувших чувств. Причем скорей всего заказчица женщина. Мужчины более просты, парень мог подойти и выяснить отношения, а тетка заплатила оркестрантам и с удовольствием смотрела на наши вытянувшиеся от изумления лица.
Я вскочила на ноги. Надо поехать в ресторан и поговорить с руководителем джаз-банда. «Очаровательный» напев вряд ли часто просят исполнять, скорей всего музыканты смогут описать внешность дамочки, заказавшей «подарочек».
И я ринулась в прихожую. Но на бегу остановилась, сказав себе: «Спокойно, Вилка, не стоит кидаться вперед сломя голову. Сейчас утро, оркестранты наверняка отсыпаются, раньше восьми вечера они на работе не покажутся». Значит, мне нужно ехать в Подмосковье и еще раз поговорить с Ниной Таракановой, которая беззастенчиво наврала наивной писательнице с три короба.
И тут позвонил Плотников.
– Уже получил сведения из Насети? – обрадовалась я.
– Угу, – как-то странно ответил Роман.
– Говори, – занервничала я.
– Ерунда получается. В городе на самом деле проживала семья Таракановых. Олег Ефремович, его сестра Нина Ефремовна, жена Светлана Петровна Иванова и крохотная девочка Виола.
– Так… – протянула я. – И что дальше?
– Таракановы не отличались примерным поведением, пили горькую, жили в собственной избушке на краю Насети. Они потомственные алкоголики, родители брата и сестры зашибали, дети пошли по их стопам. Светлана Иванова имела те же привычки. Виола родилась совсем больной, всю беременность будущая мамахен бухала по-черному. Странно, что девочка дожила почти до двух лет. Ее никто не лечил, и Виола Тараканова умерла.
Я вздрогнула. Очень неприятно слышать подобное известие, мне всегда казалось, что тезки вроде как родственники.
– Дальше больше, – продолжал Плотников. – Родственники сочли поминки достойным предлогом для очередной попойки – и нажрались в дым. Что там у них случилось, никто не знает, вспыхнул пожар, в огне погибли Олег, Нина и Светлана. Хоронили их за госсчет в общей могиле, о чем есть запись в соответствующей книге. Но я сделал запрос по семье Таракановых и выяснил, что через два месяца после гибели все четверо приехали в городок Канск и жили там год. Затем перебрались в Михайлово, сменили еще несколько мест жительства, а потом Нина приобрела дом в подмосковном Клязине, Олегу же от работы дали комнату в столичной коммуналке, куда он въехал с Виолой и Светланой.
– Здорово, – только и смогла сказать я.
До Клязина я докатила быстро, вошла в магазин и увидела за прилавком Анжелу.
– Ой, здрассти, хорошо, что вы зашли! – Девушка приветствовала меня, как старую знакомую.
– Где ваша заведующая? – забыв поздороваться, спросила я.
– Тетя Нина? – задала глупый вопрос продавщица.
– Да, – стараясь быть приветливой, подтвердила я.
– Заболела. Сердце у ней схватило, с утра не пришла, – зачастила Анжела, – в одиннадцать позвонила, велела детские новогодние подарки в витрину выставить и…
– Где она живет? – гаркнула я.
– Тетя Нина?
– Да!
– По улочке вниз, последний дом. Избушка зеленая, ставни красные, веранда кирпичная пристроена, – объяснила Анжела. – Только ее там нет.
– Куда же она подевалась?
– На автобусе в райцентр в поликлинику поспешила, решила кардиограмму сделать – вдруг инфаркт. Раньше восьми вечера назад не приедет.
– Кардиограмма не долгая процедура, – сказала я.
– Верно. Но автобус, если не сломается, только в двадцать ноль-ноль в Клязино прибудет, – объяснила Анжела, – других рейсов нет.
– Может, на попутку сядет?
– Кто? Тетя Нина?
– Да.
– Ой, что вы! Она никогда к постороннему в машину не полезет. Да и к своим тоже. Одалживаться не любит, – засмеялась Анжела, – прямо пунктик у нее – ни у кого ничего не просит, гордая слишком!
