Карл Хайасен - Двойная наживка
Когда Скинк нашел то, что искал, он дернул так сильно, что веревка рванула корму вниз. Немедленно Декер переключил ход на нейтральный, чтобы винт не мог задеть Скинка, когда он будет подниматься. Он вырвался на поверхность, как счастливый дельфин. В руках у него была проволочная клетка размером три фута на три. Внутри ловушки было четыре здоровых большеротых окуня, которые беспомощно бились о сетку, пока Скинк вытягивал кустарную камеру на нос лодки. Он выключил редуктор, выплюнул мундштук и сорвал маску.
– Высшие ставки! – сказал он, задыхаясь. – Глянь-ка туда.
От клетки с рыбой отходила тяжелая мононить лески длиной в восемь футов, казавшаяся прозрачной уже на расстоянии нескольких футов. Скинк отрезал ее конец своим ножом для ныряния.
– Они привязали ее к ветке ивы – ты никогда бы ее не увидел, если бы не знал, где искать, – сказал он. – Дай-ка кусачки, Майами.
Декер перекусил петли рыбьей клетки. Скинк стал доставать окуней одного за другим, мягко подталкивая каждую рыбу назад, в озеро. Наступила странная минута умиления, улыбка Скинка была мягкой, как сияние фонаря. После того, как окуни были выпущены на волю, он опустил пустую клетку в воду, предварительно привязав ее к той же сухой ветке.
Декер был вынужден признать, что обман не вызывал никаких сомнений. Нашпиговать озеро заранее пойманной рыбой, а потом в день турнира собирать урожай. Деннис Голт был прав: мальчики готовы были на что угодно – лишь бы выиграть. Чем больше Декер об этом думал, тем тошнее ему становилось. Браконьеры испохабили это прекрасное место, осквернили его дымчатую тайну. Он не мог ждать, пока увидит их лица в тот момент, когда они поймут, что произошло, не мог ждать, пока сможет сделать их фотографии.
Исследуя воду вокруг опор шоссе, Декер и Скинк обнаружили еще три затопленных клетки, каждая из которых кишела свежепоиманными окунями. Всего они насчитали одиннадцать рыб, в последней ловушке их оказалось четыре. Подняв самую большую рыбу за нижнюю губу, Скинк определил ее вес в девять с половиной фунтов.
– Этот тяжеловес обеспечил бы Дики первое место, – злорадствовал он. – Адью, старушка!
И отпустил рыбу.
Двух окуней меньшего размера они оставили в сети, их челюсти шевелились в знак молчаливого протеста, а изголодавшиеся по кислороду жабры цвета бургундского трепетали от возбуждения.
– Простите, ребята, – сказал Скинк. – Вы приманка. Парой щипцов с тупыми концами он осторожно немного отщипнул от их спинных плавников.
– Что ты делаешь? – спросил Р. Дж. Декер.
– Мечу их, – ответил Скинк. – Только и всего.
Не выпуская рыб из ловушки, он прочно закрутил проволокой дверцу клетки и опустил ее под воду. Проверил, надежно ли она привязана к бетонному столбу, где Дики Локхарт будет ее искать. К этому времени, конечно, чемпион-окунелов будет в паническом состоянии, недоумевая, кто поработал над его тайными клетками с рыбой, и как после этого он сможет выиграть на турнире.
13
В день турнира «Кэджан Инвитайшнл Басс Клэссик» Деннис Голт находился на расстоянии сотен миль от Майами. Хотя его раздражало то, что он пропускает соревнование, стратегия подсказывала ему, что он не должен участвовать в турнире. Ему хотелось, чтобы Дики Локхарт чувствовал себя в безопасности, зная, что его злейший враг не околачивается по соседству и не шпионит за ним. Он хотел, чтобы Дики и его банда отпустили свою охрану.
Большую часть утра Голт провел в угрюмом настроении, рявкая на секретарш и цепляясь к брокерам, интересовавшимся данными о новом урожае сахарного тростника. В утренней газете он прочел сводку погоды и, узнав, что в Новом Орлеане ветрено и холодно, возликовал. Это означало, что рыбная ловля будет нелегкой. Р. Дж. Декер позвонил и кратко сообщил, что все идет хорошо, но умолчал о деталях. Была еще одна вещь, о которой он умолчал: он не извинился за то, что разбил нос Деннису Голту. Голт был рассержен ледяной выдержкой Декера, но возбужден мыслью о том, что наконец-то драма началась. Ненависть к Дики Локхарту пожирала Голта, и он не успокоился бы до тех пор, пока этот человек не был бы сломлен и опозорен.
Обман был только частью всего этого. Голт хотел бы сам верховодить турнирами, если бы ему удалось найти надежных союзников. Самой мучительной для Денниса Голта была мысль о том, что тупой мужлан, такой, как Дики, был членом братства окунеловов – был тем Славным Стариной, которым не довелось стать самому Голту. Дики был чемпионом, телевизионной знаменитостью, известным на весь мир спортсменом. Едва ли он мог сам справиться с чековой книжкой или завязать Виндзорский галстук, зато он был лично знаком с Кертом Гауди. В мире мужчин это дорогого стоило.
Проиграть Локхарту в турнире окунеловов было достаточно скверно, но бессильно наблюдать, как эта задница перехитрила всех, было нестерпимо. Ненависть Денниса Голта к Дики и его банде имела глубокие корни. Он не выносил то, как они на него смотрели, когда он появлялся на турнирах: он был посторонним, человеком со стороны, дилетантом с деньгами. Их глаза говорили: тебе место не на этом озере, мистер, а на площадке для гольфа. О нем постоянно отзывались, как о богатом парне из Майами. Корал Гейблз подошел бы, Майами нет. Другие окунеловы относились к нему так же, если бы он явился из Боливии. Для Денниса Голта они были провинциальными уроженцами Глубокого Юга с такими именами, как Джерри, и Ларри, Чет и Грег, Джеб и Джимми. Когда они говорили друг с другом, то между харканьем и сплевыванием жвачки пересыпали свою речь такими словами, как «братец-такой-то» и «братец-этакий-то». Когда Деннис Голт открывал рот и начинал говорить о своих делах в духе: «подайте мне сюда моего брокера», окунеловы смотрели на него, как на прокаженного. Будучи наивным, Голт воображал, что это противостояние может придти к концу, если его искусство рыболова возрастет, и он начал с того, что выиграл на нескольких турнирах. Но, конечно, это только ухудшило дело, главным образом из-за его собственных глубоких заблуждений. Например, Деннис Голт настаивал на том, чтобы приезжать на все турниры рыболовов на своем ярко-красном роллс-ройсе «Корниш». Созерцание такой машины, тянущей на буксире лодку для ловли окуня до флоридской заставы, было достаточным, чтобы вызвать пробку на дороге, и это безусловно нарушало буколический настрой какого-нибудь сборища вблизи причала. Много раз Голт возвращался после тяжелого дня, заполненного рыбной ловлей, и находил, что шины его спущены, или видел, что какой-нибудь шкодливый шутник припарковал его гордость цвета бургундского вина, под деревом, населенном воронами, страдающими поносом. Но Голт был особым человеком, когда речь заходила о его личных вкусах. Его отец ездил на «Роллс-Ройсе». Деннис тоже готов был ездить на нем. Он не любил грузовиков типа пикап, но пикап помог бы ему пробить брешь в клике окунеловов. При наличии «Корниша» у него не было никаких шансов.
Инцидент с вертолетами был той последней каплей, которая окончательно решила вопрос об его отлучении.
Задолго до того, как он собрал какие-либо данные против Дики Локхарта, Деннис Голт предложил программу слежения, чтобы предотвратить жульничество на турнирах, суливших большие премии. Слухи о безобразных подлогах и подтасовках во время соревнований стали всплывать даже в обычно лояльных спортивных журналах, и несколько непристойных скандалов стали достоянием общественности. Поэтому организаторы профессиональных турниров сочли за благо спасти свою запятнанную репутацию. Скорее в качестве гамбита в общественных отношениях, чем чего-либо другого, они согласились произвести столь необычный эксперимент, предложенный Деннисом Голтом.
Его план был следующим: независимые наблюдатели на вертолетах должны были следовать за рыбаками и не спускать с них глаз во время соревнований. Голт даже предложил заплатить за аренду вертолета из собственных средств, и это предложение было немедленно принято.
Проблема, которую представлял этот план, заключалась в том, что большеротый окунь не любит шума, а вертолеты производят много шума. Рыба не переносит монотонного шума больших машин, а также волн, образующихся на воде, от движения вертолетов. Это стало совершенно очевидно во время турнира окунеловов в Тускалузе, где план Голта с летательными аппаратами был опробован в первый и последний раз. Где бы и когда бы ни появлялись вертолеты и ни зависали над лодками окунеловов, рыба тотчас же уходила в глубину и переставала клевать. Ветер от винтов сделал невозможным забрасывание наживки и сдул шапочки и сорокадолларовые солнцезащитные очки «Поляроид» с нескольких раздраженных участников соревнований. Вся эта затея оказалась безумным делом, и на второй день эксперимента два вертолета были в буквальном смысле слова обстреляны разъяренными окунеловами. Поскольку никто не был серьезно ранен, преступники были только оштрафованы.
