Дарья Донцова - Камин для Снегурочки
– Что, Свинушка, – хихикнул куривший около автобуса Ванька, – похоже, хозяева не захотели поговорить с тобой на равных?
– Сволочь, – рявкнул Семен, влезая в «мерс», – корчат из себя дворян, два пальца протягивают, губы кривят! А то я не знаю, откуда ихнее богатство взялось. Прямо-таки сами заработали!
– Их, – вдруг тихо сказала Рита.
Свин удивленно посмотрел на певицу.
– Ты о чем?
– Не «ихнее» богатство, а «их», – продолжала она, – ты неграмотно говоришь! Их богатство. Слова «ихнее» в русском языке нет!
Я тяжело вздохнула. Ну сейчас начнется! Зря Рита полезла на рожон! Еще секунда, и Свин завопит. Но продюсер поступил нестандартно. Абсолютно спокойно он вышел из автомобиля, открыл заднюю дверь, выволок наружу Риту, швырнул ей под ноги сумку и велел:
– Езжай на автобусе со всеми, коли такая умная, а я уж, малограмотный неуч, на своем честно заработанном «мерине» отправлюсь. Танька, вылазь и шмотки этой, образованной, прихвати, нефиг в лимузинах раскатывать!
Поняв, что стала жертвой чужого скандала, я ящерицей вынырнула из салона, не забыв взять портплед и ящик с косметикой.
– Чао, бамбино, синьорита, – ухмыльнулся Свин, устроился возле Митьки и, очень ласково сказав: – Глафира, дуй на тусовку, Кудрявенький ждет, – приказал шоферу: – Вперед, да не тряси!
«Мерс» исчез, оставив после себя легкий запах бензина.
– Да, – хохотнул Ванька, вывешиваясь из окошка микроавтобуса, – тяжела и неприкаянна жизнь эстрадного артиста, ты-то чем его так обозлила?
Рита поправила волосы.
– Идиот! Разговаривать не умеет! «Ихняя», «ложит», просто стыдно!
– Ну ты даешь, – из автобуса подал голос Костя, – забыла, кто кому платит? На штаф посадит, ничего за концерт не получишь!
– Сволочь он! – резюмировала Рита. – Ты в другой раз-то свой ум не демонстрируй, – посоветовал Ванька, – может, у Свина в Фиговске, откуда он родом, так говорят. Ну вроде как в Питере: у нас подъезд – у них парадное, в Москве люди батон хлеба просят, а в северной столице булку белого. Мы тут балакаем «их деньги», а на свиновской родине «ихние тугрики» бормочут, понимать надо!
– Свин не москвич? – поинтересовалась я, втискивая вещи в минивэн.
– Нет, – мотнул головой Костя.
– Откуда он? – спросила я.
– Хрен его знает, – пожал плечами Ванька, – появился незнамо откуда, нам сие неинтересно. Главное, он деньги зарабатывать умеет.
ГЛАВА 18
Микроавтобус поплюхал по шоссе.
– Вот беда, – зевнула Рита, – чтоб он сгорел!
– Кто? – спросила я.
– Кудрявенький со своей тусовкой, – ответила певица, – спать хочу немыслимо!
– Давай поедем домой, – предложила я.
– Нельзя, – грустно ответила Рита, – просто невозможно! Софка никогда не простит!
– Ты о ком? – недоуменно поинтересовалась я.
– У Кудрявенького есть секретарша, – Рита принялась вводить меня в курс дела, – имечко ей Софья Константиновна, но все кличут даму Софа. Жутко стервозная особа. Кудрявенький-то обидчив, но отходчив, а эта грымза памятлива, словно медведь-гризли. Она обид не прощает. Так вот, у Софки в руках список гостей, и она в нем галочки ставит. Ну, допустим: Митя из «Баблз» приехал одним из первых, в подарок привез вазу дорогую, сидел до утра. А вот Арабелла прикандыбала под самый конец тусни, приволокла в качестве презента свой диск, повертелась десять минут, и ау!
– Ну и что? – пожала я плечами.
Рита постучала кулаком по лбу.
– Тумба ты! Пройдет неделя, заявится Арабеллин продюсер к Кудрявенькому и запоет: «Что-то мы давно у вас не звучали». И тут Софа своему начальнику и надует в уши: «Арабелла вас не уважает, на день рождения плохо поздравила, всего секунду посидела и уехала, денег на подарок пожалела. Вот Митя из „Баблз“ другой». И что получится?
Я, моргая, смотрела на Риту.
– Из всех громкоговорильников Митечка орать станет, а Арабелла исчезнет, – закончила моя новая хозяйка, – а у нас знаешь как: либо ты у людей постоянно в ушах звучишь, либо умер. Три месяца в эфире нет, народ тебя забыл. Ты в курсе, кто такой Кудрявенький?
– Нет, – потрясла я головой.
Ванька вытащил из кармана плоскую фляжку, сделал пару шумных глотков и, закручивая пробку, пояснил:
– Кудрявенький – владелец сети радиостанций, с ним ссориться ну никак невозможно! Захочет, мигом кислород перекроет. Никакие им организованные сейшны пропускать нельзя. Во-первых, на них всегда полно журналюг, и обязательно попадешь в какую-нибудь газету…
– Например, в журнал «Свиноводство», – хихикнул Костя, с интересом слушающий наш разговор.
– Ну и что? – не сдался Ванька. – Его тоже люди читают, пусть про Глафиру узнают. Лично мне все равно, кто где денежки заработал, чтобы за концерт платить! А во-вторых, насчет Софки – это чистая правда!
– Прямо вот так в эфир не выпустит? – Я пыталась разобраться в ситуации. – А если песня хорошая и люди ее любят?
Рита засмеялась:
– Эх ты, наивняк, никто по этому поводу не парится.
– Знаешь, как Кудрявенький говорит, – встрял в наш разговор Костик. – «Если я каждый день стану в жесткой ротации твердить стишок „Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу“, пипл[7] сначала возмущаться станет, а потом привыкнет, затем распевать начнет, и вскоре эта „песня“ все первые места в рейтингах займет.» Главное, чтобы музыка постоянно у народа в ушах звенела, а имя исполнителя по газетам полоскалось, и готово – звезда! Суперстар!
– Хорош трепаться, – отчаянно зевая, сказала Рита, – лучше вон там притормозите, у магазина.
– С какой стати? – возмутился Ванька.
– А подарок?
– Во черт!
– Что бы вы без меня делали, дураки? – снисходительно заметила Рита. – Пошли, Таньк, пусть эти «битлз» в машине сидят, только мешать нам будут.
Оказавшись в огромном торговом зале, Рита стала рассуждать вслух:
– Ну что можно подарить козлу, у которого имеется золотой прииск? Не тащить же ему сотую зажигалку? Да, вот задача!
– Купи туалетную воду.
– Фу!
– Ручку, дорогую.
– У него их до фига.
– Рубашку, галстук, кашне, часы, брючный ремень…
– Еще трусы присоветуй, – скривилась Рита.
– Тогда не знаю, – сдалась я.
– Вот и я тоже, – начала было певица, потом, не договорив, рванула в отдел игрушек. – Смотри, какой прикол!
Тоненький пальчик хозяйки с длинным острым ноготком ткнул вниз, я опустила голову. На полу в углу сидело нечто огромное из фиолетово-розового бархата. Голова чудища была украшена круглыми очками, шеи у него не наблюдалось. Квадратный подбородок лежал на широкой груди, плавно перетекающей в живот. Из туловища торчали коротенькие обрубочки, четыре штуки. Верхняя пара, очевидно, являлась руками, нижняя ногами. На поясе у чудища висела круглая коробочка с изображением ноты «ля».
– Вау! – взвизгнула Рита и дернула продавщицу за плечо. – Эй, скажи, это кто?
– Брамбес, – ответила девушка.
– Кто? – переспросила я.
– Брамбес, главный герой мультика «Путешествие во времени», не смотрели? – оживилась продавщица. – Очень стебный! Он еще и разговаривает, нажмите сюда!
Рита ткнула кулачком в коробочку.
Брамбес заморгал маленькими глазками, открыл большой рот и изрек:
– Хр… бр… пр… кха-кха-кха… ай бонт… кронт…
– О чем он толкует? – напряглась Рита.
Продавщица заморгала, мне стало понятно, что девушка, как и я, совершенно не знает английского языка и не может перевести монолог монстра.
– Слышь, Кать, – крикнула Рита, – чего Брамбес бубнит?!
– «Добрый день, поздравляю, сейчас спою песенку», – донеслось из глубины зала. – Ткните его еще раз, он мелодию заведет, здоровскую такую, веселую.
– Не надо, – предостерегла Рита продавщицу, – без музыки обойдемся, сами, если надо, запоем. Берем! Абсолютно бесполезная вещь, большая, просто то, что надо.
– Мы его сейчас оденем, – засуетилась продавщица, – к Брамбесу костюмчик есть, вот смотрите: белая рубашка, пиджак, брюки, галстук и даже зажим для «гаврилки» имеется, под золото, с буквой Б. Классно, а?
– Супер, – согласилась Рита, расплачиваясь. – Вы урода пока обряжайте, а мы за цветочками смотаемся.
Брамбес оказался очень тяжелым, я еле-еле доволокла его до автобуса. Рита при всем желании никак не могла мне помочь, ее руки были заняты огромным колким веником из пятидесяти одной кроваво-красной розы.
– Вы бы, девки, еще домашние тапочки купили! – возмутился Ваня.
– Белые, – хихикнул Костя.
Я, еле дыша от напряжения, впихивала неподатливое тело Брамбеса в автобусик. Монстр сопротивлялся изо всех сил, цепляясь руками и ногами за все выступающие части.
– В другой раз сами идите, – обозлилась Рита, – легче всего других критиковать. Знаешь, объяснить человеку, что он неправильно поступил, элементарно просто, а вот показать, как нужно сделать, намного труднее.
