Красная Бурда - Несчастливый билет
— Работайте, работайте. Вполне возможно, что подозреваемый как раз и окажется убийцей. Такие случаи тоже бывали. Верно я говорю, Михаил Петрович?
— Конечно, тут уж как повезет…
— Но нам надо разрабатывать и другие версии, — продолжал полковник. — Представим на минуту, что Спиваков никого не убивал… Тогда возникает вопрос
— кому и зачем понадобилось убивать этого... как его... Старобабина?
— По-моему, товарищ полковник, это очевидно. Если кондуктора кто-то и убил, то убил тот, кто был заинтересован не платить за проезд.
— Хорошо, Михаил Петрович. Мне нравится ход твоей мысли. Но не всё так просто. Ведь после убийства маршрут троллейбуса изменился. Он поехал в морг.
— Понимаю-понимаю... Преступнику надо было попасть в морг! Из этого следует… что, возможно, убийца… работает в морге!.. Так, товарищ полковник?
— Угу, — кивнул Стригун, — или живет в морге. Или где-нибудь неподалёку.
— Можно посмотреть по карте, что там рядом с моргом находится, — сказал Орлов.
Полковник и Орлов подошли к большой карте города, которая висела на стене.
— Так, что тут у нас рядом с моргом… Ага, вот Широкореченское кладбище... Потом — детсад. Кажется, «Солнышко» называется.
— Надо проверить, не работает ли там кто-нибудь из пассажиров. Шнурко, займитесь после совещания… Так-с, так-с, так-с! — Стригун возбуждённо потёр ладони. — Оч-чень интересный случай, доложу я вам, товарищи! Надо бы мне порыться в памяти, наверняка где-нибудь, с кем-нибудь такое уже случалось…
— С ним же и случалось… — подал голос Шнурко.
— То есть? — не понял полковник.
— Я поговорил с водителем, — пояснил сержант. — Этот кондуктор, как там его… Старобабин… недавно уже попадал в переплёт. Выпал на ходу из троллейбуса. Отделался ушибами. Между прочим, пассажиры тогда тоже сказали, что ничего не видели.
— Значит так, Шнурко, — решительно сказал полковник. — Сверьте список тех пассажиров с этими. Может, что-то совпадет. Обязательно проверьте, не было ли среди пассажиров ранее судимых.
— Уже проверили. Гражданка Синебрюхова, 1916 года рождения, оттянула двадцать лет за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Статья у неё, между прочим, «терроризм».
— Неужели взялась за старое? Как мыслишь, Михаил Петрович?
Орлов пожал плечами.
— Да кто её знает, товарищ полковник. От старух всего можно ожидать. Вон у Хармса я читал — старухи эти из окон выбрасывались!
— А что ещё сказал водитель? — обратился полковник к сержанту.
— Говорит, что в последние дни убитый как будто чего-то боялся. Предлагал поставить решётки на окна троллейбуса, двери сделать цельнометаллическими и в каждую врезать глазок...
— Получается, что покойный Старобабин знал, что кто-то хочет его убить, так?
— Может, он боялся, что его ограбят? — предположил Орлов.
— Ну ты скажешь тоже! — засмеялся Стригун. — Кто же позарится на такое богатство?
— Не скажите, товарищ полковник! Между прочим, даже при беглом осмотре видно, что убитый был человеком небедным. Сумка у него из дорогого кожзаменителя, обувь и головной убор — имеются. Скорее всего, деньжата у него водились...
— Так оно и есть, — подтвердил Шнурко. — В кондукторской сумке обнаружена выручка в сумме сто пятьдесят рублей и двести долларов США, три сберкнижки на предъявителя и кредитная карточка. Преступник, очевидно, хотел замаскировать свои корыстные побуждения, не взял ничего этого. Но от рулончика с билетами он всё-таки отмотал изрядно!!! Думал, мы не заметим.
— Откуда же у простого кондуктора такие деньги? — задумчиво произнесла Круглова. — Ну не на билеты ведь проданные он так шиковал!
— Может, он наркотики перевозил в сидениях? — тут же выдвинул версию Орлов.
— Точно! — воскликнул полковник. — Поэтому-то все сидения изрезаны вдоль и поперёк!
— Молодец, товарищ полковник, хорошо соображаете!
— Спасибо, Михаил Петрович, — полковник Стригун зарделся от похвалы.
— Товарищ полковник, я думаю, мне пора ехать в троллейбусное депо, — сказал Орлов.
— По поводу сидений?
— И по поводу сидений, и по поводу краденого троллейбуса. И ещё: хорошо бы выяснить, не было ли у Старобабина билетных долгов.
— Извини, Михаил Петрович, не улавливаю…
— Ну, контролёры ведь любят после работы играть на щелбаны номерами билетов!..
— Ах вон ты куда клонишь! — полковник с уважением посмотрел на следователя.
— Хорошо, Михаил Петрович, действуй. Совещание закончено, все свободны.
Глава 4
Сбоку от закрытых ворот депо стояла будка, из которой на Орлова тупо и вместе с тем строго смотрел старик-вахтёр.
— Мне к начальнику надо, по делу! — крикнул ему следователь.
Вахтёр замахал на него руками:
— Нет-нет, ничего нам не надо, уходите, мы ничего покупать не будем!
Орлов показал ему удостоверение.
— Нет-нет! Удостоверений нам тоже не надо, уходите!.. — ещё сильнее замахал руками вахтёр.
— Открывай, старый пень, я из милиции! — рассвирепев, закричал Орлов. — У нас тут вашего кондуктора убили!
— Дак ты, милай, так бы и сказал! — сразу подобрел вахтёр. — А то суёт каки-то корочки, а я больно знаю! Много чичас ходит вас всяких… Так ты, значить, в отношении Кольки Старобабина?
— Да. А что, вы его знали?
— Как не знать-то! Хороший был парень, не то, что некоторые. Бывало, подойдет ко мне: «Ну что, дед Сидор, — скажет, — здорово!» И дальше пойдет. Умел он душевно поговорить. А его… — тут вахтёр сплюнул и высморкался. — Уж лучше бы меня… Шучу, конечно… Иди, сынок, расследовай!..
Вахтёр нажал на кнопку, и ворота открылись. Следователь вошёл на территорию депо. Сразу же за проходной перед ним предстала Доска Почёта, на которой он без труда отыскал фотографию Старобабина. С доски на Орлова смотрел молодой симпатичный паренёк лет двадцати пяти с приятной белозубой улыбкой. Под снимком, к своему удивлению, милиционер увидел коряво написанные даты жизни. День смерти совпадал с днем убийства…
Постояв немного и поглядев по сторонам, следователь решительно направился в ближайшее помещение, из которого доносились какие-то крики и визгливый женский смех.
В небольшой комнате весело беседовали несколько женщин в оранжевых жилетах.
— … И тут я ему, девки, ломиком! — прокричала одна сквозь смех. Её товарки радостно захохотали.
— Извините, с кем я могу поговорить о Николае Старобабине, ну, о кондукторе, которого убили вчера? — спросил Орлов.
Смех мгновенно прекратился.
— Значит, убили всё-таки… — раздался в углу чей-то сдавленный шёпот.
Несколько женщин встали, молча вышли. Буквально через минуту они вернулись. На головах у них неизвестно откуда появились чёрные косынки, оранжевые жилеты сменились на чёрные.
— Ой, да на кого ж ты нас покинул, Коленька-а-а! — затянула одна. Остальные бабы завыли в голос.
Орлов поспешно вышел из помещения.
Следующие полчаса он, как зачарованный, бродил между троллейбусами, время от времени заглядывая в открытые двери. Наконец, Михаил не удержался, забрался в кабину, и, изобразив губами жужжание мотора, принялся вертеть руль и объявлять остановки. За этим занятием его и застал начальник депо.
— А, вот вы где! А мне говорят — мент… извините, следователь пришёл, меня ищет.
— Я, это… — смущённо ответил Орлов. — В детстве, знаете ли, хотел водителем троллейбуса стать…
— Сикуляр Аркадий Аркадьевич, — представился начальник депо, — я тут главный.
Сикуляр был видный мужчина, выше среднего роста, вдобавок жгучий брюнет со сросшимися бровями и усами. «Ишь ты какой! — подумал Орлов. — Поди, не одну кондукторшу обилетил!»
— Старший следователь Орлов Михаил Петрович, — произнёс он вслух, — расследую убийство вашего кондуктора Старобабина.
— Старобабина? Ах, да, мне что-то такое докладывали на оперативке…
— Ну что ж, Аркадий Аркадьевич, начнём! Покажите мне, где у вас тут мужской туалет.
— Зачем вам туалет? — искренне удивился начальник. — Убитый, может, туда за всю жизнь ни разу не сходил!
— Ну… тогда покажите просто так. Мне лично…
— Ну что ж, туалет так туалет, — согласился Сикуляр, — милости прошу.
Они прошли в административное здание, и в середине фойе Орлов сразу же заметил огромный портрет Старобабина с красно-чёрной лентой. По бокам в скорбном молчании стояли две давешние тётки в жилетах с какими-то железяками в руках…
Глава 5
После осмотра туалета Орлов и Сикуляр направились в кабинет начальника. В длинном и узком кабинете было уютно и тихо. Батареи щедро излучали муниципальное тепло. Вдоль стен стояли диванчики, переделанные из троллейбусных сидений.
Из окна кабинета открывался вид на ровную асфальтированную площадку, в центре которой был вкопан огромный обгорелый столб.
— А это у вас зачем? — поинтересовался Орлов.
— А это мы шины старые жгём, — не моргнув глазом, ответил Аркадий Аркадьевич. — Вы, Михаил Петрович, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, сейчас мы чайку организуем! — и Сикуляр дважды надавил на большую кнопку селектора с надписью «ЧАЙ».
