Дональд Уэстлейк - Не спрашивай
— Тик точно!
— А теперь вернемся к моей родине, — продолжил Тини, — они хотят…
— Пардон, Тини, — прервал его Дортмундер, — но что это за страна такая?
— Ну, это выглядит на первый взгляд довольно сложно, — начал Тини. — Это очень древняя страна, но в то же время она является и довольно молодым государством.
— А у этой страны есть, вообще, имя?
— Позже, — заверил Тини.
Дортмундер нахмурился.
— Позже? Это имя такое?
— Нет, нет, — возразил Тини. — Ты все время усложняешь, казалось бы, простые вещи, Дортмундер. Мою родина называется Тсерговия.
На звуки этого священного слова его кузен даже встрепенулся.
— Тсерговия, — размышлял Дортмундер. — Нет, никогда о ней не слышал, — он глянул на Келпа, который отрицательно покачал головой, и на Стена, который произнес:
— Если это не входит в знаменитую пятерку районов Нью-Йорка, то я также ничего не знаю об этой стране.
— Это крошечная бедная страна, которую исторические события привели к разрухе. В средние века на протяжении долгого времени моя родина была независима, позже, к несчастью, вошла в состав Австро-Венгерской империи. Однажды вся ее территория вплоть до горного хребта чуть было не стала частью Албании. Спустя еще какое-то время пришли комуняки и присоединили ее к другой дерьмовой стране, к Вотскоэк…
Грийк зарычал как раненый зверь.
— …и назвали ее как-то по-другому, но теперь коммунисты ушли и вся Восточная Европа трещит по швам. Тсерговия снова cтала независимым государством.
— Наконец-то свободным, — добавил Грийк.
— И она станет по-настоящему другой страной, — заверил Тини, — с того момента как мои дедушка и бабушка решили уйти в… — он нахмурился и повернулся к кузену: — Напомни мне еще раз, как называлось то место?
— Стиптия, — помог Грийк.
— Н-да, верно, — согласился Тини. — Мой фамильный деревенский дом.
— Красивая небольшая деревушка, — мечтательно произнес Грийк, — которая размустилась межу скал и гор.
— Один мой дед был деревенским кузнецом, — сказал остальным Тини, и в голосе слышалась гордость за семью. — А другой… — и снова он потерялся.
Почесав свой широкий лоб, он спросил у Грийка:
— Грийк? Кем был мой второй дедушка? Ты никогда не рассказывал мне.
— О, ню, — начал Грийк. — Это было так давно.
— Да, но чем он занимался до отъезда в США? Один был кузнецом в деревне, а второй?
— Ню, — неохотно начал Грийк, — он был деревешкин дурак.
— О, — удивился Тини.
— Но только потому, — Грийк поспешил оправдать его, — что тат не было возможности в тот муленький месте. Не так как здесь.
— Н-да, это правда, — согласился Тини.
— И с твоей помощью было бы по-другой.
— Все, что от меня зависит, Грийк, ты знаешь это, — заверил Тини.
Дортмундер спросил:
— Тини? Так в чем проблема?
— Ну, проблема, — пояснил Тини, — в ООН.
Дортмундер поглощал информацию.
— Ты хочешь, чтобы мы пошли против ООН? Собравшаяся здесь пятерка?
— Нет, мы не имеем ничего против ООН, — ответил Тини с такой интонацией в голосе, как будто Дортмундер неудачно пошутил. — Мы должны разобраться с Вотскоэк…
Грийк снова издал гортанный рык.
— …но это нечто совершенно иное.
— Что за совершенно иная вещь? — Дортмундер требовал ответа.
— Реликвию — это наша стратегическая цель, — объяснил Тини.
— Все начинает понемногу проясняться, — заметил Келп. — Ты хочешь заполучить кость и использовать ее в своих целях.
— Нет, — ответил Тини.
— Это в Калифорнии, — Дортмундер ожидал худшего.
— Это не то, о чем вы подумали, — Тини повысил голос. — Это Вотскоэк, — зарычал, — они хотят получить членство в ООН, но у них ничего не выйдет, поскольку это мы выкрадем кость, — сказал он и повернулся к кузену: — Не так ли?
— И то верно!
— Минуточку, — привлек к себе внимание Дортмундер, — мне кажется, что я начинаю понимать суть дела или, наоборот, схожу сума. Тсерговия — молодое государство и, следовательно, они пока не входят в состав ООН. И для того, чтобы стать членом организации, они должны выкрасть эти святые мощи из другого новообразованного государства. Кость — это своего рода входной билет в ООН.
Келп возразил:
— Джон, это самое тупое, что я когда-либо слышал в своей жизни. ООН позволит стать ее членом, если ты принесешь им кость. Это настолько невероятно, что невозможно принять твои слова иначе, как шутку.
— Тем не менее, — Дортмундер защищал свою теорию, — бьюсь об заклад, что так оно и есть. Я ведь прав, Тини?
— Ты прав, Дортмундер, — подтвердил Тини его догадку.
Келп не мог поверить в такой сценарий развития событий:
— Он прав?
— Более или менее, — сказал Тини. — И если вы, ребята, поможет мне, то сделается прекрасный поступок на благо небольшой страны, которая всегда выступала против насилия.
Дортмундер кивнул и спросил:
— И?
Проницательность не была его коньком. По его лицу можно было четко видеть, что он не имеет ни малейшего понятия, что Дортмундер имеет в виду. Он ответил:
— И? Это все. Вся история.
— Тини, — обратился к нему Дортмундер даже не разозлившись, а скорее опечалившись, — если мы получим эту кость, вернем ее твоему кузену, то Тсерговия войдет в ООН. Но, только не спрашивай почему, что мы будем с этого иметь?
— Герои! — закричал Грийк. — Статую на главной площади столицы в Осигребе! Ваши портреты на почтовых марках! Ваши имена в школьных учебниках!
— А-а-а, станем публичными персонами, — Дортмундер продолжил, — благодаря краже. Я имею в виду, Тини, что мы говорим сейчас о краже со взломом, верно?
— Это как раз по твоей линии, Дортмундер.
— Что я люблю во взломе, Тини, — признался Дортмундер, — не в обиду тебе или Тсерговии, это не реклама в виде прибыли.
— В Тсерговии у нас есть проблема, — сказал Грийк очень искренне, — нет устойчивого курса национальной валюты.
— Я понимаю тебя, — заверил его Дортмундер.
— Так вот, чта мы можешь предложить, — заявил Грийк уже веселее, — это пятьдесят тысяч долларов на каждого…
— Звучит неплохо, — отметил Стэн и Келп, Дортмундер, все заулыбались.
— …в Тсерговии, — закончил свое предложение Грийк.
Улыбки застыли на лицах. Келп решил уточнить:
— Что ты имеешь в виду? Мы должны отправиться за деньгами в твою страну?
— Ню, это будет в драфтах, — пояснил Грийк, — не в долларах, поэтому вы не сможете забрать их с собой, ну ты понимаешь, вы не может потратить деньги где-либо кроме Тсерговии.
— Вот как ты называешь ваши деньги, — догадался Дортмундер. — Драфтс.
— Обуменный курс теперь очень выгодный, — порадовал их кузен. — Это, ах, я думаю сегодня 2650 драфтс.
— К доллару.
— К пенни. Только представьте себе все эти драфтсы! Вы сможете позволить себе самые лучшие отели, вы будете наслаждаться едой в шикарных ресторанах, кататься на лыжах в горах или заниматься водными видами спорта на озере, встречать с красивыми местными девушками…
— Даже не знаю, что ответить, — сказал Дортмундер, печально покачивая головой. — Поездка в отпуск, на самом деле, не входила в мои ближайшие планы. Мэй и я, мы решили ограничиться этим летом лишь поездкой за город.
Келп спросил:
— Тини? Разве совсем ничего не получиться прихватить для себя? Какие-нибудь ценности во время выполнения этой миссии мы можем присвоить себе? Драгоценности из королевской казны? Картины старых мастеров? Ты понимаешь, о чем это я, Тини, немного мелочей, чтобы покрыть наши расходы.
— Какое-нибудь горючее, — сказал Стэн.
— У них будет несколько электрических пишущих машинок, — предположил неуверенно Тини. — И, ах да, Энди, тебе ведь всегда нравились телефоны.
— Не достаточно, Тини, — не поддавался Дортмундер. — Я не могу говорить вместо Энди или Стэна, но…
— О, конечно, ты можешь, — предложил Келп.
— Ну, давай, говори, — заверил Стэн.
— Хорошо. В таком случае Тини, вот что я тебе скажу. Мы ценим дружбу с тобой, сложившиеся профессиональные отношения, и мы надеемся на плодотворную работу с тобой и в будущем…
— Естественно, — прервал Тини.
— Но в этот раз, мне жаль говорить это, Тини, но мы пропустим это дело. Ты намереваешься совершить взлом и ограбление, тебя могут схватить и посадить в тюрьму.
— Вторгнуться в чужую страну, — размышлял Стэн, — быстрее всего у них есть вооруженная армия.
— Есть, — сдался Тини.
— Убийцы! — закричал Грийк, ударяя свободной рукой по столу. — Мерзавцы!
— Вот видишь, это очередная угроза. И все ради чего? Ради косточки какого-то пацана, которого я даже не знаю или…
— Девушки, — поправил Тини. — Святая Фергана была женщиной, а кость та — это кость ее ноги, от бедра до колена.
