Дарья Донцова - Каникулы в Простофилино
Мирра насторожилась.
– Алименты? Почему я ничего не знаю?
Адвокат развел руками.
– Между бывшими супругами существовало устное соглашение. Валерий пообещал первой жене хороший куш на дочь, объяснив, что разборки не в ее интересах. Через суд она получит по закону – три копейки. Газеты поорут недельку о скандале и забудут, не настолько уж Лыков крут, чтобы о нем безостановочно лаять. Так что лучше договориться полюбовно. Супруга, практичная женщина, согласилась, и Валера начал отстегивать бывшей половине неплохое содержание.
– Но почему деньги перестали капать? – недоумевала Мирра. – Ведь, очевидно, банку был отдан приказ пополнять счет.
Юрист улыбнулся.
– Правильно, имелось банковское распоряжение. Ну не может же бизнесмен помнить о всяких мелочах типа платы за коммунальные услуги? Некие суммы автоматически снимают со счетов, и алименты относились к ним.
– Так какого черта финансисты клювом прощелкали? – заорала Мирра.
– Срок распоряжения истек, – пояснил адвокат. – Валерий его не продлил.
– Вот блин! – в сердцах стукнула кулаком по столу Мирра. – Так исправьте ерунду!
Но быстро купировать неприятность не получилось. Мирра обозвала адвоката идиотом, а тот, сделав вид, что не обиделся, в душе затаил злобу. Покидать с гордо поднятой головой хорошо оплачиваемое место юрист не собирался, но он задумал отомстить Мирре, и понеслась карусель. На женщину дождем посыпались мелкие неприятности. Затем бывшая жена Валерия, которая, оказывается, имела часть акций фирмы, потребовала предъявить бизнесмена на годичном собрании пайщиков, усомнившись в подлинности доверенности… И вот Мирре в голову пришло очень простое решение проблемы: если Валерий умрет, все проблемы разрулятся. Вдове достанется бизнес, а с бывшей женой Мирра справится. Оставалось лишь одно: найти того, кто и в самом деле возьмется за решение задачи. Пьянство Валерия практически перестало быть секретом, любой патологоанатом, бросив беглый взгляд на тело Лыкова, сразу поймет, что мужчина утопил жизнь в водке. Но вот беда – отъезжать на тот свет Валера не спешил. Да, он питался одним спиртным, превратился в безумное существо, но у мужчины случались приступы полнейшего просветления. Сначала Мирра хотела на законных основаниях признать мужа недееспособным, но это оказалось очень муторной, длительной процедурой, процесс мог занять годы, а действовать следовало быстро.
Главное захотеть и очень горячо мечтать об исполнении желаний, тогда рано или поздно ваши мысли достигнут ушей дьявола, и тот поспешит уладить проблему. Не станем сейчас приводить все подробности поиска убийцы, но в конце концов Мирру вывели на Эльзу Генриховну, приятную даму, которая работала в фирме, торгующей цветами.
Тут придется сделать небольшое отступление.
В средней полосе России есть много замечательных растений. Буквально на любой вкус! В Подмосковье кустятся розы и пионы, белеют ромашки, синеют васильки, благоухают жасмин и сирень, радуют глаз астры, гладиолусы, флоксы, ноготки, венерины башмачки. Одни любители флоры разбивают во дворах клумбы, другие предпочитают букеты, третьи заставляют подоконники горшками. На вкус и цвет, как известно, товарищей нет. Но люди почему-то не задумываются о том, что растения могут быть и ядовитыми. Тот же жасмин или душистая лилия, оставленные на ночь в спальне, к утру «подарят» вам сильнейшую головную боль. Правда, неприятность скоро пройдет. А вот если пожевать листик некоторых на вид безобидных цветочков, то случится беда – собьется сердечный ритм или произойдет нечто и того хуже.
К счастью, ядовитые растения нашей полосы хорошо известны врачам и подавляющему числу дачников. Мало кому придет в голову голыми руками ломать «зонтики» борщевика. Обнаружив на своих участках толстые зеленые «трубки», люди схватятся за косы, даже обычную крапиву уничтожат с соблюдением правил безопасности. Впрочем, и борщевик, и крапива не слишком красивы, а попадаются потрясающие цветы, практически без аромата, огромные «шапки», радующие глаз. Нарвете такие, притащите домой из леса, сунете в вазу и станете любоваться красотой, и ничто – ни нос, ни глаз – не просигнализирует об опасности. Но через три дня (а живут эти цветики в вазе недели две) ощутите резкий дискомфорт, заскачет давление, начнет болеть сердце. В конце концов «икебана» завянет, унесете ее на помойку, и к вечеру уже полегчает, а потом здоровье восстановится в полной мере.
Абсолютное большинство людей не свяжет недомогание с цветами, подумает о неустойчивой погоде и успокоится. А все дело было в букете симпатичных растений.
Все приведенные выше примеры, так сказать, родные, из флоры средней полосы России, и то мы с вами не сумеем распознать беду. Ну-ка назовите прямо сейчас ядовитые цветы, кусты или травы, растущие у вас под носом! Кроме борщевика с крапивой ничего и не вспомните, но, поверьте на слово, возле какого-нибудь деревенского домика в трех километрах от МКАД преспокойно можно выкопать корешок, при помощи которого легко отравить роту здоровых солдат, причем врачи посчитают причиной несчастья элементарное пищевое отравление. Что уж тут говорить об экзотах!
С тех пор, как в нашу страну хлынули растения со всего мира, в недоумение впали даже профессиональные ботаники. Ну откуда они могли знать в мельчайших деталях, что цветет в заброшенных уголках сельвы или по берегам реки Амазонки?
Правда, подавляющая масса цветоводов закупает для продажи нечто экзотическое для своих и совсем обычное для заграничных мест. Вот, допустим, подмосковный клевер – милый цветочек, кое-кто считает его сорняком, кому-то «кашка» нравится, а вреда от растения никакого. Но для жителей Туниса клевер – невероятная экзотика. Высадит там кто-то его у своего бассейна, соседи любоваться прибегают. Зато здоровенные кактусы, облепившие шоссе и пригороды африканских городов, вызывают восхищение у россиян. Поэтому всегда находятся торговцы, готовые возить туда-сюда клевер с кактусами. Спрос рождает предложение, и есть клиенты, желающие во что бы то ни стало обладать раритетными экземплярами, готовые платить бешеные деньги за транспортировку и содержание некоего растения, чтобы потом с гордостью сказать гостям:
– В моем зимнем саду есть пальма viventa modu, она в России в единичном экземпляре.
И это правда, потому что за злосчастной пальмой сначала следует отправиться в Боливию, найти ее, транспортировать в аэропорт, собрать кучу справок, сертификатов, затем везти в Москву в буквальном смысле слова на груди, да к тому же непременно переть еще и грунт для нее, потому что в нашем она ни за что не приживется. По прибытии пальме потребуется организовать привычный образ жизни. И прежде всего сделать поправку на время. Когда тут у нас утро, там, откуда привезли экзотическое растение, – вечер, поэтому свет в зимнем саду владельца боливийской красотки должен гореть ночью, днем же оранжерею нужно прикрывать черными шторами. Вода, удобрения, подкормка, визиты специалиста-садовника – все влетит в такую сумму! Ладно, это пальма. Но среди вполне мирных представителей чужой флоры попадаются очень ядовитые, крайне редкие экземпляры, плохо изученные даже ботаниками тех мест, где они растут, зато хорошо известные колдунам или знахарям…
Откуда Эльза Генриховна брала растения, Мирра не знала. В общих чертах ситуация выглядела так. Лыкова заказала на фирме Каркиных зимний сад. Вернее, добрая жена решила превратить просторный застекленный балкон, примыкающий к спальне мужа, в оранжерею. Нанятые специалисты за три недели осуществили задуманное.
Добравшись до этого места рассказа, Виолетта вдруг замолчала.
– Дальше! – поторопила ее я.
– Потом, – слегка запинаясь, продолжила женщина, – Мирра отдала Эльзе половину суммы за растение-убийцу.
– Почему половину?
– Так договорились, – зачастила Виолетта, – пятьдесят процентов предоплаты, остальное по факту.
– Ясно. Что случилось впоследствии?
– Приехала женщина-курьер, привезла ящик. Что-то она там с ним делала, а что – я не знаю, Мирра не рассказывала, да мне и неинтересно было.
– И… Дальше!
Виолетта всхлипнула.
– Умер он. Очень быстро, десяти дней не продержался.
– А затем?
– Мирра позвонила Эльзе, – зашептала Виолетта, – и сказала: «Надоела оранжерея, разберите ее», потом вызвала рабочих и велела вынести и сжечь кровать Валерия.
– Не побоялись, что прислуга удивится и станет шептаться?
– Нет, домработницу Мирра еще до устройства оранжереи уволила, чужих глаз не имелось, а грузчики-гастарбайтеры по-русски еле-еле понимали. Им по фигу, что, куда и зачем переть.
– Поняла. Что же произошло в дальнейшем?
Виолетта вцепилась пальцами в спинку водительского кресла.
– Глупость страшная, идиотское стечение обстоятельств. Мирка не продумала операцию в деталях. Валерий умер двадцать третьего числа, а двадцать четвертого закончился срок выданной от его имени генеральной доверенности.
