Наталья Александрова - Флакон императора
Больше того, он не будет каждое утро с тоской смотреть на низкое и сырое северное небо, гадая, разразится ли оно тоскливым бесконечным дождем… Нет, он уедет в теплые края, на какой-нибудь тропический остров, где будет ласково шумящий прибой, перистые пальмы и приветливые, доступные смуглые девушки… При мысли о такой сказочной перемене Геннадию захотелось танцевать, и он даже сделал несколько танцевальных шагов, выйдя из-за прилавка.
Правда, тут же на место мечтаний ворвались опасения. Больше чем опасения – страх. Что будет, если Бармаглот узнает о его афере? Что будет, если он поймает Геннадия с поличным? Об этом не хотелось даже думать. Геннадий знал, что хозяин безжалостен и крут на расправу. У него есть грузчик Витя с его пудовыми кулаками, а есть и более опасные люди, которые готовы сделать по приказу Бармаглота все что угодно… То есть человек, который обманул или подставил Бармаглота, может просто исчезнуть. И никто никогда его не найдет.
При мысли о таком ужасном повороте дела Геннадий задрожал, как последний осиновый лист на холодном осеннем ветру, и спрятался под прилавок. Что делать? Что делать? Вернуть серебряный ларец на место, пока не поздно? Пока никто не заметил его пропажу? Но тогда ему придется еще долгие, бесконечно долгие годы торчать в этом магазине… питаться бутербродами и выслушивать бесконечные нотации хозяина… тогда не будет теплого моря, южного солнца и ласковых девушек…
Нет, решено! Кто не рискует, тот не пьет шампанского! И Геннадий снова ожил.
К счастью, в магазин до конца рабочего дня никто не заходил, и некому было заметить странное поведение продавца и резкие перепады его настроения.
Наконец рабочий день кончился. Геннадий запер дверь, передал ключи ночному сторожу и вышел на улицу. В одной руке у него была сумка, в другой – пакет с мусором, в котором, среди прочего, лежали старые ботинки. Дойдя до ближайшего мусорного контейнера, он выбросил в него пакет с мусором и прибавил шагу.
Простившись с Верой Ведерниковой, Надежда Николаевна решила еще несколько минут посидеть в кафе, чтобы не торопясь обдумать сложившуюся ситуацию.
Однако долго думать ей не пришлось. Прошло всего несколько минут, и из полуподвальной двери, за которой находился магазин Бармаглота, выскочили те же двое бандитов, которые совсем недавно туда вошли. Однако если вошли они в подвал спокойно и неторопливо, с чувством собственного достоинства и с уверенностью в своих силах, то выскочили с видом побитых собак, ругаясь и оглядываясь.
«Выперли, – подумала Надежда с вполне объяснимым злорадством, – выперли со скандалом, едва морду не набили…»
Перейдя улицу, бандиты остановились перед входом в кафе, где сидела Надежда, и еще немного поговорили вполголоса. Наконец прилизанный тип махнул рукой и вошел в кафе.
Надежда испуганно вжалась в угол. Вроде бы эти бандиты не видели ее, разве только мельком в Эрмитаже, но кто их знает… у этого прилизанного типа, который у них главный, наверняка глаз-алмаз…
Бандиты, как назло, сели за соседний столик. Правда, прилизанный тип, которого Надежда боялась больше, сел к ней спиной, и все равно она чувствовала себя неуютно. Уйти из кафе Надежда Николаевна боялась, бандиты могли обратить на нее внимание, оставаться на месте – тоже страшно…
Она вжалась спиной в спинку стула и на всякий случай прикрыла лицо раскрытым меню.
Прилизанный бандит, заказав две чашки кофе и дождавшись, пока официантка уйдет, достал из кармана мобильный телефон.
– Ну, кто будет говорить? – спросил он напарника.
– Ну, ты же знаешь, Серый… – заныл тот. – Я говорить не мастак… поговори уж ты…
– Всегда я! – огрызнулся прилизанный. – Все самое трудное должен делать я! А бабки почему-то получаем одинаковые…
– Ну, Серый, мы же с тобой кореша… мы же с тобой сколько лет вместе…
– Ладно! Так и быть! – Прилизанный махнул рукой и поднес телефон к уху.
Надежда Николаевна сидела совсем рядом и могла слышать каждое слово.
Набрав номер, бандит вполголоса проговорил:
– Это я, шеф… да, это мы с Васей… да, шеф, мы нашли этот ларец… да, это точно он… нет, он еще не у нас…
В ответ на эти слова невидимый шеф разразился такой тирадой, что даже Надежда услышала ее гневные отголоски. Слов, правда, не разобрала, но о них легко было догадаться.
Выслушав ругань шефа, прилизанный тип проговорил:
– Ну, не получилось, шеф… как говорится, форс-мажор… ну да, там были превосходящие силы… да, пять человек, и все до зубов вооруженные… да, мы уверены… нет, шеф… да, шеф… мы вернемся туда ночью… да, не волнуйтесь, мы понимаем… хорошо, шеф, я запомню… не волнуйтесь, мы не подведем… да, мы оправдаем…
«Врет, – поняла Надежда, – насчет пяти человек все врет. Где там пятерым поместиться? Так вам, паразитам, и надо, это не слабых женщин похищать, а потом их из машины выбрасывать…»
Убрав телефон в карман, прилизанный поднял глаза на напарника и проговорил:
– Шеф недоволен, Вася…
– Понятно… – вздохнул блондин.
– Нет, Вася, тебе не понятно! – огрызнулся прилизанный. – Шеф очень недоволен. А если шеф очень недоволен – это может кончиться для нас с тобой плохо. Очень плохо. Так что нам лучше достать для него этот чертов ларец.
Проговорив эту тираду, прилизанный тип вдруг насторожился и обвел кафе цепким взглядом.
«Видимо, почувствовал, что я на него смотрю!» – подумала Надежда и порадовалась, что бандит сидит к ней спиной.
На всякий случай она снова закрылась меню. Ее глаза оказались как раз на уровне баклажанов, фаршированных грецкими орехами и чесноком, и Надежда представила, что она – синий баклажан. Лежит себе на грядке и подставляет блестящий крутой бок ласковому солнышку.
– Что ты, Серый? – спросил прилизанного напарник.
– Что-то померещилось… – пробормотал тот. – Ладно, ерунда… пошли отсюда…
Бандиты расплатились и покинули кафе.
«Помогло». – Надежда перевела дух, немного успокоилась, выждала еще несколько минут и тоже вышла на улицу.
Она шла по улице в смятении чувств. Совсем рядом, в подвальном магазинчике, находился серебряный ларец, украденный из музея. Ларец, вокруг которого кипели нешуточные страсти. Ларец, за которым, она теперь не сомневалась, охотились двое бандитов.
Судя по тому, как они выскочили из магазина, а особенно по тому, что ей удалось подслушать, завладеть ларцом они не сумели, наткнувшись на серьезное сопротивление. А из этого следуют как минимум две вещи. Во-первых, ларец по-прежнему находится в магазине. И во‑вторых, он достаточно хорошо охраняется. Если даже эти двое потерпели неудачу, то у них с Верой Ведерниковой нет никаких шансов…
Тут в голове Надежды снова зазвучал внутренний голос: «При чем тут вообще ты? Допустим, Вере этот ларец действительно нужен, она обещала своей тете сохранить его и не уберегла. Но ты-то здесь при чем? Тебя-то это каким боком касается? Почему ты опять лезешь не в свое дело?»
«Мне хочется помочь хорошему человеку!» – неуверенно ответила Надежда своему внутреннему куратору.
«Не рассказывай сказки! – проговорил тот, явно не собираясь сдаваться. – То есть, может быть, ты и хочешь помочь Вере, но это далеко не главный твой мотив! Главное же – ты просто не можешь пройти мимо очередной криминальной загадки!»
– А ты откуда знаешь? – проворчала Надежда.
«Да мне ли не знать? Я же, как ни крути, твой внутренний голос, то есть часть тебя! И думаю – лучшая часть!»
«Тогда помолчи! Все равно я сейчас не собираюсь ничего предпринимать. Я собираюсь подумать…»
«Вот это никогда не помешает! Думать никогда не вредно!» – язвительно проговорил внутренний голос и наконец замолчал, оставив за собой последнее слово.
А Надежда едва не налетела на девушку в ярком жилете, которая стояла, перегородив тротуар, и раздавала прохожим какие-то рекламные листовки.
– Рекламная акция, – проговорила девушка заученно-жизнерадостным голосом, всовывая листовку в руку Надежды. – Только сегодня товары для садоводов по специальной цене! Скидки до пятидесяти процентов! Не пропустите!
Надежда взглянула на листовку. Это была реклама магазина «Товары для дачи», расположенного в торговом центре «Мельница», мимо которого Надежда как раз сейчас проходила. Тут она вспомнила, что так и не купила для матери табачную пыль. И если не привезет ее в следующий приезд, то мать просто разотрет Надежду в пыль и будет посыпать ею растения. Правда, эффекта не будет, то есть тля с кустов не уйдет, но Надежде-то будет уже все равно. Так что нужно срочно идти за этой самой пылью, потому что вдруг то средство не помогло? И вообще – не грех приобрести для матери еще что-нибудь полезное, порадовать человека…
Надежда Николаевна вошла в торговый центр, и тут же на нее налетела еще одна девушка, удивительно похожая на первую. Только жилет на ней был другого цвета.
