Галина Полынская - Поза да Винчи
– Девочки! Вы только Владику ничего не говорите! Мама же не знает, какой он миленький! Он же ведь когда-нибудь разбогатеет, да?
Но мы уже стремительно неслись вниз, гулко грохоча копытами.
Глава двадцатая
Вылетев на улицу, мы по инерции пробежали еще метров сто и только после этого смогли остановиться и отдышаться.
– Я сейчас же позвоню Владу! – трясущимися от злости руками, Тая принялась копаться в своей объемной сумке в поисках мобильника. – Я ему сейчас…
– Погоди, – я взяла ее за плечи, – сейчас ты раскричишься, в ультимативной форме потребуешь, чтобы он немедленно бросил эту селянку, что может привести к прямо противоположному результату. Когда от человека что-то мощно требуют, он начинает моментально тормозить, упираться рогами в землю и визжать: я сам все знаю, я сам все решу, не лезьте не в свое дело! Понимаешь? Надо как-нибудь позвать его в гости и за бокальчиком винца, в спокойной обстановке поделиться соображениями насчет того, что он однозначно достоин лучшей участи, чем эта Олеся со своей практичной, умудренной жизненным опытом мамашкой. Блин, бывают же такие гадостные люди! И чего нашему Владу так не везет?
– Надо баб выбирать умеючи! – выпалила Тая. – Ничему не учится, болван! Хотя, чего переживать, на его век бестолковых корыстных стервочек-блондиночек хватит! Можно даже впрок заготовить, насушить пучками! Тьфу!
– Успокойся, вдох-выдох, вдох-выдох… помни, что нервные клетки вроде как не восстанавливаются.
– Если б они не восстанавливались, я уже давным-давно сидела бы в дурдоме! В камере для буйных!
– Пойдем к метро, дружочек, – вздохнула я, – надо бы успеть до закрытия магазина купить чего-нибудь съестного, а то в холодильнике шаром покати.
Я взяла под руку свою дорогую буйную подружку, и мы потопали к шумной теплой утробе орденоносного метрополитена.
Добравшись домой и, исполнив свой прогулочно-прокормочный долг перед любимой псинкой, состряпали себе нехитрый ужин и расселись на диване перед телевизором.
– Все в этой семейке друг друга стоят, – изрекла Тая, откусывая «многоэтажный» бутерброд с ветчиной, сыром, луком, огурцом и чем-то еще, не в курсе, чего именно она туда натолкала. – И ведь достанутся же какому-то несчастному такая женушка с такой вот тещенькой.
– Главное, чтобы нашего Владика такая беда стороной обошла.
– Не беспокойся, обойдет, уж я об этом позабочусь!
Ну, кто бы сомневался…
– Знаешь, Таюсь, у меня предчувствие, что круг вот-вот сомкнется. Истина где-то рядом.
– Ага, и замыкается все на товарище Рубене. Ты визитку его не посеяла?
– Вроде нет.
– Иди, поищи и принеси.
– Слушаюсь, мой генерал.
Принеся визитку, я торжественно вручила ее подруге.
– Геворгян Рубен Матевосович, – прочитала Тая, – бизнесмен. И три мобильных телефона. Надо же, коротко так, емко: «бизнесмен». И всех делов. Что ж, копнем, расковыряем, позырим, что там у него за бизнес. Ты визитку Карины не посеяла?
– Принести?
– Да.
Я исправно доставила визитку по месту назначения.
– Тэк-с, тэк-с… Гулмазова Карина Генриховна, генеральный директор сети «Да будет свет», факсы, телефоны прилагаются… прэлэстно, прэлэстно… Дай-ка, Сенусик телефончик.
– Ты собираешься звонить Карине? Не Рубену?
– Телефон дай, а? Вот ведь любопытная какая!
Пришлось сходить на кухню за аппаратом. Подтаскивая за собой длиннющий шнур, я несла своего верного желтого громко дребезжащего приятеля Тае и думала на тему: интересно, нашли Мурзина или он так и лежит в заброшенном доме в позе звезды?
– Держи, – я поставила аппарат Тае на колени и уселась на диван рядом.
Сверяясь с визиткой, Тая накрутила номер и состряпала деловое лицо. Ой-ой-ой, какие мы важные! Откусив бутерброд, я уставилась в телевизор, надеясь уловить суть идущего кинофильма. Из прихожей притопал Лаврентий и полез в свою «будку» – под мой письменный стол.
– Алло, Карина? – деловито произнесла Тая в трубку. – Вечер добрый, это Тая. У меня вот какой вопрос назрел, вы говорили, что Рубен занимается ресторанным бизнесом? А вы не знаете, какими именно ресторанами он владеет? Да? Надо же… что вы говорите, как мило! И где все это находится? А сам он где чаще всего бывает? Ну так, чтобы нагрянуть сюрпризом, дождаться и поболтать в спокойной обстановке? Как-как? «Шахерезада»? А где это территориально? Да-да, записываю!
Тая усиленно помахала мне рукой, мол, а ну подайте-ка мне немедленно писчебумажные принадлежности! Я скоренько исполнила приказ вышестоящего начальства.
– Да-да, диктуйте!
Карина надиктовала, Тая записала и распрощалась.
– И где это? – сунула я любопытный нос в листок. – Метро Площадь Ильича… У-у-у-у, далековато.
– От твоего Выхина, дорогая моя, все на свете далековато. Значит так, Рубенчик владеет сетью летних кафешек на берегах московских и подмосковных водоемов, а так же тремя ресторанами «Шахерезада», «Нефертити» и «Саломея»…
– Иш ты!
– Не перебивай! Так вот, сам он частенько приезжает в «Шахерезаду», может в течение дня заскочить, может и не заскочить, а вот ближе к вечеру стабильно приезжает перекусить. Так что, завтра мы с тобой нарядимся и пошуршим перекусывать туда же. Как ты думаешь, что мне надеть?
О, извечный больной вопрос! Прямо таки кровоточащий вопросище! Когда Таисия Михайловна начинала готовиться к выходу в свет, она могла свести с ума всех без исключения в радиусе трех кварталов. В этом вопросе моя дорогая подруженька являлась большой мастерицей, прямо Марьей искусницей. Чтобы не истрепать себе остатки нервной системы непосредственно перед поездкой в ресторан, я елейным голоском предложила переворошить гардероб прямо сейчас. Чего откладывать столь увлекательное мероприятие, правда? Процесс пошел по четко отлаженной схеме: из недр шкафа и антресолей на пол вывалилась куча барахла, мы уселись на пол и принялись перекладывать тряпки с места на место.
– Интересно, нашли Мурзина? Наткнулся на него кто-нибудь? – я выудила свой любимый черный топик с надписью «Death», Тая тут же отобрала его и зашвырнула подальше.
– Да, мне тоже это интересно, так интересно, что хоть снова в Гжель поезжай. Слушай! А не позвонить ли нам Горбачеву?
– Зачем?
– У него полным полно связей, как мне кажется, во всех ментовках, он знает уйму следаков, уверена, ему не составит труда выяснить судьбу покойного.
– Неплохая мысль, – я посмотрела на часы, – Жаль, сейчас уже поздно.
– Завтра с утречка звякнем. Как тебе этот блузончик? – она продемонстрировала летнюю полупрозрачную рубашку.
– Ты в ней окоченеешь, не август месяц на дворе, выбери что-нибудь потеплее. Вот это, например, – я протянула ей красный свитерок с рюлексом, похоже, доставшийся мне еще от прабабушки. Я вообще редко выбрасываю вещи. А вдруг пригодятся.
– Жутковато выглядит, – Тая взяла свитерок и растянула его, брезгливо рассматривая со всех сторон.
– А ты примерь, вдруг на тебе будет смотреться волшебно, ведь не одежда красит человека, а человек одежду. Примерь, примерь.
– Ну, если ты настаиваешь…
О, да, я настаивала, еще как настаивала, а вдруг удастся обойтись малой кровью? Михална свитерок примерила и долго рассматривала себя в зеркале, изумляясь, насколько сексуально обтянула тонкая блестящая шерсть ее божественную грудь. Только я хотела перекреститься, как Тая заявила, что все-таки в подобном свитере она выглядит слишком толстой, и надобно примерить что-нибудь еще. С пеной у рта, я принялась убеждать, что она в жизни еще не выглядела лучше.
– Ты правда так думаешь? – Тая оглядела себя с левого бока, затем с правого, втянула живот, выпятила грудь, зачем-то растопырила ноздри и сдвинула брови к переносице.
– О, да! Еще черные джинсы, распусти волосы, сделай страстный макияж и хоть сейчас на подиум!
– Пра-а-авда?
– Да-да-да!
Подумать только, в кои-то веки мне удалось убедить этого упрямого барана, она согласилась идти в «прабабушкином свитере». Со своим нарядом я определилась в два счета, тряпки затолкали обратно в шкаф и антресоли, застелили диван и дружно заснули с чистой совестью.
* * *– Ты, Сен, иди с Лавром гуляй, а я Горбачеву позвоню, – душераздирающе зевая, Тая потянулась за телефоном.
– Сейчас суббота, девять утра, человек наверняка спит еще.
– Ну и ладно, – Тая упала на диван, закрыла глаза и замерла без движения.
– Вставай, вставай, – я жестоко потрясла ее за плечи, – подъем, зольдатен! Идем гулять, проветриться надо! А потом со свежей головой расследовать!
– Изыди, нечистая сила, – пробормотала подруга, норовя отвернуться к стенке. Но я не собиралась сдаваться. На улице моросил мерзкий дождик, и шляться по лужам в одиночестве мне не хотелось, я желала компании.
В это гадкое, мокрое, холодное осеннее утро двор пустовал, поэтому пупсика решили выгуливать не удаляясь от дома. Я отпустила Лавра с поводка, и он резво помчался к ближайшим кустам, щедро разбрызгивая грязь. Я с тоскою проводила взглядом свою лохматую «тумбочку на ножках», заранее предвкушая увлекательное мытье-купание питомца. Раскрыв зонтик, Тая широко зевнула и посмотрела по сторонам в поисках каких-нибудь развлечений. Из-за угла показалась пожилая женщина с небольшим «двортерьером» на поводке. «Двортерьер» был облачен в красный комбинезончик и видать так гордился своим нарядом, что ступал с поистине королевским величием, ну просто мраморный дог, а не «двортерьер». Они с хозяйкой важно прошествовали мимо нас, Тая проводила парочку взглядом и внесла рационализаторское предложение:
