Елена Логунова - Молилась ли ты на ночь?
– Зачем?
– Причин было несколько, – помявшись, признался Лапочкин. – Во-первых, мне было интересно посмотреть на девицу, которая обвела Ленечку вокруг пальца. Во-вторых, он рассказывал, что она фантастически умелая шлюха, просто гений постельного дела, вот я и заинтересовался. А в-третьих, я собирался сделать ей предложение.
– Чего?! – Казимир Борисович подпрыгнул на диване.
– Я думал предложить ей продать мне Ленечкин кинжал, – договорил Андрей Аркадьевич. – Только представьте, как бы я его этим умыл! У него – ни одного раритета, а у меня – сразу два!
Слушатели молчали, осмысливая сказанное, и Лапочкин, повздыхав, спросил:
– Роберт Артурович, вы сможете мне помочь?
Руперт посмотрел на Зяму, но команды «Голос!» не дождался и потому рта не раскрыл. Вместо него ответил Зяма:
– Роберт Артурович очень постарается. Давайте координаты вашего приятеля Ленечки, фотографию пропавшего слона, если есть, а также ту бутылку, из которой вы пили на брудершафт с девицей, и те самые экзотические фрукты, если от них что осталось.
– Глазные Яблоки Дракона съели все, – с сожалением сказал Андрей Аркадьевич. – Остались только папайя и тайское манго.
– Давайте манго, – велел Зяма, непроизвольно облизнувшись.
– А телефон той девицы вам разве не нужен? – подозрительно прищурился Виктор Пальцев.
– А ту девицу мы и так найдем, – пообещал Зяма. – Она оставила за собой такой яркий астральный след – куда там реактивному самолету! Правда, Роберт Артурович? Голос!
– Да, – на сей раз АС был немногословен.
– Голос космоса подсказал! – объяснил свою осведомленность великолепный Казимир Борисович.
Глава 11
Выходя из машины, двигатель Зяма заглушил, и напрасно: мы с Трошкиной успели замерзнуть. Когда Зяма и Руперт, сияя улыбками, вывалились из подъезда, я не смогла улыбнуться им в ответ. Сидела, скукожившись, как осенний лист, обхватив себя за плечи руками и трясясь, как отбойный молоток. А бедная Трошкина даже не дрожала, она коченела молча, как героическая партизанка Зоя Космодемьянская, и уже начала синеть.
– Привет красным девицам! – весело гаркнул Зяма, плюхнувшись на водительское сиденье.
– Синим, – поправила я. – Умоляю, включи печку!
– Держи, – Зяма положил мне на колени цветной пакет и завел машину.
– Вы с добычей? – любопытствуя, я полезла внутрь. – Это что такое?
– Это тайские манго. Фрукты, которые ты вчера не доела, – с удовольствием пояснил Зяма, отчаливая от подъезда.
– И вино, которое я допила! – заметила я, обнаружив в пакете пустую бутылку с запомнившейся мне этикеткой. – Зямка, тебя попросили вынести мусор?
– Без мусора тут не обойтись, это точно! – весело ответствовал братец. – Ты нынче в каких отношениях с Денисом?
– У них с капитаном Кулебякиным вооруженный нейтралитет, – подала голос слегка оттаявшая Трошкина.
– Нет, у нас затяжная позиционная война, – возразила я.
– Понятно, значит, твое имя двери милицейской лаборатории нам не откроет. – Зяма огорчился, но не очень. – Ладно, я думаю, мне Денис тоже не откажет в помощи. В конце концов, он еще не отказался от самоубийственного намерения стать моим шурином, или как там называется муж сестры?
Как называется муж сестры, никто из нас не знал, а я и знать не хотела. Меня в данный момент интересовало совсем другое: зачем это Зяме понадобился эксперт-криминалист?
– Какой помощи ты хочешь от Кулебякина? – спросила я.
– Хочу, чтобы специалисты сделали анализ этой ботвы и содержимого бутылки, – объяснил Зяма, кивнув на пакет. – Похоже, вас с желтолицым жуиром Андреем Аркадьевичем вчера накормили или напоили каким-то снадобьем, чтобы вы быстренько отключились и не мешали работать похитителю слона.
– Значит, слон все-таки был? – встрепенулась я.
– Значит, слона все-таки нет? – одновременно спросила Трошкина.
– Да, – ответил Зяма нам обеим разом. – Нефритовый тайский слон господина Лапочкина украден этой ночью, и в похищении его обвиняют… угадайте, кого?
Мы с Трошкиной убито молчали, и Зяма сказал сам:
– Нашу дорогую Индию Борисовну, конечно!
– Почему – конечно? – мрачно спросила я.
– Потому что считается, что это твоя специализация: торговля телом в разнос с последующим выносом ценностей, – насмешливо объяснил братец. – Есть информация, что позапрошлой ночью ты точно так же украла уникальный предмет у другого клиента, приятеля господина Лапочкина…
Он снял с руля одну руку, залез в карман жилетки, вытянул оттуда записку и прочитал с листа:
– Хризопразова Леонида Максимовича.
– Первый раз слышу! – подумав немного, заявила я. – А кто меня обвиняет в двойной краже?
– Лапочкин, кто же еще. Хризопразов сам указал ему на тебя как на ограбившую его проститутку. – Братец косо посмотрел на меня, оценил выражение моего лица и поторопился добавить:
– Но я, конечно, не верю, что ты свистнула слона и кинжал! И вообще, позапрошлой ночью ты была дома, я точно помню.
– Минуточку! – с заднего сиденья к нам сунулась Алка.
Она вынырнула между креслами, как кукушечка из дупла, и запела:
– Зямочка, не пугай меня! О каком кинжале ты говоришь?
– Боже мой! – вскричала я, смекнув, к чему этот вопрос. – Только не говори, что это был серебряный с чернью кинжал с фигурной ручкой в виде желтоглазой дикой кошки!
Зяма резко нажал на торомоз и всем корпусом повернулся ко мне. По счастью, в этот момент мы катили по пустому заснеженному проулку, так что аварийной ситуации не случилось.
– Он был именно такой: серебряный кинжал с инкрустацией янтарем и дарственной надписью на клинке, – медленно сказал братец. – Выходит, тебе этот ножичек знаком? Признавайся, Дюха, во что ты вляпалась?
– Сама не пойму!
– Кузнецова, давай им все расскажем, видно же, что одно с другим как-то связано! – предложила Алка.
Глаза у нее с перепугу сделались круглые, как у рыси.
– Кому – им? – машинально переспросила я, напрочь забыв, что нас в машине четверо.
Крошка Ру сидел тихо, как мышка – на редкость крупная, надо признать.
– Ах да! – я бледно улыбнулась Руперту, вздохнула и более или менее подробно пересказала события вчерашнего вечера начиная с того момента, как мне выдали зарплату.
Рассказ не затянулся, я уложилась в пару минут, после чего усилием воли подавила вскипающие на глазах слезы и спросила:
– Валерьянки случайно ни у кого с собой нет? Я бы выпила.
– Выпить у нас нечего, – отозвалась Трошкина, взглянув на пустую винную бутылку.
– Жалко, – продолжала хныкать я. – Худо мне, прям хоть стреляйся!
– За чем же дело стало? У Руперта есть стартовый пистолет, – напомнил жестокосердый Зяма. – Кончай кукситься, Дюха, не время слезу точить! Надо распутывать этот клубочек, пока тебя, дурочку, под монастырь не подвели!
– Какой монастырь? – не поняла я.
– Мужской! – Зяма дернулся и снова завел машину. – Алка, сядь на место, а то у меня в зеркальце заднего вида один твой шерстяной помпон прыгает! Дюха, кончай оплакивать свою судьбу, пока она не стала еще хуже!
В голосе рассвирепевшего братца отчетливо звучали командирские нотки – не иначе Зяма унаследовал их с генами папули-полковника. Алка мячиком отпрыгнула на сиденье, я перестала кривить губы. Зяма со зверским выражением лица крутил баранку и приговаривал сквозь зубы:
– Ладно, с-сволочи такие, я вам покажу, как наших бить!
Я почувствовала признательность братцу за то, что он близко к сердцу принимает мою проблему – такое случается нечасто! Я имею в виду не проблемы – их у меня всегда предостаточно, карма такая! – а Зямин благородный порыв прийти на помощь обиженной сестричке. Не рискуя соваться с вопросами к раскипятившемуся братишке, я повернулась и шепотом спросила Трошкину:
– По-твоему, на что это похоже?
– Похоже на то, что кто-то хочет подвести тебя сразу под пару уголовных статей! – Алка сказала именно то, что думала я сама.
– И что, по-твоему, надо делать в этой ситуации?
Трошкина пожала плечами. Это тоже полностью соответствовало моему собственному ограниченному пониманию происходящего. Неожиданно поднял руку молчаливый Руперт.
– Голос! – скомандовал Зяма, увидев воздетую лапу Крошки Ру в зеркальце заднего вида.
– В «Замке оборотней-4» – это такая игра, если кто не знает, – есть один гадкий типок, – застенчиво сказал Руперт, ласково глядя на меня ясными голубыми глазками. – Он прячется в нишах, бегает за драпировками и наружу высовывается только частями – то ножку подставит, то за волосы дернет, то песка в глаза насыплет. В общем, пакостит помаленьку.
– Руп, давай об играх как-нибудь в другой раз, а? – с трудом сдерживаясь, попросила я.
