Галина Куликова - Фантом ручной сборки
Голос у нее был глухой, но вполне отчетливый.
Инга медленно выпрямилась, уставившись на псину круглыми глазами. Брови ее взметнулись вверх, и застряли среди изумленных морщин.
— Я так рада, — пробормотала Инга и любезно поинтересовалась:
— Не хотите ли сардельку? — И указала рукой на лоток.
— Конечно, хочу! — ответила собака. — Чего спрашиваешь?
— Очень хорошо. Только подсадите минуточку…
Потрясенная Инга приблизилась к лоточнику и сказала:
— Нам, пожалуйста, сардельку без булочки. Вон ту, потолще.
Лоточник посмотрел, кому это — нам, никого больше не увидел и хмыкнул. Получив заказ, Инга подошла к Азе и положила угощение на асфальт.
— Вот, — сказала она. — Кушайте, пожалуйста.
— Спасибо, — ответила та и, проглотив сардельку, принялась облизываться.
— Как вам тут живется? — продолжала светскую беседу Инга.
Уйти сразу казалось ей невежливым.
— Как собаке, — ответила Аза и зевнула. — Возьми меня к себе.
— Я бы с удовольствием, — заверила ее Инга, приложив руку к груди. — Но у Григорьева аллергия на шерсть. Видите ли, мы живем вместе… И он вообще не любит собак.
— Зачем жить с таким придурком? — возмутилась Аза и ткнулась головой ей в ладонь. — Дядьки»которые не любят собак, настоящие козлы.
— Знаете, — понизила голос Инга и наклонилась пониже. — Я думаю, возможно, вы правы.
Возможно, он действительно козел.
— Однозначно, — подтвердила псина и широко зевнула. — Брось ты его.
— Ну, — глубоко вздохнула Инга, — всего вам доброго…
И на негнущихся ногах отправилась к метро.
Все люди в вагоне казались ей милыми и обаятельными. Даже старуха, которая наступила ей на ногу тяжелым каблуком и не извинилась, тоже выглядела чрезвычайно привлекательной. Инга улыбалась им всем широко и открыто. Эту улыбку она вынесла на улицу и сохранила до самого дома.
Пока она шла через арку, в одной из квартир четвертого подъезда заканчивались бурные дебаты.
— Ты проиграл, поэтому подчиняйся, Колян! — сказал хозяин и ткнул хмурого Коляна кулаком в плечо.
— Я должен в одних трусах выйти на улицу и протопать до своего подъезда?
— Да! — радостно подтвердили остальные игроки в покер.
— Секете, что подумает моя теща?
— Карточный долг, Колян, это святое.
— Да там лужи замерзли! А я босой попрусь!
И дождь, блин, идет, мужики! Со снегом.
— А ты, Колян, зонтик возьми. Придешь — и сразу в горячую ванну.
— Дай я на улицу выгляну. Много там народу?
— Никого нет. Все дома сидят. Сам же сказал — дождь идет.
Возле дома действительно было пусто. Только влюбленная парочка пряталась под козырьком и самозабвенно целовалась. Но вот молодые люди наконец расцепились, парень сел в машину, махнул рукой и уехал. Девица с мечтательным выражением на лице устроилась на лавочке перед подъездом.
И тут из-за угла дома появилась Инга. Она все еще находилась под большим впечатлением от беседы с собакой. «А я сошла с ума! А я сошла с ума!
Да нет, не сошла, — стала убеждать она себя. — Подумаешь, говорящая собака! Может, это какой-нибудь феномен. А я.., я совершенно нормальная! Ведь ничего такого особенного я не вижу. Ну, такого, чего бы не видели остальные. Вокруг все самое обыкновенное! Никаких глюков».
В этот момент из дальнего подъезда вышел человек в трусах и с зонтиком. С непроницаемой физиономией он продефилировал мимо Инги. У него были волосатые икры и тонкие бело-розовые пальцы на кривых ногах.
— Здрасьте, — поздоровалась с ним Инга, рассчитывая, что он, как и собака, заведет с ней душевный разговор.
Однако мужчина обратил на нее не больше внимания, чем на кошку, прошмыгнувшую в подвал.
Инга прошла еще несколько шагов, постояла некоторое время неподвижно и резко обернулась.
Голого не было.
— Хм, — вслух сказала она, — как странно! Я думала, что когда сходят с ума, то не догадываются об этом.
Девица с мечтательным выражением на лице как раз зашевелилась на лавочке.
— Простите, — учтиво обратилась к ней Инга. — Вы его видели?
— Кого? — спросила та, закурив сигарету и выпустив дым в небо.
— Дяденьку в трусах? У него еще в руках был зонт?
— Какой зонт?
— Хотите сказать, сейчас тут никто не проходил? Странный такой?
— Никто, — подтвердила девица и посмотрела сквозь Ингу.
— Боже, это конец, — прошептала бедолага и двинулась дальше..
Ноги у нее заплетались, и слезы потекли из глаз тоненькими жалкими ручейками. Вместо того чтобы пойти домой, забраться под одеяло и забыться или, на худой конец, прыгнуть с балкона, она отправилась к Верлецкому. И тут только вспомнила, что он должен был заехать за ней после работы. А она ему даже не позвонила. Более того — выключила мобильный, когда отправилась следить за Гладышевским. Ведь телефон мог зазвонить и выдать ее в самый неподходящий момент.
На периферии ее сознания возникла мысль о Веронике, но быстро забилась в угол, теснимая более живыми и яркими картинами. Она вошла в подъезд, взобралась по лестнице, подняла руку и утопила кнопку звонка. Дверь тут же открылась, и на пороге возник Верлецкий в куртке и ботинках.
Увидев Ингу, он потемнел лицом и воскликнул:
— А-а! Рыдаете? Мы с вашим женихом уже все больницы обзвонили!
Он взял ее за руку и втащил в квартиру. И начал снимать с себя верхнюю одежду. Но тут на кухне раздался грохот и громко мяукнул Аладдин.
— Опять что-то опрокинул, — с досадой произнес Верлецкий и пошел смотреть что.
Инга некоторое время стояла неподвижно, потом собралась с духом и крикнула:
— Знаете, я ведь сошла с ума!
— И уже понял, — отозвался он.
— Скажите, что мне делать?
— Раздеваться.
Разумеется, он имел в виду ее куртку и башмаки.
— Как? — опешила она.
— Догола!
Конечно, ему и в голову не могло прийти, что она воспримет его слова как руководство к действию. Но Инга пребывала в состоянии прострации.
После сильного потрясения ее мозг взял тайм-аут и на некоторое время отключился. Теперь она подчинялась подсознанию. А оно бесповоротно решило, что добрый доктор все-таки согласился ее обследовать — сейчас, немедленно. Поэтому Инга отправилась в комнату раздеваться.
— Сейчас я тут за котом уберу, — крикнул Верлецкий, — и позвоню вашему Григорьеву!
Инга зарулила в спальню и закрыла за собой дверь. А потом; разделась. Целиком, Как было ведено добрым доктором.
Григорьев на телефонные звонки не отвечал, потому что в этот момент как раз шел к Верлецкому совещаться. По молчаливому согласию на время поисков они заключили перемирие. Возле подъезда Григорьев наткнулся на Веронику, которая грациозно выбиралась из машины.
— О! — воскликнула она без особой радости. — Какая встреча! Вы куда это? Не к нам ли?
— К Валерию, — ответил Григорьев.
Он сказал так не специально, но Вероника, конечно, надулась.
— Ну-ну, — хмыкнула она и, желая подчеркнуть свою роль в жизни Верлецкого, повелела:
— Тогда идите за мной.
И процокала угрожающего вида каблуками к подъезду. Григорьев поплелся за ней с несчастной физиономией. Почему-то ему казалось, что после вчерашней ссоры Инга покончила с собой, утопилась в реке, например, или бросилась под поезд, и, когда это выяснится, во всем обвинят его.
— Ого, делегация! — оптимистично воскликнул Верлецкий, когда увидел их вдвоем на пороге.
— Валерик, что у вас тут за совместные дела? — недовольным тоном спросила Вероника и, оттолкнув его плечом, перешагнула порог.
Недавно Верлецкий просил у нее прощения и был таким милым, что она решила: так будет всегда, и ей можно вести себя как захочется. Он чувствует свою вину и поэтому будет ей во всем потакать.
— Идите на кухню, — предложил он. — Сейчас вое расскажу, только в порядок себя приведу. У меня тут Аладдин молоко опрокинул.
— Наверное, ты его недокармливаешь, — заметила Вероника, позволив Григорьеву снять с себя красивое длинное пальто. — Вот он и шарит по кухне в поисках пропитания.
Верлецкий хмыкнул и скрылся в ванной комнате. Он собирался вымыть руки и вернуть Григорьеву Ингу, как выдают хозяевам потерянные сумки в бюро забытых вещей. Борис и Вероника тем временем расположились на кухне.
— Хотите чаю? — церемонно предложила она, чувствуя себя здесь полноценной хозяйкой.
— Хочу, — ответил грустный Григорьев.
— И мне налей, пожалуйста, чашечку, — попросил Верлецкий, присоединяясь к ним. — Сейчас я вас обрадую.
Но сделать это он не успел, потому что дверь в кухню резко распахнулась, стукнувшись о стену, и на пороге появилась голенькая, словно младенец, Инга с важным заявлением:
— Валерий, я готова!
Это было до такой степени неожиданно, что все разом онемели. И уставились друг на друга круглыми глазами. Кот Аладдин, сидевший на подоконнике, тоже уставился. А потом сказал: «Мяу!» — и тут началось! Все завопили одновременно, и виновница переполоха тоже. Первым вскочил на ноги Григорьев, вслед за ним Вероника. Причем оба с единственным намерением — убить Ингу.
