Наталья Александрова - Трое в лифте, не считая собаки
– Ой! – вскричала она. – Я, кажется, обозналась… Вы вовсе не Валик! А как похож…
Билл Йейтс стоял столбом, очумело моргая глазами. На щеке его расплывалось морковное пятно – след дешевой Катькиной помады. Катерина тут же принялась тереть эту щеку, приговаривая:
– Ну надо же, как похож! Вылитый Валик!
Ирина не удержалась от смеха, вспомнив Катькиного мужа. Вот уж трудно найти менее похожих людей!
Тут к троице подскочил еще один плечистый молодой человек. И хоть он был похож на первого как две капли воды, по некоторым признакам Ирина угадала в нем соотечественника. Русский охранник не стал тратить время на слова. Мощной рукой он оторвал Катьку от американца, всунул ей в руку клетчатую сумку и направил в сторону, придав необходимое ускорение с помощью крепкого шлепка по мягкому месту.
– Нахал! – взвизгнула Катя.
– Не переигрывай! – шепнула приблизившаяся Ирина. – Быстро уходи отсюда и садись в машину как можно незаметнее. Я сама за ними прослежу!
Катя все поняла и исчезла. Американец в сопровождении двоих молодых людей тоже поспешил к выходу. Ирина проводила их до стоянки, и увидела, что они сели в черный «мерседес».
Она поспела к «девятке», когда «мерседес» уже выруливал на дорогу.
– Вот за этим! – Ирина запыхалась и вздрогнула, услышав в машине чужие голоса.
Увидев довольные лица подруг, она поняла, что у Кати все получилось и что микрофон работает. Секретарь, оказавшийся еще и переводчиком, от имени мистера Йейтса интересовался, отчего мистер Суходольский не приехал в аэропорт. На что русский охранник отвечал, что мистер Суходольский предлагает встретиться сегодня в восемь вечера в ресторане «Пастель» и там решить все деловые вопросы, а заодно и поужинать. Соединить, так сказать, приятное с полезным.
– Там они и совершат сделку! – сказала Жанна, останавливаясь на перекрестке и набирая номер на мобильнике.
Она позвонила в ресторан «Пастель» и заказала столик на восемь вечера. Ресторан был очень дорогой, и места всегда были.
На шоссе «мерседес» с американцем так припустил, что Жанна только скрипела зубами. Однако «девятка» не отставала. При въезде в город стало легче, из-за многочисленных светофоров машины двигались медленно.
– Как бы они не заметили преследования, – опасливо сказала Ирина, помогая Кате стереть с губ морковную помаду.
С пиджаком Катерина расстаться не спешила.
– Можно я его себе оставлю? – спрашивала она. – Понимаете, я в нем раскованно себя чувствую…
– Да уж, – рассмеялась Ирина и в красках расписала Жанне Катино поведение в аэропорту.
Когда они свернули на Миллионную улицу, Жанна остановилась.
– Все, поняла, куда его везут, – сообщила она, – не в гостиницу, а в апартаменты. Дальше ехать нельзя, как бы они нас не заметили. Придется пешком.
Они осторожно вылезли из машины. Катерина просилась тоже, обещала, что снимет приметный пиджак, но Жанна была неумолима.
– А вдруг у охранника глаз наметан и они узнают тебя даже в другом прикиде? Сиди в машине и не чирикай, мы скоро.
Дом был о четырех этажах, очень красивых пропорций, недавно отремонтирован.
– Знаю я этот дом, – сказала Жанна, – клиент у меня как-то был очень богатый татарин из Казани. Всей семьей они приехали – он сам, три жены и еще дети, уж не помню сколько штук. Так они в этом доме апартаменты сняли, татарин в гостинице жить не захотел, чтобы никто на его жен не пялился. Хотя откровенно тебе скажу, там и смотреть-то не на что было – в том смысле, что замотаны они все по самые глаза.
Ирина пригляделась к окнам. Вот на третьем этаже дружно упали занавески.
– Там он, на третьем, – удовлетворенно сказала Жанна, – слышала я, что этот самый Йейтс не любит яркого света. Так что он на третьем этаже расположился. Идем к машине, Ирка, нечего здесь маячить.
Катя встретила их вопросительным взглядом.
– Катерина, ты свое дело сделала, можешь отправляться домой, – сказала Жанна, – а мы с Иркой переоденемся и пойдем в ресторан. Тут больше делать нечего.
– Я Яшу проведаю, а потом домой нужно заехать, потому что вечернее платье я с собой к Катьке не взяла.
Жанна так торопилась, что не спросила, с какого это перепуга Ирина живет сейчас у Кати, и даже собаку с собой взяла. Условились встретиться у нее.
* * *– Куда ты так несешься? – Катерина, пыхтя, еле поспевала за подругой. – Ирка, что вдруг за пожар?
– Что-то я за Яшу беспокоюсь, – призналась Ирина, – оставили его одного в незнакомом доме. А он не привык долго быть один.
Дальнейшие события показали, что волновалась Ирина не напрасно. Уже на подходе к дому они заметили группу соседок, роящихся возле Катиного подъезда. Сходству с пчелиным роем способствовало их угрожающее гудение.
Ирина попыталась было незаметно проскочить мимо, но Катерина обязательно должна была выяснить, что же случилось. Она громко поздоровалась, и тогда небольшая группа распалась, и соседки воззрились на них весьма неодобрительно.
– Катерина Михайловна! – сказала рыжая крашеная тетка не первой молодости, – должна вам заметить, что это форменное безобразие!
– Что – безобразие? – растерялась Катя.
– То, что вы устраиваете в квартире в отсутствие вашего мужа! – сурово отрубила тетка.
Катерина совершенно растерялась от такой постановки вопроса. Она стояла столбом и хлопала глазами. Пришлось Ирине вмешаться.
– Что, собственно, произошло? – холодно поинтересовалась она. – Вы вообще-то кто?
– Что значит – кто? – возмутилась тетка. – Я Недужная!
– Да? – громко удивилась Катя. – А с виду не скажешь. На первый взгляд вы выглядите вполне здоровой.
Стоявшая ближе всех худенькая старушка фыркнула и закусила губы, чтобы не расхохотаться, а рыжая тетка налилась свекольным румянцем.
– Моя фамилия – Недужная! – заорала она. – Мой муж – генерал Недужный…
– Простите, – прервала Ирина, – вы не могли бы покороче? А то мы спешим… Какие у вас проблемы? Мы вас залили?
– Хотела бы я знать, каким образом это может быть? – агрессивно заговорила мадам Недужная. – Если квартира профессора Кряквина на пятом этаже, а я живу на шестом?
Ирина хотела спросить, какого черта тогда зловредная тетка скандалит и не дает им с Катькой пройти, но благоразумие одержало верх.
– Целый день из вашей квартиры, Катерина Михайловна, раздается стук, грохот, возня, стоны и вой! – возмущалась генеральша. – Целый день такие подозрительные звуки! Я, как главный уполномоченный по подъезду, имею полное право знать, что у вас там происходит. И еще хотелось бы напомнить, что муж ваш, Катерина Михайловна, в данное время в отъезде…
– А то я сама об этом не помню, – проворчала Катя.
– И еще неизвестно, как он посмотрит на то, что вы устроили в его квартире какой-то вертеп! – не моргнув глазом продолжала генеральша. – Мы тут живем уже очень давно, наш подъезд в доме всегда считался образцовым. И мы не потерпим, чтобы посторонние личности, которые без году неделя…
– Слушайте, со своим мужем она сама как-нибудь разберется, без вас! – не выдержала Ирина. – Ни за что не поверю, что профессор просил вас вмешиваться в воспитание его жены!
– А зря! – припечатала генеральша и удалилась, оставив таким образом за собой последнее слово.
– Не завидую я генералу Недужному! – вздохнула Ирина.
– Правильно делаете, – согласилась худенькая старушка, – он давно умер. А наша генеральша все никак не может командирские замашки свои бросить. Но действительно, Катя, очень уж у вас шумно было весь день. Я сначала и не поняла, что происходит, – воет кто-то, да так жутко… Мы же не знали, что вы собаку завели. Ужас берет от ее воя, прямо собака Баскервилей.
– Что вы! – возмутилась Ирина. – Яшенька – кокер-спаниель, он очень милый и деликатный песик. И такой воспитанный!
– Ну-ну, – вздохнула соседка.
Катя пробормотала извинения и ринулась вверх по лестнице. За дверью квартиры была тишина.
– Вот видишь, – сказала Ирина, – твои соседки просто наговаривают на Яшу. А этой генеральше я бы сказала пару ласковых, если бы не торопилась.
Они вошли в квартиру и остановились на пороге, застыв, как изваяния.
Длинный полутемный коридор выглядел так, как будто только что в нем закончилась битва двух диких африканских племен. Жуткие маски, вырезанные из черного дерева, тихо-мирно висящие на стенах, теперь угрожающе перекосились, одна упала и валялась на полу. Африканские копья – ассагаи – упали со своих подставок, и одно из них умудрилось загадочным образом проткнуть пасть чучелу крокодила. Серая обезьяна еще больше выпучила стеклянные глаза – очевидно, от страха. В довершение ко всему пол в коридоре устилали пух и перья какой-то неизвестной птицы.
Ирина очухалась первая – долг призывал ее спасти Яшу от когтей неизвестных злоумышленников.
– Яшенька! – вскрикнула она.
Ответом была полная тишина, такая бывает после битвы, когда жестокие победители добили раненых, а пленников увели с собой, чтобы съесть их в более комфортной обстановке.