Дарья Донцова - Кекс в большом городе
– Вот видите, – говорил доктор, – она не лечилась.
– Нет, – кивнула женщина, – вообще к врачам не ходила.
– Наплевательски относилась к своему здоровью.
– Молодая, думала, так пройдет, у нее всегда весной и осенью желудок болел.
– Язва коварная вещь!
– Ага.
– Прободение и привело к смерти.
– А-а-а! Ничего сделать нельзя?
– Когда? – оторопел доктор.
– Ну… сейчас!
– Ваша сестра умерла!
– Она мне не родная, только по матери, – непонятно для чего уточнила тетка, кутаясь в кофту.
– Все равно вы родственница.
– Не совсем.
Врач помрачнел.
– К чему речь ведете? Не желаете похоронами заниматься?
– Господь с вами, – замахала руками тетка, – не бросишь же, как крысу, хотя, конечно, Наташа та еще дрянь была, но смерть грехи смывает. Скажите, это заразно?
– Что? – снова потерял нить беседы парень в белом халате.
– Язва.
Патологоанатом вытащил сигареты.
– Десять лет назад мы однозначно отвечали на подобный вопрос: нет. Винили во всем неправильное питание, курение, нервные перегрузки. Потом медицина глянула на язву с иной стороны, теперь она лечится антибиотиками вкупе с трихополом, комбинация, которая в принципе помогает всем, но иногда язва протекает бессимптомно, регулярных болей нет, человек начинает ощущать дискомфорт в тот момент, когда уже практически поздно. Мне сейчас трудно сказать, что именно случилось с Ереминой. То ли она глушила себя обезболивающими, то ли и впрямь не ощущала сбоя в здоровье.
– Значит, можно заразиться язвой, – протянула женщина, – от Наташи.
– От покойной? Нет, конечно.
– А-а-а! А еще чем?
– Вы о чем?
– Когда человек умирает, что с болячками случается?
Я удивилась странному вопросу, врач, похоже, тоже, потому что он воскликнул:
– Никак не пойму, куда вы клоните!
– Ну, допустим, умер человек с туберкулезом, бывает же такое?
– Сплошь и рядом.
– И вообще, на тот свет редко уходят здоровыми.
– Это верно.
– Так куда зараза денется? Туберкулез тот же!
– В могилу, – слегка растерялся парень, – или в огне крематория сгорит.
– А если совсем страшная болезнь была! Ну, типа чумы, тогда как? – не успокаивалась тетка.
Врач резко встал.
– Чумы на земном шаре нет, она осталась лишь в пробирках.
– А все же?
– Давайте прекратим глупый разговор, – разозлился патологоанатом.
– Я не хотела никого обидеть, – прошептала женщина, – просто вы там сами поаккуратней, не трогайте тело без перчаток.
– Мы соблюдаем необходимые меры безопасности, – неожиданно вежливо ответил врач, – спасибо за заботу. Вернемся к вашей проблеме. Насколько я понял, вы хотите задержать тело Ереминой у нас.
– Да, – прошептала тетка.
– Услуга платная.
– Хорошо.
– Бальзамировать будем?
– А надо?
– Я бы посоветовал прибегнуть к этой процедуре, в особенности если момент погребения откладывается.
– Хорошо, – кивнула тетка.
– Сейчас придет Маша, она выпишет квитанцию и примет у вас оплату, – явно обрадовался завершению беседы парень, – извините, придется подождать.
– Куда мне торопиться, – пожала плечами тетка.
Врач ушел, я кашлянула, потом робко произнесла:
– Простите, пожалуйста.
Женщина повернулась ко мне всем телом.
– Что?
– Вы сестра Наташи Ереминой?
– А вам какое дело?
– Она умерла?
– Нет, на танцы отправилась, – зло ответила собеседница и отвернулась к окну.
Я затаилась в кресле. Похоже, первая часть таинственной истории прояснилась. Из подслушанного только что разговора легко сделать вывод: Наташу сгубила язвенная болезнь, внезапно открылось кровотечение, и несчастная покинула сей мир. Ладно, сейчас найду парня в белом халате, задам ему пару вопросов, а потом попытаюсь выяснить у милиционеров, жив ли Андрей.
– Простите, – вдруг тихо сказала женщина в кофте, – нахамила вам.
– Ничего, ерунда, вы просто понервничали, – охотно пошла я на контакт.
– Меня Луизой зовут, – вдруг представилась незнакомка, – вообще-то Луизой Марковной, но я к отчеству плохо отношусь.
– Очень приятно, Виола, – машинально ответила я.
– Откуда про Наташу знаешь?
– Это я привезла ее в больницу, – объяснила я.
– Понятно, – протянула Луиза, – я ей сестра по матери. Вчера поздно совсем мне из клиники позвонили…
Я внимательно слушала ее рассказ. Луиза очень поразилась, когда услышала из трубки вопрос:
– Кем вам приходится Наталья Еремина?
– Вроде как сестрой, – ответила она.
И тут на ее голову вылился ушат информации: Еремина скончалась, надо забирать тело, хоронить…
– Откуда взяли мой телефон? – только и сумела спросить Луиза, когда в трубке образовалась тишина.
– У нее в сумке книжка лежала, а в ней один ваш номерок, – раздалось в ответ, – на первой страничке, остальные пустые, звонить больше некому было.
– Сочувствую, – пробормотала я.
– Да уж, – протянула Луиза, – неожиданность, а что особенно неприятно, никак не могу найти Андрея, он человек состоятельный, ну почему я-то должна хлопотать? Он бизнесмен! Квартира у них знаешь какая? Наташка все переживала, жаловалась: детей нет, некому богатство передать. Мне б ее заботы, тут кофе лишний раз не купишь, думаешь, то ли им наслаждаться, то ли стиральным порошком обзавестись. И, как назло, Андрей не отзывается! Я уж в полночь трезвонила, никакого отклика! Словно умер. Но надо ж ему про внезапную смерть жены рассказать. Вот ведь странный какой, не пришла Наташка ночевать, а он даже не забеспокоился, куда она подевалась. Хотя, может, он опять ее бросил? Лучше б совсем ушел, а то мотается туда-сюда, не пойми что получается.
– Еремин умер, – ляпнула я.
– Андрей? – вздрогнула Луиза.
– Да.
– Когда?
– Вчера.
– Господи! Откуда ты знаешь?
Я набрала полную грудь воздуха и начала говорить:
– Понимаю, что история невероятная, но я решила сообщить мужу о несчастье, случившемся с женой, мы встретились в «Лотарингии», и Андрей скончался.
– Боже!
– Просто упал лицом в тарелку, похоже, инфаркт или инсульт.
– Дева Мария, Пресвятая Богородица, – забубнила Луиза, крестясь, – вот оно что! Настигла его кара! Постой, постой, это что же выходит? Наташка на тот свет ушла?
– Верно, – кивнула я, плохо понимая, куда сворачивает разговор.
– И Андрей убрался?
– Ну, похоже, так!
– Да или нет?
– Милиция вела себя так, словно Еремин покойник, – на всякий случай обтекаемо ответила я.
– Детей у них нет, – почти радостно подытожила Луиза, – и никаких других родственников, кроме меня, тоже! Вау! Понимаешь?
Я повнимательней присмотрелась к Луизе, вначале она показалась мне пятидесятилетней, потом, в процессе разговора, рассмотрев как следует свою собеседницу, я опустила планку возраста до сорока, затем снизила до тридцати, но сейчас, услышав вскрик «вау», сообразила: передо мной совсем молодая женщина. Просто Луиза одета в мешковатую кофту серо-буро-малинового оттенка и юбку, которая хорошо подойдет для пенсионерки. Никакой косметики на лице у нее нет, волосы длинные, но это не красивые локоны с аккуратно подстриженными концами, а лохматые пряди, почти никогда не бывавшие в руках парикмахера. Еще девушку сильно старит кисло-обиженное выражение лица, рот с опущенными уголками и низко нависающие над глазами брови, никогда не знавшие пинцета. Луиза явно не красавица, у нее серо-желтый цвет лица, невыразительные блекло-голубые глаза с редкими ресницами, тонкие губы. По улицам Москвы толпами ходят особы, коим Господь не отсыпал красоты, но хитрые женщины ловко научились пользоваться косметикой.
Если Луиза положит на лицо тональный крем, возьмет тушь, тени, губную помаду, то в конечном итоге появится вполне нормальная мордашка, но девушка не желает приукрашиваться и ходит страшилищем.
– Получается, что все их теперь мое! – воскликнула Луиза. – Квартира, дача, мебель, машина. Вау! Супер!
– Тебе не жаль Ереминых? – удивилась я.
Луиза спохватилось, прикусила язык, но потом сказала:
– Послушай, помоги мне!
– Но вряд ли я сумею дать взаймы большую сумму, впрочем, сто долларов выделить могу, – осторожно пообещала я.
– Не надо, – отмахнулась Луиза, – просто проводи меня.
– Куда?
– На квартиру к Наташке.
– Зачем?
– Андрей дома в сейфе кучу денег держит, – рассмеялась Луиза, – конечно, и он, и Наташка думали, что я не знаю, только я работала у них и видела.
– Ты служила на фирме у зятя?
– Не, домработницей.
– Где?
– Экая ты непонятливая, – попеняла Луиза, – да у Натки с Андрюшей!
– Убирала квартиру сестры за деньги?!
– А чего? Нормально! Со своим человеком-то надежней, лучше меня пустить, чем невесть кого, еще сопрут чего-нибудь!
Я не нашлась что ответить, тут в приемную вошла симпатичная молодая женщина и громко спросила:
