Фаина Раевская - Семь божков несчастья
— Клара Карловна, знакомьтесь: Лизавета Петровна и Виталия, — представил нас Джон в ответ на изумленно взметнувшиеся брови женщины. — Они поживут у меня какое-то время. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
Клара Карловна попыталась нацепить на физиономию приветливое выражение, не преуспела, нахмурилась и скрипучим голосом пригласила:
— Добро пожаловать. Ужинать будете?
Н-да, любви, кажется, между нами и Кларой Карловной не случится. Таким образом, Лизкино предчувствие оправдалось на все сто. Однако подружка, ощутив азарт укротителя, шагнувшего в клетку с диким зверем, сдаваться не собиралась. Напротив, выглядела она вполне по-боевому: брови домиком — обычно она ставит их так, когда охотится за очередной добычей, — грудь вздымается больше обыкновенного, в глазах светится необыкновенная решимость преодолеть все препятствия на пути к собственному счастью. Стало быть, вызов принят. Однако, когда моя Лизавета ступает «на тропу войны», я малость пугаюсь, потому как в таком состоянии она может наломать дров. Впрочем, до сих пор бог миловал, авось и теперь обойдется.
Не дождавшись ответа, Клара Карловна повернулась к нам кормой и величаво уплыла.
— Кажется, мы ей не понравились, — со вздохом заметила я.
— Все нормально, — не слишком уверенно подмигнул Джон. — Просто Клара Карловна в силу своих убеждений к девушкам в моей жизни относится крайне подозрительно. Она считает, что все современные девицы — хищницы, охотящиеся за деньгами.
— Хм… — глубокомысленно изрекла Лизка, вложив в это замечание все свои соображения на этот счет.
…Ужин прошел как в Кремле, то бишь в «теплой дружественной обстановке», если таковой можно считать ледяное молчание, царившее за столом. Даже Джон, которого Клара Карловна почему-то называла Димочкой, чувствовал себя немного неловко.
Всеобщие мучения завершились часа через полтора. Клара Карловна проводила нас на третий этаж в спальни для гостей и, процедив сквозь зубы что-то о приятных снах, оставила нас в покое.
— Мерзкая тетка, — вынесла я приговор, изо всех сил борясь со сном.
— Не беда, — сладко зевнула Лизавета, — вот увидишь, через неделю она будет нам пятки лизать…
Сомневаюсь я что-то! Клара Карловна что по виду, что по содержанию — кремень. Однако спорить с подругой ни сил, не желания не было. Пожелав ей спокойной ночи, я добрела до огромной кровати и вскоре заснула крепким сном без сновидений.
Разбудило меня малоприятное чувство жжения на лице. Не открывая глаз, я машинально провела по лицу рукой и завопила от ужаса. Мои пальцы увязли в чем-то липком, прохладном, неприятном… Сонная одурь мгновенно улетучилась, я кузнечиком проскакала в ванную и… столкнулась там с Лизаветой. Она, стоя перед зеркалом, злобно материлась.
— Колись, подруга, твоя работа?! — с нешуточной угрозой в голосе возопила подруга, но тут же умолкла, а потом захохотала, как сумасшедшая.
Бесстрастное зеркало отразило мою заспанную мордочку, украшенную какими-то затейливыми узорами, напоминающими боевую раскраску индейцев.
— Лиза… — очумело простонала я, дивясь на собственное отражение.
— Ты что, никогда в пионерском лагере не отдыхала, что ли? — подруга шустро драила дорогое мне лицо мягкой губкой. — Тебе пастой морду никогда не мазали? Ну, прям девственница, ей-богу!
В лагере я была, боевое крещение зубной пастой прошла, но и тогда на моське проступила страшная аллергия. А ведь в те времена паста была не в пример натуральнее нынешней!
Через пять минут паста с лица исчезла, оставив после себя бордовые полосы. Словом, боевая раскраска с физиономии никуда не делась, а лишь поменяла колер.
Из-за двери ванной послышался довольный детский смех и топот удаляющихся ног.
— Сенька с Вовкой шалят, — с гордой уверенностью, словно это были ее отпрыски, заявила Лизавета. — Знаешь, Витка, я их уже люблю.
— Воспитывать надо лучше, — едва не плача с досады, попеняла я подруге. — Что ж мне теперь, так и ходить?!
Лизавета примерно с минуту изучала мое лицо, после чего посоветовала воспользоваться ее тональным кремом «страшной силы» и не забивать голову всякой ерундой.
Совету я последовала, лучше не стало, оттого к завтраку я вышла в скверном расположении духа.
В просторной столовой за большим столом собрались все обитатели дома: сам Джон Ааронович в умопомрачительно сексуальном домашнем костюме, Клара Карловна собственной персоной все с тем же выражением недовольства и брезгливости на лице и два юных чада мужского пола, поразительно похожих на хозяина особняка.
Физиономии взрослых вытянулись, едва мы с Лизкой вошли в столовую. Подозреваю, что именно моя «боевая» раскраска, неумело замаскированная тональным кремом, вызвала изумление у зрителей. Детишки при виде нас переглянулись, радостно хрюкнули, после чего принялись внимательно изучать пустые тарелки из тончайшего фарфора.
— Доброе утро! — широко улыбнулась Лизавета, я присоединилась к ее приветствию невнятным бормотанием, потому как для меня утро добрым не было, а Клара Карловна, не разжимая губ, сухо заметила:
— В доме Димочки не принято опаздывать к столу.
— Придется вам перенести время завтрака. И то, к слову сказать, рановато. Тем более у детей каникулы. Им бы поспать подольше, да поиграть на воле… — Лизка явно шла ва-банк, стремясь завоевать авторитет в стане малолеток.
Надо заметить, что тактика, избранная подругой, пацанам понравилась. Во всяком случае, пару благодарных взглядов в свою сторону она заполучила. Успех следовало закрепить, поэтому Лизавета во всеуслышание заявила:
— Сегодня едем в парк развлечений и отдыха. Будем отдыхать и развлекаться, пока хватит сил и денег. Вопросы есть?
— Никак нет! — хором отрапортовали Сенька и Вовка, оживленно блестя очами. Им Лизкино предложение явно пришлось по душе, зато у остальной части электората имелось свое мнение на этот счет. В том числе и у меня, как ни странно. По моему глубокому убеждению, нам с Лизаветой сейчас совсем не до развлечений и аттракционов, потому как наши первейшие задачи — раскрыть тайну гибели парней в пещере, а также причину загадочной смерти Симкина, вывести гада Соломоныча на чистую воду и ликвидировать оставшиеся незначительные проблемы, чтобы жизнь засияла новыми свежими красками. Ой, чуть не забыла! Еще надо в Музей Востока заглянуть: там в конце концов найдутся независимые эксперты, уж они-то смогут реально оценить Хотэя!
Ну, да, да! Нэцке у меня… Неужели я могла отдать единственную улику в мохнатые лапы правоохранительных органов?!
Маска ненависти, намертво прилипшая к Кларе Карловне, явно свидетельствовала о ее несогласии с Лизкиной программой-минимум, да и сам Джон Ааронович энтузиазма по этому поводу не явил.
— Э-э… Клара Карловна, уверен, с удовольствием составит вам компанию, а я, к сожалению, должен провести сегодняшний день менее насыщенно. В ваших же, кстати, интересах, — туманно намекнул Джон. — В общем, девочки и мальчики, отдыхайте сегодня без меня. Кстати, мой джип в вашем распоряжении. Шофер нужен?
— Нет, — бодро ответствовала Лизка, — управимся как-нибудь.
— Отлично, — просиял Джон Ааронович, — я в Москву.
— Я тоже, — негромко, но твердо поставила я в известность народ.
Если кто и удивился новости, так только подружка. Впрочем, удивление ее было заметно лишь мне, остальные никак не отреагировали, а Джон даже совсем по-джентльменски предложил:
— Я тебя довезу. Только скажи, куда.
— В Москву. До ближайшей станции метро.
— «Текстильщики», — уточнил Джон, пристально меня разглядывая.
— Годится, — кивнула я, малость рдея под взглядом его жгучих глаз.
После завтрака все расползлись по своим комнатам собираться.
— Ты чего удумала? — поинтересовалась Лизавета, едва мы остались одни.
— Не собираюсь тратить лучшие годы своей жизни на компанию малолетних хулиганов и грымзу Клару Карловну. Она источает столько яду, что я боюсь захлебнуться. Лучше уж делом заняться…
— Каким таким делом? Уж не задумала ли ты моего Джона охмурить? Ишь, в Москву она решила податься! — обеспокоилась подруга.
— Упаси господи, и в мыслях не было! Больно он нужен мне с таким приданым! — истово перекрестилась я. — В музей пойду.
Лизка изумленно присвистнула:
— В музе-ей! Что-то ты зачастила в культурные заведения. Никак тяга к прекрасному проснулась?
— Вроде того. Решила я, Лизка, Хотэя нашего независимым экспертам показать. Соломоныч, может, и профессионал, но доверия не внушает. Интерес у него, сама знаешь, бубновый…
Лизавета в тот момент, когда я делилась планами на день, наводила красоту на свое прекрасное лицо, а после моего сообщения ее рука с патрончиком губной помады поползла куда-то вверх и в сторону вместе с бровями.
