Дарья Донцова - 13 несчастий Геракла
В своей спальне я вытащил лоскут и внимательно изучил его. Он был серого цвета, похоже, шелковый, нежный на ощупь. Вероятно, он вырван из женского платья или мужской рубашки. Но у меня такой нет, впрочем, насколько знаю, у Сергея Петровича и Валерия тоже. Внезапно я подумал: а где Валерий и Павлик? Сергей Петрович повез Маргариту в больницу, а куда подевались остальные?
Я пошел в кухню. Лариса Викторовна, стоя спиной к двери, варила кофе.
— Скажите… — начал было я.
Экономка заорала и уронила джезву. Коричневая жидкость разлилась по полу.
— Как вы меня напугали! — в сердцах воскликнула Лариса.
— Простите, я не хотел.
— Ничего, — экономка взяла себя в руки, — думала, все спать пошли.
— Кстати, — бесцеремонно перебил ее я, — где Валерий?
— Спит.
— Спит?! Он не слышал криков?
Лариса Викторовна пожала плечами.
— Этот вопрос не ко мне, Валерий не выходил из своей спальни.
— А Павлик?
— Он еще вчера уехал.
— Куда?
Лариса пожала плечами.
— Знала, да забыла. Владимир или Воронеж, нет, кажется, Вологда. Они же с Маргаритой Михайловной эстрадные концерты организовывают, вот он и повез кого-то на гастроли. Молоденький мальчик, а вежливый. Интеллигентно так попрощался со мной.
Я вытащил из кармана лоскут и сунул экономке под нос.
— Скажите, у кого есть такое платье?
Лариса Викторовна помяла тряпочку.
— Шелк, натуральный, дорогая вещь. Точно не Беллочки, она такое терпеть не может. Недавно ей подарили комплект постельного белья из шелка, очень красивый, желтого цвета, но Белла его Катерине-покойнице отдала, сказала: «Противное такое, скользкое, фу, ненавижу шелк». У Анны с Кларой тоже ничего подобного нет. Где вы его взяли?
Ну не говорить же правду, учитывая, что Глафира, по всеобщему убеждению, носит платье из серого шелка!
— В прихожей на полу. Вы уверены, что ни в одном шкафу в доме нет ничего подобного?
— Конечно, — кивнула Лариса, — я же глажу после стирки и очень хорошо знаю, что у кого в гардеробе.
— Ладно, — вздохнул я, — пойду подремлю.
Лариса Викторовна открыла рот, потом закрыла…
— Вы хотите у меня что-то спросить? — улыбнулся я.
— Да… ну там, в кабинете, на полу, вернее, на ковре, лужа крови…
— Не надо ничего трогать до прихода милиции, я запер дверь.
— А свет потушили?
— Нет.
— Надо бы погасить, — вздохнула экономка, — да боязно одной туда заглядывать, может, вместе, а?
Я кивнул. Мы поднялись на второй этаж, я открыл дверь, в нос ударил неприятный специфический запах. Я попытался сообразить, что за «аромат» стоит в комнате, но тут Лариса Викторовна вскрикнула:
— Мама!
В связи с произошедшими событиями мои нервы были натянуты, словно гитарные струны.
— Что? — заорал я. — Где?
Экономка ткнула пальцем в портрет. Я посмотрел на изображение Глафиры и ахнул. Кровавое пятно с ее шеи исчезло.
И тут до меня дошло, чем так сильно пахнет в кабинете: растворителем для красок.
Глава 16
К Норе я явился около полудня, совершенно невыспавшийся. Хозяйка молча выслушала рассказ и заявила:
— С деньгами ясно, их стырил Валерий. Думаю, если обыщешь его комнату, найдешь то, что осталось от похищенной суммы. Такой человек ни за что не понесет купюры в банк, они ему постоянно нужны для оплаты «однорукого бандита».
— Вы предлагаете мне рыться в чужих вещах?
— Почему бы и нет?
— Но это в высшей степени неприлично!
— Мы частные детективы, — торжественно напомнила Нора.
— Это вы сыщик, а я секретарь.
— Ваня, — ледяным тоном заявила хозяйка, — изволь сделать то, что я приказала. Обыщи шкаф Валерия.
И как бы вы поступили на моем месте? С удовольствием посмотрю на человека, который решится возражать Норе.
— Значит, так, — чеканила хозяйка, — сначала деньги. Потом, отдав их Кузьминскому, займемся «шутником». Хотя, может, он не просто идиот, решивший попугать семью, а убийца. Надевает серое шелковое платье и изображает Глафиру.
— Нас нанимали лишь для поиска вора, — напомнил я.
— Неужели тебе не интересно, кто и почему убрал двух женщин?
— Маргарита пока жива, — напомнил я.
— Именно что пока, — хмыкнула Нора. — Так, ступай назад. Эй, стой, телефон купил? Говори номер, а лучше напиши на бумажке.
Я послушно нацарапал в лежащем на столе блокноте «722-77-70» и замялся.
— Что еще? — недовольным голосом поинтересовалась Нора.
Вы меня уже достаточно хорошо знаете, поэтому понимаете, с каким трудом я выдавил из себя:
— Нора, мне нужны деньги, в долг.
Хозяйка подкатила к письменному столу, вытащила ключ от сейфа и спокойно спросила:
— Сколько?
— Три тысячи, отдам через полгода, частями.
— Ладно, — отмахнулась Нора, открывая железный ящик, — возьми. Только имей в виду, у Николетты нет стоп-сигнала. Чем больше даешь, тем больше она недовольна. Что твоя маменька потребовала на этот раз? Кольцо в нос?
Я взял купюры.
— Это не для нее.
— Ваня, — назидательно сказала Нора, — таким людям, как ты, лучше даже не начинать врать. В конце концов, какое мое дело, куда пойдет запрошенная сумма? Только извини, твоя маменька — пиявка.
На секунду я заколебался. Может, рассказать Элеоноре, в чем суть дела? Но тут же подавил это желание в зародыше. Несмотря на мужской характер и яркую харизму, Нора — женщина, и ничто бабское ей не чуждо. Пусть уж лучше считает, что меня в очередной раз «доит» Николетта.
Получив деньги, я решил обрадовать Жанну и позвонил ей на мобильный.
— Привет, — раздался веселый, мелодичный голосок.
Похоже, бывшая пассия великолепно себя чувствует.
— Это Ваня.
— Погоди минутку, — так же радостно прощебетала отставная любовница, — музыку потише сделаю, мешает!
— Ладно, — ответил я и стал ждать.
Наконец из трубки раздалось:
— Подождал?
— Конечно.
— Не надоело?
— Нет, — удивленно сказал я.
Жанна захохотала:
— Работает автоответчик, оставьте сообщение после гудка.
Я обалдело слушал тишину, потом раздалось щелканье и полетели короткие гудки. Ничего не понимая, я вновь набрал хорошо знакомый номер.
— Привет… Погоди минутку, музыку потише сделаю, мешает… Подождал? …Не надоело? Ха-ха-ха-ха. Работает автоответчик, оставьте сообщение после гудка…
Я очень сдержанный человек, умеющий владеть собой, но сейчас испытал острейшее желание надавать Жанне оплеух. Что за шутки? Просто поведение подростка, а не взрослой дамы! А я-то хорош, мирно беседовал с автоматом! «Ладно, подожду!»
Я опять набрал номер и сообщил:
— Жанна, проблема решена, позвони мне.
Потом сел в машину и поехал к Кузьминскому. По дороге я вспомнил, что не дал Жанне новый телефон, но потом сообразил, что у нее стоит определитель номера, и успокоился. Впрочем, мне все же пришлось припарковаться и воспользоваться сотовым — наступило время звонка Николетте.
— Ваня, — заверещала маменька, — почему ты вчера не пожелал мне спокойной ночи?
— Извини, закрутился.
— Ужасно! Чувствую себя ненужной, лишней в твоей жизни!
Так, понятно, маменька поругалась с Кокой. Каждый раз, когда заклятые подружки наговорят друг другу гадостей, Николетта начинает отчитывать меня.
— Запиши номер моего нового мобильного.
— Сейчас, — прочирикала маменька. — Нюша! Дай ручку! Не эту, старая корова, нормальную. Могла бы догадаться и прихватить бумагу! О боже! Не газету, уродина! Книжку! Нюша!!! Что ты притащила?
— Так книжку просили, — послышался крик домработницы.
— Но ведь не Акунина же, — взвилась маменька, — а записную.
Я безропотно ждал, пока они разберутся между собой.
— Диктуй, — велела Николетта.
Я сосредоточился. Вот черт, забыл! Такой простой номер…
— Вава! Ты уснул?
Внезапно цифры всплыли в памяти.
— 277-77-70.
Николетта отсоединилась. Она всегда швыряет трубку, не попрощавшись.
В доме у Кузьминского стояла тишина. Во дворе шофер протирал тряпкой «Мерседес».
— Костя… — начал я.
— Костя был до меня, — ответил парень, — его уволили. Я Андрей.
— Ох, извините.
— Ничего.
— Где Сергей Петрович?
— В дом пошел.
— Как он?
— Да вроде ничего, только курит все время.
— А Маргарита Михайловна?
Андрей отложил тряпку.
— Сигареткой не угостите? Мои закончились.
— Да, конечно, берите всю пачку.
— Мне одну.
— Забирайте все.
— Не, не курю такие, — заявил юноша, брезгливо посмотрев на «Бонд», — предпочитаю «Парламент». Маргарита Михайловна жива, но плоха, мне медсестра наболтала, что шансов у нее ваще никаких, только на аппаратах лежать. В коме она.
И он снова принялся полировать бока «шестисотого».
