Иван Дубинин - Цезарь в тесте
Часть аванса, выданного мне бизнесменом, я сразу же израсходовала на закупку необходимого продукта для моего основного рабочего органа — головы. Без шоколадных конфет я ничего не соображаю. Но стоит мне положить на язык кусочек вожделенного изделия, как внутри всё просветляется, будто кто там лампочку зажёг. Мало того, шоколад стал, видимо, обязательной частью моих внутренних обменных процессов, потому что долго без него я жить не могу. Бывало, ночью проснусь, губы трясутся, слюна катится — конфетку хочу! А у меня всегда запас имеется. На случай острой шоколадной недостаточности. Им и спасаюсь. Да вы сами вдумайтесь в его название. «Шоколад». То есть даёт лад при всяких шоках.
Значит, навредить хотели Виталию. Если, конечно, он сам себе не навредил. А кому он мешал? В первую очередь, Люсе. Ну, мачеха уже отпала. Отцу? — допустила я недопустимую мысль. — Вряд ли. Скорее всего, навредить хотели именно Труфанову-старшему через неприятности его сына. А вот кто и зачем, в этом и следует разобраться. С кого начнём? Пожалуй, с Изжогина. Он и про подарок знал, и у него прямой бизнес-интерес.
Я набрала его рабочий телефон.
— А-л-л-ло! — пропел в трубке сладкий девичий голос. — Фирма «ТруфИзжо» постоянно на связи. Слушаю Вас.
— Кто меня слушает и откуда?! — переспросила я.
— Ну, фирма у нас так называется, — совсем другим голосом, раздражённо и устало, объяснила секретарша, — по фамилиям соучредителей: Труфанова и Изжогина.
— Извините, — пожалела я великомученицу. — Мне как раз Изжогин и нужен.
— По какому вопросу?
— По личному.
— Игорь Васильевич по личным вопросам принимает по вторникам.
— Нет, он мне нужен срочно, сейчас.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Ламанова Евстолья Анатольевна.
— Вы из Таганрога? — пытаясь понять мою наглость, предположила секретарша.
— Я из Кривого Рога, — в тон ей пошутила я.
— Кого Вы представляете?
— Я представляю Труфанова Николая Степановича.
— Ничего не понимаю, — честно заявила моя телефонная собеседница.
— А Вы меня соедините с Изжогиным, — предложила я.
Она ещё немного поколебалась, но, видимо, решила, что так действительно будет лучше, потому что в трубке вдруг прозвучал мужской голос.
— Да.
— Игорь Васильевич? — спросила я.
— Да.
Я вкратце изложила ему суть дела.
— Хорошо, — согласился он. — Где и когда Вам будет удобно?
— Я могу к Вам сейчас подъехать.
— Нет, — воспротивился он, — только не на работу.
— А куда?
— Я через часик освобожусь. Давайте пообедаем вместе. У Вас…
— Нет, у меня нельзя! — опешила я. — Я еще ничего не готовила!
— Вы не дослушали, — пояснил Изжогин извиняющимся тоном. — Я хотел спросить, у Вас на примете нет никакого укромного ресторанчика, где мы бы могли спокойно побеседовать?
— Нет! — тут же ответила я, всё ещё находясь на волне отрицания.
— Ну, хорошо, тогда подъезжайте на Колокольный проспект, посидим «У прокурора».
— У прокурора? — удивилась я.
— Это кафешка так называется. Просто тут районная прокуратура рядом.
— А как я Вас узнаю? Как Вы хоть выглядите?
— Вы что, не знаете, как выглядят настоящие убийцы? Я — здоровила с тупой небритой мордой и с пистолетом наперевес.
Ясно. Дядька с юмором. Это ему плюс.
— Вообще-то, я невысокого росточка, скромный и — увы! — уже лысый. Так что Вы, как женщина, можете меня просто не заметить. Хотите, я для пущей узнаваемости буду держать в руках журнал?
— «Свиноводство»? — вырвалось у меня.
— Почему «Свиноводство»? — удивился он.
— Ну, чтоб никто не догадался, — привела я классический аргумент. — Ладно, это не обязательно. Встречаемся через час у входа.
Посмотрим, что из себя представляет маленький, лысенький, скромный нелюбимец женщин, у которого в Москве солидная фирма и молоденькая любовница.
Изжогин оказался среднего роста лысоватым мужчиной лет сорока, но довольно-таки симпатичным и прилично одетым. Он ожидал меня у входа, держа в руке царственную розу на длинной ножке.
— Я Вас именно такой и представлял, — сказал он, когда я подошла к нему, — строгой, решительной, но очень женственной, — и протянул мне цветок. — Это Вам.
Я немного поколебалась. Странное всё-таки, согласитесь, начало отношений следователя и подозреваемого. Но решила розу принять. Приятно, однако.
Когда мы устроились за столиком, и он сделал заказ, я решила сразу же, как говорит моя начальница Альбина, взять корову за вымя.
— Игорь Васильевич, что Вы думаете по поводу этого убийства или несчастного случая?
— А что тут думать? И так всё ясно. И милиция это подтвердила. А Николай ищет среди нас коварного друга, — выплеснул на меня свою затаённую обиду Изжогин.
— Так Вы считаете, — подытожила я, — что сам Виталий всё это и подстроил?
— Конечно. Да он Люську и на дух не переносил. А тут случай такой подвернулся. Вот он им и воспользовался.
— Ну, хорошо. А откуда второй пистолет взялся?
— А, может, он его с собой постоянно носил, для самообороны.
— И какая ему выгода от смерти мачехи?
— Люська, ещё та стерва была! — со знанием дела произнёс лысый симпатяга и откинулся на спинку стула. — Поэтому, во-первых, Виталий мстил отцу за измену памяти матери. А, во-вторых, ему стало известно, что Труфанов собирается переписать фирму на свою молодую жену.
— Откуда он узнал?
— Я сказал.
— А кто в действительности владеет фирмой?
— Основной пакет акций у Николая.
— Игорь Васильевич, а какие у Вас отношения с Труфановым?
— Дружеские. И деловые.
— А конфликты у Вас были?
— Бизнес, милая моя, — поучительно произнёс он, — это и есть сплошной конфликт и способы его улаживания. Кому это лучше удаётся, тот и на высоте.
Интересный у нас получался допрос. За трапезой, с комплиментами и улыбочками.
— Расскажите подробнее о Люсе, — попросила я.
Изжогин закурил сигарету, предварительно предложив мне и спросив разрешения. Я отказалась. Не стала выделываться. Курить толком не умею, а задымлять мозги не хотелось.
— Люся работала у нас на фирме. Вроде, и должность она занимала скромную, но так получалось, что она всегда была на виду. Одним словом, видная девица. Ну, а после смерти жены Николай на неё и запал. Женюсь, говорит, и всё! Я его и отговаривал… Вы когда-нибудь в зоопарке возбуждённого гориллу видели? — вдруг спросил он.
— Нет! — почему-то испугалась я.
— Страшное зрелище! Уверяю Вас. Влюблённый мужик похлеще такой обезьяны будет. Прёт напролом и не дай Бог кому попасться на его пути! А всему виной скромные на вид, тихо-коварные женщины.
— Вы, я вижу, женщин не любите, — заметила я.
— Ну, что Вы! Наоборот. Восхищаюсь ими! — искренне воскликнул бизнесмен. — Особенно их целеустремлённостью. И если бы не тот роковой выстрел, быть бы Люське тайной хозяйкой нашего с Труфановым детища!
— А что же он сыну наследство не отписал? — изумилась я.
— А в этом и проявилось неразгаданность тайны женской власти над мужчинами. Люсьен, кстати, прорабатывала и запасной вариант. Пыталась соблазнить и юного Труфанова. Но мальчик, видимо, ещё не созрел для такой подлости, потому и попросил отца, не объясняя истинной причины, поселить его отдельно, подальше от соблазнительницы.
— И что, Николай Степанович ни о чём не догадывался?
— Вы когда-нибудь в зоопарке возбуждённого гориллу видели? — повторил Изжогин, явно намекая на мою тупость.
— Ну, а сами-то Вы женаты? — мне захотелось ему отомстить.
— Каюсь! Был грешен, — мужчина молитвенно сложил руки. — Но Господь избавил меня от сего счастья.
— Вы её убили? — предположила я.
— Упаси Господи! Она сама облагодетельствовала меня. Ушла к другому. Сеять разумное, доброе, желанное. Для себя.
— А кто же тогда Ваша Мура?
— А никто.
— Как никто?
— Так — никто. Мура. — И, видя моё изумлённое лицо, объяснил. — Понимаете, нам, бизнесменам, необходимо соблюдать определенный этикет. Как президентам. Если с тобой нет жены или любовницы, значит, ты можешь отбить ее у другого. А это не по-бизнесменовски. Мы — большие собственники. Или, хуже того, запишут в голубые. Уж лучше обзавестись наёмной девкой. И коллеги спокойны, и голубизну, при наличии таковой, легче замаскировать.
— Так Вы — голубой?
— Евстолья Анатольевна! Что Вас в крайности бросает? Хотите, чтобы доказать свою нормальную окраску, я за Вами приударю? Тем более, что Вы мне приглянулись. Кстати, Вы замужем?
— Да. Нет. Была.
Мой кавалер наморщил лоб, соображая.
— Ну, в смысле, была, а сейчас нет, — объяснила я.
— Да, женская логика — трудная вещь, — покачал головой мужчина.
— А Вы Муру тоже наняли? — спросила я, чтобы отвести разговор от себя.
