Владислав Романов - Главбухша
—Я хотел прежде всего переговорить с вами, а уж потом со Стасом, потому что сейчас хорошо понимаю, что вы являетесь двигателем всего, Ровенский лишь на подхвате, и от вашего мнения многое зависит в дальнейших наших отношениях. Все это очень неприятно — и мне, и вам. Я приму любое ваше решение, тем более ,что отступной вариант у меня имеется.
— Что за фирма? — сухо спросила Марта.
Диц несколько секунд молчал, не зная, стоит ли отвечать. Потом вдруг фыркнул, улыбнулся:
- Марта Сергеевна, ну нельзя же так! Вы хотите прорыбачить все мои секреты! Так?
— Вы хотели сказать — выудить?
— Да, выудить!
— Колись, Вальтер, колись! Знаешь это слово?
— Да, тесть научил!
— Я, быть может, дельный совет еще дам, стоит ли вообще с новыми фирмачами якшаться, — насмешливо заметила она. — У нас здесь ухо надо держать востро!
— Я знаю, мой тесть многое рассказал, так что меня трудно чем-нибудь удивлять!
— Удивить, — мягко поправила Марта. — Не «Глобус» ли господина Гриневича решил переманить вас?
Широкоскулое лицо Дица застыло, как маска. Но врать он не умел. Несколько секунд Вальтер молчал, потом утвердительно качнул головой.
— Нет, это серьезно? — переспросила Марта.
Немец снова кивнул.
Официант принес два бокала с коньяком, о котором они уже позабыли.
— Извините, наш буфет уже закрылся, и мне пришлось подняться на другой этаж, попросить там.
Вальтер расплатился по счету, дав двадцать рублей, чаевых. Марта незаметно взглянула на часы: без пяти одиннадцать. Перед выездом на встречу с Вальтером она позвонила Стасу, но дома его не оказалось, тогда , она связалась с Лешей и попросила предупредить гендиректора, что появится в двенадцать и, возможно, с Дицем.
— Я разговаривал с кем-то из доверенных людей Гриневича, — сказал Вальтер. — Тот позвонил, мы встретились, поговорили. У нас тоже непросто заиметь те связи, которыми располагаю я. И его посредник, видимо, помыкался, походил и счел за лучшее обратиться ко мне. Я понимаю, что господин Гриневич, который очень хочет со мной повстречаться в Москве, не самый достойный человек. Я составил это мнение, разговаривая с его посредником. Он, что называется, самый отъявленный мошенник!
— Тут вы попали в точку, — улыбнулась Марта.
— Но ведь и вы оказались не на высоте, верно? —заметил Диц, пригубив коньяк.
—Возможно. Мы думали об этом. У нас был еще один разговор с директором, И Станислав склонялся к положительному решению вопроса.
— Что ж, прекрасно! Я сам не хотел бы менять партнеров. Вы, Марта Сергеевна, почему-то вызываете у меня искреннюю симпатию, и мне бы хотелось продолжить работу именно с вами. Честное слово! Хотя мой поступок может вас насторожить и вызвать не очень приятные ощущения.
— Да уж. Я была так ошарашена, что в первые мгновения потеряла дар речи!.. Вы, Вальтер, должны понимать, что принимать решение буду не только я, но и Станислав Эдуардович, а потому я не хочу сейчас заранее что-то обещать.
— Да-да, конечно; Хотя мне известно, как господин Ровенский вас слушается.
—Не стоит слишком преувеличивать. Есть немало проблем в деятельности нашей фирмы, которые господин Ровенский решает без моего участия, пользуясь правом генерального директора и владельца акционерного общества. Иногда он со мной не соглашается, идет наперекор. Станислав вполне самостоятельный человек, так что не будем сбрасывать его со счетов.
— Хорошо, пусть так. Но мне хотелось бы знать ваше мнение, Марта Сергеевна. Вы сами-то согласны на мои условия или нет? — спросил Вальтер.
Вопрос был поставлен ребром. Диц волновался,задавая его, ибо решалась судьба их сотрудничества.
Он понимал, что Гриневич согласится работать с ним на тех же условиях, которые немецкого бизнесмена уже не устраивали, и переговоры с ним могут закончиться ничем. Бывший полковник потеряет «Сириус» и не приобретет «Глобус», а это никак не входило в его планы.
— Надо все посчитать, Вальтер, — помедлив, проговорила Марта. — Мы получаем сейчас прибыль больше, чем вы, но мы многим рискуем, вы же — ничем. Ваш вклад состоит в том, чтобы взять товар и отправить, плюс наработанные связи. Наш — забрать, уйти от налогов и продать. Все три цепочки очень непростые. Москва напичкана криминалом, мошенниками и пройдохами типа Гриневича и похуже, так что работать в таких условиях все равно что ходить по минному полю. Но вы об этом не ведаете. Вы узнаете, что мы много зарабатываем, ваша честь задета, вас недооценивают, так вам кажется, и вот вы приезжаете и фактически шантажируете нас, угрожая перебежать к другому. Я даже не говорю о том способе, с помощью которого вы достали интересовавшую вас информацию. У русского человека тоже есть свое достоинство. Вы, надеюсь, не отказываете нам в этом?
— Ну что вы! Я уважительно отношусь к русским людям, — заверил ее Диц.
—Почему же тогда не поставить вопрос наших взаимоотношений иначе? Не загонять нас в угол, говоря «либо — либо», а, участвуя в работе как равноправный партнер, предложить поменять форму распределения прибыли. — Марта допила свой коньяк, посмотрела на часы. — Половина двенадцатого. Вам, наверное, надо ехать устраиваться. Вы где решили остановиться? — Я заказал «Украину». Как обычно.
— Давайте так. Вы пока устраивайтесь в гостинице,а я отправлюсь в офис, сделаю быстренько кое-какие дела, и потом мы со Станиславом Эдуардовичем постараемся решить наши проблемы.
Приезд иностранного партнера, да еще такой вот, импровизированный, всегда вносит сумятицу во все планы. Марта собиралась вместе с Юлей проверить движение товарных накладных и кассовых чеков, привести все в порядок на тот случай, если капитан Рындин вдруг захочет с ними ознакомиться. А этого исключать было нельзя. Кроме того, Марта вызвала на сегодня Мишу, экспедитора, чтобы снова пройтись по складу и проверить, наведен ли там полный учет. И еще необходимо срочно что-то придумать с Джаником, время поджимает. Но и с Дицем надо решать не мешкая. Вальтер — основной поставщик. Не будет его — они пойдут ко дну.
Марта выдала задание Юле, нашла Лешу, продавца.
— Мы со Станиславом Эдуардовичем отъедем на некоторое время. Если придут наши друзья из налоговой полиции, то извинись, скажи, что сегодня вряд-ли начальство будет, а вот завтра милости просим.
- А если ордер покажут?
— Ну если ордер, звони Стасу на мобильный.
Марта пошла в кабинет. По ее напряженному виду директор сразу понял: что-то случилось.
— Что произошло? — спросил Ровенский.
Марта рассказала о встрече с Джаником, о том, что пыталась потом дозвониться до Стаса, но не смогла.
— Я был у приятеля, — соврал он и смутился.
— Теперь уже не важно, где ты был. Надо думать, что делать и как спасаться, поскольку твой бывший партнер загнан в угол и способен на все. Я не из робкого десятка, но там, в подъезде, меня пробрал настоящий страх. И второй раз попасть в такой переплет я бы не хотела.
Марта закурила. Стас никогда не отличался беспечностью и ротозейством, он наверняка предпринимал энергичные шаги по устранению угроз со стороны Джаника, но что-то, видимо, не срабатывало.
— Когда Джаник попросил у меня убежища, разговор был мирный, спокойный, без всяких там угроз и условий. Я дал ключ, понимая, что жить он у меня не собирается, просто хочет проверить, сдам я его или не сдам. Естественно, я делать этого не собирался. Но уже через два дня он позвонил снова и тут уж заговорил, как бандит, начал угрожать и поставил дикие условия: триста тысяч и выезд через два дня. Я и сам поначалу струхнул, он назвал мне адреса дяди, матери, всех мест, где я бываю, с кодами подъездов. Мне с трудом удалось выторговать у него неделю. — Стас выдержал паузу, задумчиво глядя в сторону, потом обронил: — Срок истекал в пятницу, но мне обещали, что к этому времени вопрос с ним будет решен.
— Расул нанял киллера?
— Не совсем. С Расулом, как и с остальными ребятами такого рода, надо четко держать дистанцию. Ты ему закажешь киллера — и тут же посадишь себя на короткий поводок Он больше тебя не выпустит и станет диктовать условия.
— Так кто взялся решить проблему Джана? — напомнила Марта.
— Правоохранительные органы. — Стас снова смутился, ибо что-то явно недоговаривал. — Извини, дядя Саша все это организовывал, я сам толком не знаю, кого привлекал. Но он твердо сказал мне: можешь не беспокоиться, я все уладил, сумма за эту услугу мизерная, поэтому я и не стал тебе даже рассказывать об этом. В пятницу я позвонил дяде, а он спросил: «У тебя есть укромный уголок, где бы ты мог перекантоваться до понедельника?» У меня в кармане лежали две путевки на Сенеж, в Дом творчества художников, я рассчитывал, мы поедем вместе, ты отказалась.
