Полина Дельвиг - Сон в руку
Римма Георгиевна слыла женщиной крутой во всех смыслах. У нее был крутой характер, крутые бока и необъяснимая любовь к «крутым» — большим и дорогим — машинам. Она их регулярно покупала, продавала, меняла, но с еще большим наслаждением она на них ездила. Росточка Римма Георгиевна была небольшого и рядом с очередным красавцем джипом выглядела энергичным норковым колобком, это смешило и впечатляло одновременно. Несмотря на свой возраст, госпожа Ример сохранила прекрасный цвет кожи и живые карие глаза — развратные и блестящие. Ее грубоватая импульсивность импонировала мужчинам, они легко поддавались магическому блеску ее глаз и никогда не жалели об этом. Римма Георгиевна любила секс с той всепоглощающей страстностью, на которую способны лишь невысокие полные женщины.
У нее всегда было много любовников, и она умела найти ухажерам правильное применение — использовать на благо своего бизнеса. В результате к сорока с небольшим годам Римма Георгиевна имела на широкую ногу поставленное дело и надежные связи во всех финансовых сферах. Ей достаточно было поднять трубку, чтобы решить любую проблему, какой бы сложной та ни казалась.
Однако сегодня Римма Георгиевна была просто вне себя.
— Скажи мне, почему ты не хочешь подписать договор прямо сейчас?
— Возникли непредвиденные обстоятельства, — упрямо повторила миссис Харрис.
— Да плевать я хотела на твои обстоятельства! — взорвалась импульсивная гостья. — Ты мне голову-то не морочь! Если решила нас кинуть, то лучше так не шути, мои ребята шуток не понимают.
— Господи, да неужели нельзя перенести этот разговор на неделю? — Элиза встала и начала нервно прохаживаться.
— «На неделю»? — тоненько передразнила гостья. — А почему не на месяц? Или на год? Это ведь ты платишь два процента в месяц с миллиона! Это ведь к тебе приходят каждую неделю с протянутой рукой: «Дай денег, дай!» И попробуй не дай! Ты, моя голуба, не понимаешь, с чем шутишь…
— Все я понимаю. Но для того чтобы подписать договор, я сначала должна получить еще один сертификат. Неужели это не понятно?
— Мне все понятно. — Римма присела и снизила тон. — Но и ты меня постарайся правильно понять. Я не могу вернуться в Москву с пустыми руками. Мне нужен договор и все бумаги, чтобы начать оформлять документы. Если я вернусь просто так, меня не поймут.
— Всего одна неделя.
Римма Георгиевна снова взорвалась:
— Ты думаешь, мне заняться нечем, как только сидеть и ждать? Нужна тебе бумага, так дай денег кому следует…
— Это у вас в России можно за взятку все решить, — с плохо скрываемой неприязнью произнесла миссис Харрис.
Гостья разразилась гомерическим хохотом:
— Эх, мать твою, а Америка типа кристально честная страна. Да чтоб ты знала — здесь берут и ртом, и попой, только давай. — Видя, что хозяйка сдаваться не собирается, Римма встала: — В общем, слушай сюда: даю сроку до вторника. В среду я возвращаюсь: и упаси тебя Господь не подготовить договор к этому времени. Я тебя вместе с твоим гребаным заводом с землей сровняю. Поняла?
Элиза коротко кивнула.
— Вот и хорошо. Умница, девочка. — Римма подошла и чмокнула хозяйку в макушку. — Хрен ли нам ругаться? Не чужие ведь…
2
Миссис Харрис на негнущихся ногах добралась до деревянного резного бара. Не глядя, выбрала первую попавшуюся бутылку и налила себе полный стакан.
Нет, она оставит все, как было. Кержич обыкновенный сумасшедший, и ей надо просто обратиться в полицию… Хотя так не хочется скандала. Может, еще удастся его уговорить?
Дрожащей рукой Элиза набрала знакомый номер.
— Алло? Мистер Кержич? Хорошо, что я застала вас… — Она не знала, как начать. — Я хотела попросить вас больше никогда не появляться в моем доме. Если вы придете, я вызову полицию.
Кержич молчал.
— Алло, вы слышите меня?
— Да, миссис Харрис, я прекрасно вас слышу.
— Значит, вы не придете? — совсем по-детски спросила она.
— Вас кто-то напугал?
— Да. Вы меня напугали.
— Понятно. А я думал, что дело в той женщине. Ну, той русской, которая к вам приходила.
Элиза чуть не плакала:
— И в ней тоже. Я очень боюсь ее. Прошу вас, Эвжен, оставьте меня в покое, я больше так не могу.
Голос собеседника прозвучал мягко и успокаивающе:
— Элиза, дорогая, я избавлю вас от забот. Доверьте это дело мне.
Миссис Харрис повесила трубку и разрыдалась.
Глава 17
1
Едва зазвонил будильник, Даша вскочила с кровати, схватила телефон и помчалась в ванную. За три секунды она умылась, вычистила зубы, но кран с водой оставила пущенным: пусть Полетаев думает, что она принимает ванну. Набрав домашний номер Римера, Даша накрыла голову полотенцем — для лучшей звукоизоляции. Трубку сняли почти сразу:
— Да! — Голос Римера узнавался с трудом. — Что?!
— Доброе утро, Николай, — медленно начала Даша, пытаясь понять, что же могло так взволновать человека в семь часов утра. Не ее же звонок, в самом деле. — Я вас разбудила?
Вместо ответа послышались глухие всхлипывания.
— Николай! Вы меня слышите? — Молодая женщина забеспокоилась не на шутку. — Что у вас происходит? Мне приехать?
— Римма… — продолжал всхлипывать тот, — моя маленькая Римма…
— Что с ней? С вашей супругой что-то случилось?
— Она… Ее убили!
Послышались гудки отбоя.
— Убили… — Даша медленно стащила полотенце с головы и зажала им рот.
— Так, — раздался сбоку голос. — Кого убили на этот раз?
Даша взвизгнула и подпрыгнула. Полетаев на лету подхватил выпавшую из ее рук трубку.
— Не порть имущество. Кому ты звонила? Кто умер?
Прижав руку к сердцу, Даша пыталась успокоиться.
— Ты долго будешь меня пугать? Что ты делаешь в моей ванной?
— Я в своей ванной. Это во-первых. А во-вторых, хозяину всегда интересно узнать, зачем это мои гости встают в семь утра и, зажав телефон в зубах, бегут в ванную комнату.
— Так ты следил за мной? — выгадывая время, Даша старательно складывала полотенце. — Над моей постелью, часом, камеры не висят?
— А надо? — без тени улыбки спросил подполковник и попытался ее обнять. — Ты только скажи, ребята мигом смонтируют.
— Извращенец! — вырвавшись из стальных объятий эфэсбэшника, Даша устремилась на кухню.
Бестолково переставляя с места на место чашки, тарелки и прочие столовые приборы, она никак не могла успокоиться. Полетаев, прислонившись плечом к косяку двери, молча наблюдал.
— Итак?.. — голосом, не сулящим ничего хорошего, спросил он.
— Никак! — отрезала Даша, пересчитывая кусочки сахара в сахарнице.
— Рассказать ничего не хочешь?
— Нет, не хочу. — И после небольшой паузы добавила: — Я уже пыталась тебе все рассказать. Вчера. Ты меня куда послал?
— К твоим клиентам.
— Вот я к ним и пошла.
— А сегодня утром кого-то из них уже убили?
Даша молчала.
— Ну скажи хоть — за что?
— Да не знаю я! Не знаю! Честное слово! — Губы ее задрожали. — Мне удалось получить кассету… но понадобился кое-какой комментарий… А она находилась в Калифорнии или на Флориде… короче, где-то в Америке. Она там какими-то травами торгует. А они воняют, как гашиш… — Закрыв лицо ладонями, Даша расплакалась.
Подполковник склонил голову набок, взгляд стал жестким и беспощадным, как у гончего пса при виде раненого кролика.
— Фамилия?
— Чья?
— Той, которую убили.
— Ример. Римма Ример.
Полетаев передернул плечами:
— Бр-р! Римма Ример. Прям как заноза в носу… Ладно, посиди здесь секунду, не двигайся. Я сейчас вернусь.
Двигаться не хотелось вовсе. Июньское веселье окончательно сменило какое-то мокрое безобразие за окном, и на душе скребли кошки. Даша сидела и размышляла — есть ли сейчас на всем белом свете человек в более скверном расположении духа, чем она.
Приход Полетаева был наглядным свидетельством того, что есть. Подполковник вошел, запахнул полы своего барского стеганого халата и сел. Даша моментально поняла: все, что было до этого, полная ерунда по сравнению с тем, что произойдет сейчас.
— Ты знаешь, у меня возникла неплохая мысль… Что, если тебе к поясу привязывать веревку покрепче и забрасывать в толпу?
Даша не помнила такого способа казни, но на всякий случай промолчала.
— Догадываешься — зачем?
Она отрицательно помотала головой.
— На тебя преступники слетаются, как мухи на… патоку. — Полетаев помахал в воздухе листом бумаги, похожим на факс. — Скажи, как ты умудряешься внушать им такое доверие?
У Даши засосало под ложечкой. Когда-нибудь у Полетаева лопнет терпение, и он ее точно засадит. Не видя иного выхода, она попробовала отшутиться:
— А ты разве не знаешь, что по статистике насилию подвергаются одни и те же женщины? Это обуславливается их комплексом потенциальной жертвы. Меня, правда, не насилуют, но…
— Да лучше бы они тебя насиловали! — вскипел подполковник. — Это гораздо лучше, чем то, что они все время оказываются твоими родственниками, знакомыми или клиентами!
