Анна Ольховская - Ухожу в монастырь!
А вот кольцо Кай уничтожать не стал. Он пару мгновений внимательно рассматривал хитроумное изделие, пока не отыскал нужный рычажок, налил в стакан воды, поднес к ней кольцо, нажал на рычажок, и в воду посыпался желтоватый порошок.
Растворившийся почти молниеносно, даже размешивать не пришлось.
– Ну, вот и славно. – Кай приподнял голову жены, легонько похлопал ее по щекам, и едва ее глаза приоткрылись, заставил ничего пока не соображающую красотку выпить воду.
И через минуту вспыхнувшая было в серебре злоба угасла, сменившись сонной апатией, а еще через тридцать секунд Брунгильда сладко спала, тихонько посапывая.
Кай тщательно собрал испорченные украшения, ссыпал их в мусорное ведро, вытер разлитый по полу шампунь полотенцем, выключил воду в джакузи, затем поднял с пола расслабленное женское тело, неуклюже взвалил его на плечо и, громко задудев что-то неразборчивое, вышел из ванной комнаты.
Глава 26
Придав своему дудению максимально довольные интонации, Кай бодрой рысцой проскакал в спальню, абсолютно не заботясь о том, как выглядит его дорогая женушка на экранах видеонаблюдения.
А унизительно смотрелась красотка Брунгильда – голая, распаренная, кулем висящая на плече одетого в халат мужа. Больше всего она походила сейчас на перебравшую водочки труженицу сауны после многочасового «субботника».
Добежав до кровати, Кай с сомнением посмотрел на белоснежное постельное белье – укладывать на эту хрустящую роскошь мокрую тетку, чьи длинные волосы сейчас напоминали плохо отжатую мочалку, не хотелось. Ну вот ни капельки. Потому что капельки и ручейки в кровати вряд ли добавят комфорта.
Но на это мог обратить внимание только нормальный, здоровый человек, а инвалид разума такой ерундой заморачиваться не должен.
Поэтому Кай, радостно ухнув, скинул с плеча вялое тело, словно тюк с тряпьем. Был соблазн, конечно, промахнуться мимо кровати, отправив крошку Бру на пол, но это уж слишком не по-мужски. Да, она тварь последняя и все такое, но глумиться над бесчувственной женщиной означало бы уподобиться этой самой твари.
Так что Брунгильда оказалась на кровати. И даже в правильном положении – головой на подушке. Вот только поза ее была сокрушительной для нравственности соглядатаев, прямо порно какое-то.
Кай в темпе натянул на женщину одеяло, подоткнул со всех сторон – нет, излишней заботой о комфорте супруги он не страдал, просто не желал, чтобы вода с Брунгильды натекла на его сторону кровати.
Если честно, ему совсем не хотелось ложиться рядом со спящей красавицей, но сексуально озабоченный кретин, только что отпользовавший жену до полного ее изнеможения, никак не мог спать отдельно от объекта вожделения. Так что пришлось устраиваться возле объекта, в очередной раз порадовавшись ширине своей кровати.
Но халат Кай не снял, лег в нем. Мало ли что взбредет в пустую – как он искренне надеялся – после принятия амнезирующего порошка голову жены. Физиология – штука подлая, не всегда разуму и воле подчиняется, особенно если разум и воля спят.
Но защитная махровая броня не пригодилась.
А вот с дверью что-то предпринять стоило. Это не дело, что в его апартаменты можно сейчас попасть без ведома хозяина. Да и просыпаться от давящего ощущения пристального разглядывания тоже, знаете ли, не очень комфортно.
Разумеется, всем желающим доступ в квартиру Кая невозможен, но маменька – не все желающие. Грета и раньше злоупотребляла своими полномочиями, но в последнее время ее отучил являться без приглашения Лок – пса женщина боялась.
Сейчас ей бояться было некого, вот и приходит, когда ей вздумается. Зато когда ее визит был необходим и даже аргументирован в ее же разуме, фрау Ландберг почему-то болталась неизвестно где.
А теперь вот сидит и бесцеремонно разглядывает спящих сына и невестку. Довольная такая, прямо плавится в удовлетворении.
Кай медленно приоткрыл глаза, потянулся с повизгиванием, и только потом, осмотревшись по сторонам, «заметил» сидевшую в кресле мать. Вздрогнул, суетливо натянул на оголившуюся во сне Брунгильду одеяло и стыдливо опустил глаза:
– Я плохой, да?
– Почему? – подняла брови Грета.
– Я вчера так челювал и трогал жена, что она начала спать там.
– Где это – там?
– Там, где вода. Я там мыться.
– В ванной, что ли?
– Да-да-да! – возбужденно затараторил Кай, взмахивая руками. – Мы мыться вместе, и жена мне делать так пиятно-пиятно! Она стала на колени и…
– Достаточно! – Ух ты, а матушка и краснеть умеет, оказывается. – Я же обещала тебе: будешь послушным – получишь все, что захочешь. Тебе понравилось?
– Да-да-да! Жена наливать мне такой красный вкусный сок, от него в голове шум-шум, и все плыть перед глазами! Я начал трогать жена прямо здесь, но она сердиться и даже ударила меня! – Кай обиженно сморщился и выдал пару хныков, но затем снова замахал руками: – Она сказать – так нельзя, надо сначала мыться, а – потом пиятно. И мы пошли туда, где моются, а там жена начала…
– Молодец, Брунгильда. – Судя по переместившемуся одобрительному взгляду бледно-голубых глаз матери, проснулась ее невестка. – Ты оказалась права вчера, когда уговорила меня не идти с тобой на ужин. – Вот оно в чем дело! Значит, это крошка Бру обеспокоилась присутствием мешающей выполнению ее планов свекрови. Собственно, чего-то такого и следовало ожидать. – А я еще спорила с тобой, уговаривала не спешить! Хорошо, что все же решила оставить вас наедине. Судя по довольному лицу Кая и его рассказам, у вас все прошло весьма удачно, да?
– У нас? – Брунгильда с недоумением осмотрелась по сторонам, наткнулась взглядом на сияющую физиономию мужа, по подбородку которого стекала струйка слюны, страдальчески сморщилась и сдавила ладонями виски: – Не помню!
– Чего ты не помнишь? Как занималась любовью в ванной?
– Вообще ничего не помню!
– Вообще? – нахмурилась Грета. – Тоже головой ударилась и память потеряла?
– Ничего я не ударялась! Хотя… – Брунгильда провела рукой по затылку и ойкнула. – У меня там шишка! Это ты меня ударил, скотина?!
– Нет!!! – вскрикнул Кай, судорожно заслонившись скрещенными руками. – Я не бить! Я любить! Много раз любить! Раз, два, три – дальше не умею! Ты смеяться! Ты кричать! Ты говорить – я самец! Мама, а что такое самец? Это хорошо?
– Неплохо, – усмехнулась Грета, но затем снова посерьезнела. – Кай, скажи честно – откуда у твоей жены шишка на затылке?
– Она упала. Мы упали. Када я ее последний раз дергал, ноги стали скользкими, и мы упали. Я тут ударил – больно-больно. – Кай потер локоть. – А жена ударил голова. Я хотеть остановиться, а она кричать – давай, не останавливайся! Я стал дергать ее дальше. А она как закричит! Она всегда так кричит, когда я заканчиваю ее дергать. Но в этот раз она кричать очень сильно. А потом заснула прямо там, в ванной. Я вытащил ее из воды и принес сюда. Хотел еще челювать и дергать, а она – спит. Я и лег спать тоже.
– Дергать, говоришь? – не удержалась от улыбки Грета. – Ну ты и словечки находишь, сынок!
– Плохо? Я плохой?
– Ты хороший, не волнуйся. О, обрати внимание, Брунгильда! После ночи с тобой Кай стал говорить гораздо лучше! Ты была права – секс для него весьма полезен. Умница! Надеюсь, совсем скоро ты порадуешь меня долгожданной вестью о беременности, раз уж Кай столько раз тебя… гм… дергал.
– Но я не помню! – заорала Брунгильда, с трудом сдерживая слезы. – Я ничего этого не помню! Я вообще весь вчерашний день не помню!
– Но остальное время ты помнишь? Позавчера, к примеру? Ты еще так радовалась подарку, присланному тебе из родных Альп. Симпатичный такой гарнитур – колье, браслет, клипсы. Помнишь?
– Нет. Хотя… – Брунгильда потерла ладонью лоб. – Что-то такое припоминаю, но смутно.
– Это все последствия падения, наверное. Надо было сразу прекратить ваши игры и немедленно вызвать доктора Крауха, а не требовать продолжения. Думаю, от падения ты получила легкое сотрясение мозга, а затем и оргазм наложился, вот ты и потеряла сознание. И, как следствие, – легкая амнезия. Давай-ка, в темпе поднимайся, одевайся и идем к доктору Крауху, пусть тебя осмотрит его коллега, нейрохирург из Западного подразделения, который, кстати, и привез тебе те украшения. Он еще и какие-то новые лекарства привез, разработки их фармацевтов. Обещает, что эти препараты за пару недель вернут нам прежнего Кая.
– Надеюсь! – процедила Брунгильда, искоса глянув на по-прежнему сиявшего мужа. – Кай, принеси мне мою одежду из ванной.
– Сейчас.
Он спрыгнул с кровати (в очередной раз порадовавшись наличию халата на теле), метнулся в ванную и притащил оттуда смятую кучку тряпья, которая в брошенном на кровать виде распалась на кружевное бельишко, тонкие чулки и жеваное мокрое платье.
– Вот!
– Но оно же мокрое все!
– Да! Мы с тобой в воде раздевались!
