Дворцовый переполох - Боуэн Риз

— Что ж, вы раскрыли мою страшную тайну, — сказала я.

— Вы тайком ходите по чужим домам и стелете постели ради собственного удовольствия? Занятные утехи. Зигмунд Фрейд бы очень заинтересовался.

— Нет, глупый вы человек. Я нашла новую работу. У меня агентство по уборке богатых домов перед приездом хозяев — чтобы те могли сэкономить и не привозить прислугу в Лондон.

— Блистательное изобретение, — похвалил Дарси. — И где же остальная команда?

— Агентство пока что состоит из меня одной, — ответила я.

Дарси звонко расхохотался.

— Вы сами убираете по домам?

— Не понимаю, что в этом смешного.

— А вы хоть раз в жизни делали уборку? Побьюсь об заклад, вы тут натирали полы полировкой для серебра!

— Я не говорила, что делаю генеральную уборку, — возразила я. — Мое агентство предлагает лишь проветрить отдельные комнаты и смахнуть в них пыль. Подготовить дом к приезду хозяев, не более того. Я умею чистить ковры от пыли, перестилать постели и как следует протирать пыль.

— O-о, я впечатлен. Хотя ручаюсь, ваше семейство бы не обрадовалось.

— Мы постараемся, чтобы они ни за что об этом не узнали. Если я начну хорошо зарабатывать, то смогу нанять персонал и буду лишь руководить наймом и уборкой.

— Вы очень предприимчивы. Желаю удачи. — Взгляд его переместился на кровать — я не успела перестелить ее до конца, и она была в беспорядке. — Да уж, постель роскошная. — Дарси похлопал по матрасу, проверяя упругость. — Кто знает, какие исторические лица тут кувыркались? Генрих Восьмой, может? Как думаете? Или Нелл Гвин [15] с королем Чарли?

Он поднял глаза на меня.

Дарси стоял очень близко, так близко, что я занервничала — особенно учитывая тему разговора и выражение его лица. Поэтому я отстранилась.

— Сомневаюсь, что семейству Физерстонхоу понравится, если они прибудут раньше времени и обнаружат в доме незнакомого мужчину, который докучает прислуге.

Дарси улыбнулся, и в его смеющихся глазах запрыгали чертики.

— Ах, так я вам, значит, докучаю?

— Вовсе нет, — надменно парировала я. — Просто мне платят, чтобы я выполнила определенную работу, а вы мешаете мне исполнять свои обязанности, вот и все.

Дарси все так же улыбался.

— Понятно, — ответил он. — Что ж, я уйду. Я способен определить, когда мне не рады. Хотя мог бы привести вам длинный перечень девушек, которые не упустили бы столь великолепный шанс очутиться наедине с таким привлекательным мужчиной, как ваш покорный слуга.

Сердце у меня сжалось — я пожалела о том, что, должно быть, держусь слишком холодно, и Дарси наверняка решил, будто он мне не нравится — а это вовсе не так.

— Вы, кажется, приглашали меня на какую-то вечеринку на этой неделе? — напомнила я, когда он повернулся, чтобы уйти. — В «Кафе де Пари» к американцам?

— Как выяснилось, она для вас совершенно не подходит, — Дарси даже не обернулся, и я подумала — наверно, он уже нашел себе другую спутницу.

— Почему — они наркоманы?

— Они журналисты. И можете быть уверены, они от радости запрыгают, если узнают, что на такую вечеринку незваной гостьей явилась особа королевских кровей.

— Ах, вот оно как.

Теперь я не знала, что думать: то ли Дарси и впрямь искренне беспокоится обо мне, то ли решил, что я слишком чопорная и скучная, чтобы за мной ухаживать.

Наверное, он заметил, как я погрустнела.

— Не печальтесь, — сказал он. — В мире полно званых обедов, вечеринок и приемов. Вы еще меня увидите, обещаю. — Он взял меня за подбородок, притянул к себе и легонько поцеловал в губы. И ушел.

А я стояла посреди спальни, глядя, как пылинки кружатся в солнечных лучах, и готова была пожалеть о том, чего не случилось.

Покончив со спальнями, я собралась с духом и наконец, взялась за гостиную. Выволакивать на улицу персидские ковры и вытрясать их я не намеревалась, хотя добросовестная служанка поступила бы именно так. Я прошлась по коврам щеткой, а затем принялась сметать пыль с бескрайнего паркетного пола. Встав на четвереньки, я подметала вокруг камина, как вдруг услышала мужские голоса. Не успела я благоразумно спрятаться — хотя бы за ближайшие рыцарские доспехи — как голоса послышались еще ближе. Я пригнула голову и яростно завозила щеткой, мысленно молясь, чтобы обладатели голосов не зашли в эту гостиную, а если зайдут — не заметили меня.

— Значит, твои родители приезжают сегодня? — спросил один из голосов; говорил он негромко, но в гулком мраморном вестибюле отдавался таким эхом, что мне было прекрасно слышно даже в гостиной.

— Сегодня или завтра. Точно не знаю. Лучше держись подальше. Не то маман опять на меня напустится. Ты же знаешь, какая она.

— Так, когда я опять тебя увижу?

Голоса все приближались — собеседники уже поднялись по лестнице и проходили мимо открытой двери гостиной. Я затаилась и видела их лишь уголком глаза, но узнала прямую осанистую фигуру хозяйского сына, достопочтенного Родерика (Душку Уиффи) Физерстонхоу; за ним, в тени, шел какой-то высокий худощавый юноша. Я повернулась к ним спиной и продолжала чистить паркет, надеясь, что в облаке пыли они меня толком не разглядят. Щетка клацнула о каминную решетку, и оба молодых человека вздрогнули.

Повисло молчание, затем Уиффи поспешно сказал:

— Pas devant la bonne.

Обычная фраза на случай, когда речь зашла о чем-то неподходящем для слуха прислуги: «Не при горничной» по-французски.

— Что? — переспросил спутник Уиффи, тут сам понял. — О, oui, ясно. Je vois. — И продолжал на корявом французском: — Alors. Lundi soir, comme d’habitude? (подразумевая «В понедельник вечером, как обычно?»)

— Bien sûr, mon vieux. Mais croyez vous que vous pouvez vous absenter?(«Но как думаешь, тебе удастся улизнуть?»)

Уиффи по-французски говорил получше, хотя все равно с ужасным британским акцентом. Нет, в самом деле, чему только учат в Итоне?

— J’espère que oui. («Надеюсь, да».)

Потом оба вышли из гостиной, и собеседник Уиффи снова заговорил по-английски:

— Я дам тебе знать, как все пвойдет. Мне кажется, ты ужасно рискуешь.

Тут я оцепенела с занесенной щеткой. Этот манерный выговор… Я его узнала. Это был Тристан Обуа. Они с Уиффи исчезли где-то в коридоре, но куда именно они вошли, я не поняла, просто перестала слышать их голоса. Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы закончить уборку, собрать все принадлежности и сложить их в подвал, прежде чем крадучись покинуть дом через черный ход.

Я торопливо переходила через Итон-плейс, а сердце у меня бешено колотилось. Нет, все-таки моя затея притворяться служанкой — чистейшее безумие. Работаю всего второй день и уже два раза попала в дьявольски неловкое положение, а сегодня еще и встретила кого не надо. Черт, черт, нельзя в каждый раз полагаться на удачу, рассчитывая, что мне удастся смыться целой и невредимой. Щеки у меня вспыхнули от стыда — надо же, я уже и выражения не выбираю.

Смылась целой и невредимой — да-да, именно это мне и удалось в спальне. Если бы Дарси попытался одарить меня своим вниманием насильно, как чопорно выразились бы мои родственники старшего поколения, не уверена, что мне хватило бы духу устоять.

Поднялся ветер. Я плотнее запахнула пальто и ускорила шаг, мечтая о чашке горячего чая. Нет, пожалуй, лучше бренди, чтобы успокоить нервы. Ну и утро выдалось, нечего сказать! Я открыла дверь Раннох-хауса и остановилась посреди вестибюля, выложенного мрамором.

— Бинки! — позвала я громко. — Ты дома? Мне срочно нужен стаканчик бренди! У тебя есть ключ от шкафчика со спиртным?

Ответа не последовало. Дом был пуст — и эта пустота навалилась на меня всей тяжестью. Раннох-хаус всегда был неуютным, но тогда там стоял просто-таки ледяной холод. Дрожа, я поднялась наверх, чтобы переодеться. Проходя мимо ванной на втором этаже, я вдруг услышала громкое «кап-кап-кап». А потом увидела, что из-под двери ванной течет струйка воды.