Фредерик Дар - Смертельная игра
— Никогда не думала, что когда-нибудь попаду сюда! — шепчет Патриция.
К нам приближается дама, хорошо одетая, седеющая, сердечная, очкастая.
— Господа!
Она не задает вопросов. Просто нажимает кнопку, и возникает служанка. Ладненькая и аппетитненькая.
— Проведите этих господ в двадцать третий! — говорит хозяйка.
— Желаете что-нибудь выпить?
— Шампанское, — отвечаю я, играя свою роль.
— Сладкое?
— Сухое!
Обмениваясь этими прекрасными репликами, я фотографирую глазами топографию местности. Более того, я пропитываюсь атмосферой. Очень важно — чувствовать атмосферу!
Я устанавливаю, что особняк разделен на две части: эта — рабочая половина, она побольше. И еще есть крыло, предназначенное для владельцев и служащих. Ставлю Биг Бен против Бим Бома, маленькие друзья, которых я ищу, обитают во второй половине. Меарист поступил правильно, предупредив меня, что его сообщники — друзья трактирщика.
У дамы-приемщицы легкий центрально-европейский акцент, что говорит мне о многом.
— Вы расплатитесь сейчас? — спрашивает она.
— А как же!
Она возвращается к кассе, скромно расположенной в глубине холла за гигантскими филодендронами.
— Сто ф! — говорит она.
Я говорю себе, что молчание стоит дороговато в наши дни и шампанское тоже. Я плачу, и служанка ведет нас наверх.
* * *Апартаменты стоят путешествия. Если бы Мишлин обставлял жилище подобного типа, то в нем стояла бы кровать на четыре лошадки. Все обито цветастым кретоном и обставлено с роскошью. Все радует глаз, все звуконепроницаемое, все симпатично.
Патриция кладет свою сумочку на низкий столик. Она разрумянилась от волнения.
— Что делают в подобных случаях? — спрашивает она голосом, в котором слышна неуверенность. Я улыбаюсь.
— Ну, я думаю, целуют даму. Усаживают ее на канапе, вот сюда. Говорят, что с такой страстью мечтали об этой минуте, что все это похоже на сон. Замечают, что здесь душно, и советуют быть как у себя дома.
Она смеется.
— Кажется, вы хорошо осведомлены.
— Я читал об этом в романах!
— Забавные книги вы читаете!
Тук-тук в дверь. Это возвращается служанка с серебряным ведерком, из которого выныривает золотистая головка пузыря.
— За вами поухаживать? — спрашивает она.
— Нет, мы предпочитаем его хорошо охлажденным.
Я сую ей тысчонку старыми, которая мгновенно исчезает.
— У вас прелестно, — говорю я. — Как давно я здесь не был!
Она улыбается мне.
— О! Да…
— Новый владелец, да?
— Да, в прошлом году…
— Как зовут этого нового?
— Пабст!
— Он сейчас здесь?
— Да, но у него люди…
Разговаривая, я отпускаю маленькие шаловливые поцелуйчики в чудную шейку Патриции, чтобы сбить с толку служанку. Так как я больше не задаю вопросов, она скромно удаляется.
— Итак, что вы сейчас собираетесь делать? — спрашивает моя спутница.
— Подождать полчаса, чтобы дать время моим коллегам занять исходную позицию.
— А потом?
— А потом вдохновение будет диктовать мои действия, мой милый друг…
Я подхожу к стеклу, чтобы поднять занавеску. Окно выходит на эспланаду. Передо мной панорама парка, бульвара и прилегающих улиц.
Патриция садится на диван.
— У вас необыкновенная профессия, — говорит она. Я оборачиваюсь. Она положила ногу на ногу так высоко, что я оказался на грани инфаркта. Ее светлый взгляд подернут томной вуалью. По всей видимости, она поддалась сладострастной атмосфере комнаты.
Для приличия я сличаю содержимое бутылки.
— Глоток шампанского, мой друг?
— Вы принимаете свою роль всерьез! — щебечет она. Мы пьем, стараясь не смотреть друг другу в глаза.
— Это правда, что вы отбивали всех подружек у Людо? — спрашивает она, заставляя испустить надлежащий смешок.
— Это правда, впрочем, мне стыдно за это!
— Бедняжка Людо! Вы знаете, что он на вас совсем не сердится? Наоборот, он находит это забавным.
— У него очень добрая душа…
Зато у его жены — гром и молния, думаю я! Она откидывается на гору подушек.
— Вы очень обольстительны, правда, — шепчет она, — даже с этими смешными усами.
Ну что вы от меня хотите, когда я слышу призыв, будь то для игры в белот или в частную жизнь, я отвечаю. И самый лучший ответ, который мог дать этой светловолосой подстрекательнице, это сыграть для нее Вальс конькобежцев. Она меня отталкивает как раз настолько, чтобы придать пикантность сцене.
— Вы — демон! — хрипит она, обвивая руками мою шею. Я говорю себе, что если Людо никогда не выигрывал в Лотерею, для него пришло время срочно купить билет.
Глава XVIII,
Что называется, взять реванш (продолжение и конец)
— Мы неблагоразумны!
Я полностью согласен с Патрицией, поэтому оставляю ее, чтобы выглянуть в окно. На этот раз фургоны на месте. Пора действовать. Небольшая разминка привела меня в состояние боевой готовности. Я в замечательной форме!
— Послушайте, мой ангел! — говорю я своей партнерше. Но ей трудно сосредоточиться. За двадцать минут я представил реферат моих фирменных блюд, который ее ошеломил. Она по праву отведала «ракету на орбите», «соло на гитаре», «плодородные холмы виноградной лозы», «новый птенчик Лярусса в цветах».
— Патриция!
— Да?
Она протягивает мне губы. Я принимаю их.
— Откройте настежь ваши нежные ушки.
— Готово.
— Теперь слушайте. Я сейчас выйду. Когда я уйду, вы запретесь на засов. Подождите пять минут, потом привяжите этот платок к ручке окна, понятно?
— Понятно! Берегите себя, мой милый, — нашептывает она.
— Как зеницу ваших очей, — отвечаю я ей, как донжуан.
* * *Администраторша погружена в книгу, когда я скатываюсь с лестницы.
Она поднимает на меня удивленные глаза.
— Это невообразимо! — гневно кричу я.
— Что происходит, мсье?
— Я хочу видеть вашего занятого директора! Клопы в таком заведении — это недопустимо!
— Что вы тут говорите?
— Три клопа, мадам! Моей спутнице чуть не стало дурно! А я в каком положении! Ей-Богу, это вам так не пройдет!
Она в растерянности и только умоляюще делает «Тсс! Тише!», — на что я не обращаю внимания.
— Несколько лет назад я уже захаживал сюда. Это было серьезное заведение. Я уехал за границу и вот, по возвращении, нахожу вонючий притон!
— Но, мсье! — негодует мамаша. — Но, мсье!
— Мсье больше нет! Я хочу говорить с директором! Пойдите и скажите ему, что у меня есть для него новости! Самый большой позор в моей жизни! Я привожу даму из высшего общества, потратив столько сил на то, чтобы она решилась! И что же мы видим, открыв совещание в простынях?!
— Тише! Тише! — снова умоляет старушка.
— Клопы! — ору я. — Клопы, как в последнем портовом борделе! Хорошо что еще не лобковые вши, мадам? А?
— Подождите! — уступает служащая. — Я извещу мсье Пабста!
Она направляется в сторону сада. Я жду, пока она скроется, и следую за ней. Вот я в хозяйской столовой. В глубине еще одна дверь… Я бегу к ней… Деревянная лестница, более скромная, чем в холле, скрипит под ногами дамы… Я прячусь под лестницей. Проходит немного времени. Затем по ней начинают спускаться две персоны: дама в фиолетовом и какой-то тип, высокий, лысый и бледный; оба болтают на незнакомом языке. Я секу на свои тикалки. Патриция как раз сейчас завязывает на окне сопливчик. Через несколько секунд начнутся народные гуляния.
Хозяева уже на последней ступеньке. Я вырастаю перед ними с пушкой в руке. Хорошенькая парочка! Они делают движение назад, которое я пресекаю. Свободной рукой хватаю мужика за галстук и дергаю вперед, другой наношу по башке удар рукояткой пистолета, обеспечивая ему мигрень на три недели. Он валится вперед.
Продолжая держать на мушке оцепеневшую Горгону, я волоку его под лестницу, чтобы никто не помешал ему делать бай-бай.
— Ну вот, — говорю я его спутнице, — теперь мы одни.
Она вскидывает руки, защищаясь, думая, что я собираюсь отоварить и ее. Но я делаю отрицательный жест.
— Проводите меня к друзьям, а то я накачаю вас свинцом.
Мое лицо, должно быть, настолько выразительно, что она не противится. Мы карабкаемся по ступенькам. А как только поднимаемся на первый этаж, я шепчу ей:
— Покажите мне ту дверь, и без шуток, а то у ваших наследников завтра будет праздник!
Она делает испуганный жест в сторону двери в глубине.
— Там есть другой выход?
— Да.
— Куда?
— На лестницу, ведущую в гараж…
— А из гаража можно выйти, минуя фасад?
Она не отвечает. Чтобы помочь ей решиться, я давлю стволом своей пращи под ребра.
— Да. Там есть дверь, которая выходит на соседний участок…
Я выругался про себя. Мои люди оцепят отель-пансион Цветов, но не весь квартал.
