Лиза Лутц - Семья Спеллман расследует…
– Рэй?
Мой голос вывел ее из оцепенения, и она резко развернулась.
– Ты была в моей комнате?
– Нет. А что такое?
– Кто-то был, – ответила Рэй и толкнула дверь указательным пальцем. Та со скрипом приоткрылась. Сестра выжидательно на меня посмотрела.
– Рэй, не надо поспешных выводов! – Я попыталась ее образумить, зная, что это бесполезно. Она научилась устанавливать замки два года назад. Мы все закрываемся друг от друга, так уж принято в нашей семье (если не считать двух лет, когда мне из-за наркотиков настрого запретили запирать комнату). Спеллманы страшно пекутся о своей личной жизни, потому что чужая для них ровным счетом ничего не значит.
Я поднялась к себе. Через несколько секунд внизу хлопнула дверь и раздался топот стофунтового человека. Я вышла из комнаты и спустилась в гостиную.
– Старый козел, кто дал тебе право брать мои вещи?! – заорала Рэй.
Дядя, не отрываясь от телевизора, сказал:
– Детка, мне срочно понадобилась камера, а у моей сели батарейки. Вот я и позаимствовал твою цифровую. У меня дело горит, понимаешь? Чего ты так взбеленилась?
– Ты подобрал ключи к трем замкам, проник в комнату с табличкой «Не входить», обыскал ее, нашел под кроватью запертую коробку с камерой и вскрыл ее. Я не знаю, как это называется в твоей паршивой деревне, но здесь это воровство!
С этими словами Рэй вылетела из гостиной, буркнув: «Я объявляю войну».
Как сестра объяснит позже, в ту ночь она сбежала из дома, чтобы «немного выпустить пар». Я сидела на чердаке, проверяя собственный отчет, в котором Дэвид обнаружил пять опечаток. Он велел мне исправить их самой, иначе, по его мнению, я никогда не научусь работать. На пожарной лестнице раздался знакомый скрип, и в окно я увидела, как Рэй спрыгнула на землю. На часах было 9.30. Я решила, что если сестричка вдруг опоздает домой, кому-то нужно будет это доказать.
Я вышла на улицу через дверь и, никем незамеченная, двинулась в том же направлении. Немного подождала, чтобы Рэй успела дойти до Полк-стрит. Иногда она любит неожиданно менять привычки, но есть и те, которым она верна. Полк-стрит совсем недалеко от нашего дома, а Рэй нужно людное место, чтобы выбрать подходящую жертву и попрактиковаться в слежке.
Сестра зашла в кафе и вскоре покинула его, предположительно съев шоколадное пирожное. Стало быть, моя вылазка удалась. Я уже однажды ловила Рэй на поедании сладкого в будний день.
Она осторожно спускается по улице вслед за выбранным объектом. Я не отстаю.
Рэй следит за парнем лет двадцати пяти с фигурной бородой и стандартным набором татуировок. Она заходит за ним в книжный магазин. Рэй четырнадцать лет, но выглядит она на тринадцать, и в десять вечера явно привлекает к себе внимание. Я остаюсь снаружи, чтобы не испортить сестре удовольствие и поймать ее в более подходящий момент.
Татуированный парень выходит из магазина без книг, что меня нисколько не удивляет. Я жду Рэй. Та появляется в дверях, правильно рассчитав время, и неторопливо шагает за объектом в направлении Тендерлойна. Все еще никем не замеченная, я сажусь им на хвост.
Объект сворачивает на Эдди-стрит, Рэй идет следом. Она и не думает возвращаться. Меня это злит. Мы годами вбивали ей в голову, сколько опасностей таится за углом, – бесполезно!
В конце квартала татуированный снова поворачивает налево. Рэй подбегает к углу, чтобы не потерять его из виду. Тот опять уходит налево, тем самым заканчивая петлю вокруг квартала. Сейчас я бы с удовольствием обрушила на Рэй десяток фраз в духе «Ты сдурела?!», но я еще надеюсь, что эта оплошность чему-то ее научит. Прикусываю язык и подхожу к углу.
На этот раз я слышу голоса и, осторожно выглянув, вижу Рэй и татуированного в тени какой-то стройки. Татуированный прижимает ее к кирпичной стене.
– Крошка, ты что тут делаешь? – громким шепотом спрашивает он.
– Ничего. Просто гуляю, – отвечает сестра.
– В такое время?
– Захотелось подышать свежим воздухом.
– Знаешь что? – говорит татуированный.
– Понятия не имею.
– Мне кажется, ты за мной шпионишь.
– Вовсе нет! – нервно вскрикивает Рэй.
– Тебе нравятся парни постарше?
– Нет, нет, ничего подобного!
– Дай-ка я тебе кое-что покажу…
– Иззи?! Помоги, пожалуйста! Сейчас уже можно! – кричит сестренка.
Я достаю нож и открываю. Татуированный оборачивается на знакомый звук.
– Руки прочь от моей сестры, – спокойно говорю я, мысленно вызывая дух Ли Ван Клифа.
– Не бойтесь, девочки, меня и на двоих хватит.
Я вытаскиваю мобильный и делаю вид, что набираю 911.
– Надеюсь, в тюрьме тебе разрешат звонить по этому номеру.
Татуированный быстро оценивает положение и сдается. Но перед этим подмигивает Рэй.
– Увидимся, крошка!
Я провожаю его взглядом, припечатываю Рэй к стене и напоминаю о нашей сделке.
– Я согласилась урезать свои слежки, но не отказывалась от них полностью! – оправдывается та.
– Ты слонялась по кварталу красных фонарей после десяти вечера. Тебе же всего четырнадцать!
– Мне разрешено выходить из дома ночью, если я с кем-то из семьи. Ты была рядом, значит, все в порядке.
– Когда ты меня заметила?
– В книжном магазине. Я бы не пошла за этим уродом, если бы не ты.
Качаю головой, не зная, что сказать. Потом хватаю Рэй за руку и тащу по улице.
– Ну все, пошли домой. Разберусь с тобой позже.
Мы идем по Полк-стрит в тишине, которую Рэй в конце концов нарушает:
– Видела, как он мне подмигнул?
– Да.
– Ненавижу все эти подмигивания.
– Знаю. Учти, на этот раз тебе влетит, – предупреждаю я.
– Может, договоримся?
– И думать забудь.
Той же ночью в комнате для допросов родители устроили Рэй взбучку. Два часа подряд они наперебой рассказывали ей о вреде и опасностях развлекательного шпионажа. У мамы с папой прямо дар видеть во всем плохое. Уверяю вас: с тех пор Рэй отлично знает, на что идет.
Стоматологическая война
В конце концов папа бросил все попытки расшифровать мой новый гардероб. Мама, напротив, не сдавалась. После первого потока случайных вопросов вроде «Ты решила меня позлить?», «Я похожа на дуру?» и «Когда ты последний раз была у врача?» она выбрала другую тактику.
Сначала посетовала на мою прежнюю манеру одеваться.
– Двадцать лет ты носила только джинсы и кожу, джинсы и кожу, джинсы и кожу. Я как будто жила с одним из Ангелов Ада, честное слово! А какие словечки из тебя сыпались!
– Ты никогда не говорила, что я похожа на Ангела Ада.
– Сколько раз я молила тебя надеть платье! Помнишь похороны тети Мэри? А теперь ты не вылезаешь из юбок. Я должна знать почему.
– Да просто так, мам. Имидж захотелось сменить.
– Как его зовут? – наконец осведомилась она.
Сколько себя помню, на этот вопрос я всегда отвечала одинаково: «Джон Смит», давая понять, что просто так не сдамся.
– И долго это будет продолжаться?
Тогда я не могла дать точный ответ, но через некоторое время узнала: три месяца.
Пока я успешно морочила голову Дэниелу и родителям, семейная жизнь Спеллманов ознаменовалась еще одним обманом. Я всегда считала себя мастером по части лжи и с великим изумлением узнала, что кое-кто пускается на не менее изощренные уловки, чтобы обдурить меня.
Вообще-то я не привыкла заявляться к Дэвиду без предупреждения, в основном потому, что он велел мне к этому не привыкать. Но однажды я проезжала по его улице, и у меня спустило шину. Была суббота, семь вечера, так что я не особо рассчитывала застать его дома.
Дэвид открывает дверь после третьего звонка. Его улыбка тут же блекнет, как будто он ждал кого-то другого и теперь расстроился.
– Изабелл.
– Надо же, ты меня помнишь! Какая удача!
– Я ведь просил.
– Мне почему-то казалось, что это правило относительно гибкое.
– Иззи, разве я «гибкий» человек?
– Нет, но я проколола шину, так что мне плевать.
– Это правда?
– Машина стоит у дома. Посмотришь?
– Нет. Что тебе надо?
– Ну, как минимум позвонить от тебя в техпомощь, а пока они едут, отдохнуть в твоем шикарном доме.
– У тебя есть мобильный.
– Я оставила его дома, потому что выезжала ненадолго.
Дэвид уходит в коридор, не закрыв дверь, тем самым молча и не слишком вежливо позволяя мне войти.
– Только давай быстрее, Иззи. У меня встреча.
– С кем?
– Я сейчас не готов к допросу.
– Ты никогда не готов.
– Тебе нарисовать схему прохода к телефону?! – спрашивает Дэвид грубее, чем обычно. Я бы сказала, на десять баллов по шкале грубости.
Как только я подхожу к телефону, раздается звонок. Я беру трубку, и Дэвид, подлетев ко мне, выхватывает ее из моих рук.
