Дарья Донцова - Шопинг в воздушном замке
– Человек, который убил по случайности Клару, мог попасть в дом из подземного хода, – вынырнув из своих воспоминаний, сказала я.
– Невозможно! Это абсолютная тайна! – твердо заявил профессор. – Постой, при чем тут убийство?
– Я не верю в случайное падение жены Григория. Охота шла на Веру. Некто, знающий о семейном проклятии Брыкиных, решил использовать легенду в своих целях, но перепутал женщин, убил не ту.
– Но зачем лишать жизни Веру?
– Чтобы Павел не женился.
– Почему?
– Не знаю. Может, у вас есть предположения?
Исидор пожал плечами.
– Ни одного. Минуточку! Если Клару убили, причем по ошибке, значит, над Верой нависла опасность?
– Да, – кивнула я. – Поэтому я заперла черный ход на щеколду и тщательно закрыла парадную дверь. Дело за подземельем.
– О нем можешь забыть, – отмахнулся Исидор. – Дверцу у реки не открыть, нужен ключ. А он есть только в одном экземпляре, у меня.
– И где вы его храните?
– В кабинете, в ящике стола. Туда никто, кроме меня, доступа не имеет!
– Ладно, – кивнула я, – пойдемте спать, утро вечера мудренее. Может, завтра вы поймете, почему кто-то не хочет, чтобы Павел женился. Да, кстати, вы слышали когда-нибудь о Пелагее Андреевне Суворовой?
– Нет, – уверенно ответил Исидор.
Утром я на цыпочках вышла из дома, вручила Плюшку зевающему Кириллу и дала мальчику указания:
– Здесь лекарство, ухо нужно промывать два раза в день, кормить дробно маленькими порциями. И следи, чтобы мопсы сразу не стали с ней играть. Плюшке необходим покой.
– Какая милая... – засюсюкал, держа на руках собачку, Кирилл. – Некоторых людей за издевательство над животными надо сажать на цепь! Они хуже бешеных волков! Поехали, Плюша, тебе у нас понравится, думаю, ты по достоинству оценишь грызальные палочки и дропсы с ароматом говядины...
Я помахала парочке рукой, вернулась в квартиру, быстро собралась и побежала к машине. Вчера мы с Исидором договорились, что я брошу все силы на поиски преступника, а чтобы у Веры и Павла не возникло никаких подозрений, математик будет сообщать им о крайней занятости своей секретарши, с утра до ночи бегающей по делам ученого.
Проведя почти два часа в пробках, я наконец добралась до Петровки и попыталась припарковаться у дома Суворовой. Через десять минут неудачных поисков свободного места я пришла в недоумение. Ну скажите, по какой причине квадратный метр жилья в Центральном округе Москвы стоит запредельных денег? Здесь шумно, грязно, нет зелени, негде гулять ни с детьми, ни с животными, не найти в окрестностях приличных супермаркетов. Правда, по количеству бутиков с одеждой и ювелирными изделиями этот район обгонит Париж с Нью-Йорком, но серьги или колье человек приобретает не так уж часто, а вот кушать ему хочется каждый день. И где аборигены паркуют свои машины?
Не успела я дойти до точки кипения, как от тротуара медленно отъехала такая же, как моя, машинка-малолитражка. С воплем «банзай» я ринулась вперед и успела вклиниться на свободное место, опередив чудовищно огромный «Хаммер».
Из внедорожника вылез мужик лет пятидесяти и, перекатывая во рту жвачку, прогнусавил:
– За такие фокусы и по жбану получить можно!
– Что я сделала? – заморгала я.
– Я первым место увидел!
Мне стало смешно.
– Весьма спорное заявление. К тому же вашему монстру все равно тут не встать.
– Ниче, влез бы! – злился шофер. – Вы, бабы, нахальные! Таких учить надо! Вернешься, а колеса проколоты...
Я округлила глаза.
– Кому нужно связываться с крохотной копеечной тачкой? Ой, а какой у вас «Хаммер» шикарный! По спецзаказу?
– Да, – гордо кивнул водитель, – из Америки пригнали.
– Небось второго такого нет, – откровенно льстила я автовладельцу.
– Этта точно!
– Колеса черные!
– Суперские?
– Офигенные! И эвакуатор вас не тронет.
– Ему «Хаммер» не утащить!
– А я на убогой тачке. Одна радость, могу припарковать свою муху на пятачке.
Обладатель «Хаммера» похлопал меня по плечу:
– Какие твои годы, еще найдешь мужика! Сходи в салон, наверти кудри, морду наштукатурь, оденься красиво, и нароешь свое счастье. Ты ничего, симпатичная! Хочешь, кофе попьем?
– Ой, спасибо! Только меня на работе ждут, – запричитала я, – начальник – зверь!
– Ну беги, – милостиво улыбнулся мужик.
Я порысила по Петровке. С любым индивидуумом можно наладить нормальные отношения. С женщинами, правда, труднее завязать контакт, а с мужчинами совсем просто. Один намек на эксклюзивность его автомобиля, неприкрытое восхищение суперколесами тачки, и парень из гоблина, собиравшегося проколоть тебе шины, превращается в кавалера, готового разориться на чашечку эспрессо для девушки, которую хотел поколотить из-за парковки. Лесть – безотказное оружие, на ее ржавый крючок ловятся абсолютно все, даже те, кто считает себя закоренелым циником. Фразы «Вы такой умный», «У вас самая лучшая машина», «Никогда не встречала такого необыкновенного мужчину» творят с представителями сильного пола чудеса.
Страшно довольная собой, я вошла в подъезд, поднялась на нужный этаж и позвонила в дверь. Но Ира, патронажная сестра, получившая шикарные апартаменты в свое пользование, не спешила открывать. Вероятно, она отправилась на стройрынок за чем-нибудь для ремонта или еще не приехала из Опушкова. Решив подождать Елисееву, я поднялась чуть выше по громадной лестнице, устроилась на подоконнике, вытащила из сумки календарь Пелагеи Андреевны и принялась его изучать.
Через некоторое время мне стало понятно, что ничего не понятно. На листочках имелись странные пометки и сокращения, разобраться в которых могла лишь сама хозяйка. Например: «Д. р. К. А.». Очевидно, это запись о дне рождения какого-то К. А. Хотя почему я решила, что речь идет о мужчине? Возможно, имеется в виду Катя Андреева, скажем, или Кира Анатольевна. А вот пометка «+ 0». Это – плюс ноль? Или сообщение о смерти некоего «О»? Единственная разборчивая запись оказалась на апрельской странице, которую украшала фотография серебристого пуделька, – внизу неровным почерком пожилого человека написано: «Моя незабвенная Люка». Очевидно, у Пелагеи Андреевны когда-то была пуделиха по имени Люка. Но это и вся информация, которую мне удалось выудить из календаря. Сначала я расстроилась, но потом решила не унывать: в запасе еще имелись телефонные номера, выписанные из аппарата, который украла у Пелагеи Мария Ивановна, свекровь Ирины. Ничтоже сумняшеся я набрала первый и через некоторое время услышала раздраженный женский голос:
– Поликлиника. Говорите же, не спите!
Следующий номер принадлежал домоуправлению. Не надеясь на удачу, я снова потыкала пальцами в кнопки, и тут мое ухо уловило тихий скрип. Он шел с площадки, на которой была расположена квартира Пелагеи Андреевны. Я сунула мобильный в карман, соскочила с подоконника, увидела женщину, одетую в яркий обтягивающий сарафан, и радостно крикнула:
– Ирина! Здравствуйте!
Тетка вздрогнула, уронила на пол большую связку ключей, обернулась и еле слышно сказала:
– Добрый день.
– Ира, как хорошо, что вы приехали! – не сдержала я радости. – Меня зовут... э... Лика, мне очень надо с вами поговорить.
– О чем? – тихо спросила медсестра, быстро нагибаясь и пряча в карман кольцо со множеством ключей. – Кто вас сюда прислал?
– Ваша мама, Мария Ивановна. Давайте войдем в квартиру.
– Простите, я очень тороплюсь, – не пошла на контакт Ирина, – убегаю на работу.
– Но вы только что приехали! – удивилась я.
– Вовсе нет, я ухожу.
– Вы открывали дверь!
– Наоборот, запирала, – возразила Ирина.
– Я звонила, и никто не отозвался.
– В ванной я была, – пояснила Ира, – душ принимала.
– У меня к вам есть пара вопросов в связи с получением квартиры Пелагеи Андреевны, – решительно заявила я. – На Петровке много кофеен, давайте угощу вас латте.
– Нет, спасибо, мне пора, – прошептала Ирина, отступая к лестнице.
И тут дверь в квартиру Суворовой тихонько приоткрылась, по моим ногам пробежал сквозняк.
– Ира! Вы не заперли дверь, – медленно сказала я и толкнула створку.
Перед глазами открылся холл с ободранными обоями и стоящим посередине пылесосом, измазанным побелкой.
– Решили ремонт провернуть? – завела я разговор на отвлеченную тему. – Сами стараетесь или позвали молдаван? Лучше потратиться и нанять специалистов. Можно найти не очень дорогих мастеров и не безумные по стоимости материалы. Очень пить хочется, не нальете стакан воды? И как вы ухитрились пройти на лестницу, не запачкав туфли?
Ира не реагировала на мое щебетание. Она пару раз моргнула, потом на ее глаза набежали слезы.
– Ремонт... – повторила она. – Ремонт? Да, ремонт...
Меня поразила интонация собеседницы – можно подумать, что она впервые слышит о ремонте. Мария Ивановна сказала мне: Ирина приводит в порядок квартиру. А что, собственно, такого? Пелагею Андреевну поместили в больницу, молодая женщина, понимая, что смерть Суворовой не за горами, решила ободрать обои и размыть потолок.
