Дарья Донцова - Синий мопс счастья
– Так вы морильщик!
– А кто ж еще?
– Надо же, какое совпадение. Я как раз собиралась найти кого-нибудь, способного избавить квартиру от прусаков, достала справочник…
– Меня к вам Юрка притащил, – повторил мужичонка, – мы с им на одной площадке живем.
– Какой Юрка?
– Юрка. А то не знаете?
– Нет.
Морильщик, сопя, принялся стаскивать с себя жуткий плащ. Под ним обнаружился вполне обычный спортивный костюм.
– Ваще-то меня Мишей зовут, – представился морильщик.
Тут дверь в нашу квартиру распахнулась, и я увидела Юру, того самого, который целым и невредимым выбрался из-под колес машины Катюши.
– Юра! – воскликнула я. – Как хорошо…
– Во, – перебил меня Миша, – а только что говорила: не знаю его, не знаю. И чего врала? Смысл какой? Непонятно мне твое поведение.
– Так это ты вызвал истребителя прусаков, – повернулась я к Юре. – Зачем?
– Уж прости, – ответил тот, – вы со мной так приветливы были, накормили, вещи постирали, спать уложили. Вот я и решил вам помочь. Тараканов-то на кухне море!
– Бред! Их раньше не было.
– Не знаю, – пожал плечами Юра, – сейчас они просто шеренгами маршируют. А Миша, мой сосед, на фирме работает, они как раз прусаков изничтожают, ну я и попросил его.
– Спасибо, – кивнула я, – но у нас собаки.
– У меня абсолютно безвредное средство, – сообщил Миша, собирая аппарат, – животных можно не удалять. Всю квартиру обработаем?
– Конечно, – согласился Юра.
– Лучше одну кухню, – быстро сказала я, – сейчас только собак в своей спальне запру.
– Не сомневайтесь, – бубнил Миша, ловко свинчивая какие-то никелированные части, – это раньше хрен знает с чем ходили, потом у всей семьи астма начиналась, теперь же мы гарантируем полнейшую безопасность и стопроцентную убойность. Вы можете порошок ложкой есть, хоть килограмм схарчите – и ничего, а таракашка лишь нюхнет, и готов.
Я с сомнением покосилась на Мишу. Сильно сомневаюсь, что средство, от одного запаха которого валятся замертво насекомые, способные выжить даже в эпицентре ядерного взрыва, абсолютно безопасно для человека. Но, похоже, альтернативы нет.
– Так я начну? – спросил Миша. – Вы только дверь в кухню прикройте и щель заткните какой-нибудь тряпкой. А то их сейчас миллионы выскочат, придется потом по всей квартире с веником трупы собирать.
Мне опять стало плохо.
– Что? Вы повсюду оставите скончавшихся тараканов?
– Ну народ, – забухтел Миша, натягивая на себя респиратор, – ваще без ума. Прикажете еще их собрать и с собой унести?
– Кто же потом заметет погибших насекомых?
– Ясное дело, ты, – удивился Миша, – завсегда хозяйка дом чистит.
Тошнота подступила к горлу.
– Ни за что!
Юра улыбнулся.
– Лампа, ступай на работу, у меня сегодня выходной, я уничтожу следы побоища.
Конечно, хорошее воспитание предписывало вежливо ответить: «Большое спасибо, Юра, уборка квартиры – женское дело. Хватит того, что ты побеспокоился и привел Мишу», но я произнесла совсем другое:
– Вот и здорово! Веник, ведро, тряпку, в общем, все, что нужно, найдешь на лоджии, в шкафчике, а я понеслась, уже опаздываю.
– Иди, иди, – закивал Юра, – ни о чем не волнуйся, в лучшем виде все сделаю, это теперь моя забота.
Я побежала одеваться. Конечно, это нехорошо, но как приятно спихнуть на другого человека свои обязанности. Похоже, Юра очень приятная и, что встречается особо редко, благодарная личность. Ведь если быть откровенной, то мы с Катей виноваты, сбили Юру, и по-хорошему не он к нам, а мы к нему должны испытывать самые нежные чувства за то, что он не стал настаивать на вызове милиции.
Внезапно на столе ожил телефон.
– Кто там? То есть алло, слушаю.
– Евлампия? – спросил тихий, вкрадчивый голос.
– Да.
– Помни об ангеле.
На секунду я растерялась, но потом заорала:
– Ах ты, дрянь!
– Нехорошо, Романова, – укорил меня голос, – я предупредила от чистого сердца. И ведь так и вышло. Семья вся погибнет, если ангела выгонишь. Знай, богатство – страшная вещь, на деньгах, да еще таких, как у тебя, карма черная! Болеешь ты ужасно! Помни, ангел тебе поможет, но и ты его любить должна! Должна! Иначе…
Вне себя от возмущения, я швырнула каркающую трубку на диван. Жаль, что у нас дома нет определителя номера, мигом бы вычислила телефон, с которого звонит цыганка. Хотя скорей всего гадкая баба названивает из телефонной будки. Что же это такое, а? С первого взгляда все происходящее можно принять за бред сумасшедшего. Встречаются ненормальные люди, способные на идиотские розыгрыши. Но, учитывая тот факт, что Ада, Кирюша и Лиза чудом избежали смерти, а тезка Лизаветы и их одноклассница Римма Борискина погибли, получается, что шутка зашла слишком далеко. И мне следует как можно быстрее выйти на след цыганки. Думается, она отлично знает, кто задумал преступление, и сумеет мне объяснить, в чем дело. Ангел, богатство… Да у нас с Катюшей никаких особых накоплений-то и нет. О каких деньгах идет речь?
Глава 15
Приехав в академию, я довольно быстро нашла группу, в которой числилась Алла Свириденко, прошагала с километр по длинным извилистым коридорам учебного заведения, добралась до нужной аудитории и спросила у девочек, сидевших на низкой скамейке у окна:
– Не подскажете, где я могу найти Аллу Свириденко?
Честно говоря, я рассчитывала на то, что одна из девушек воскликнет: «Это я!»
Но в ответ прозвучала совсем иная фраза.
– Дома Алка, – зевнула девушка с ярко-рыжими крашеными волосами, – заболела она. Только что звонила, сказала, неделю не появится на занятиях, грипп.
У меня подломились ноги, нет, это ужасно! Надеюсь, до Аллы цыганка не успела добраться и Свириденко в самом деле больна. Чувствуя, как к щекам приливает жар, я выхватила из сумочки «служебное» удостоверение.
– Майор Романова, Главное следственное управление, быстро говорите номер телефона Аллы.
– Что случилось? – хором поинтересовались девчонки.
– Потом. Речь идет о жизни и смерти. Немедленно дайте ее телефон.
– У кого есть ее номер? – загудели студентки. – Может, у Ирки?
– Он же у меня определился, – спохватилась рыженькая и вытащила мобильный, – во, точняк, записывайте.
Забыв сказать притихшим студенткам «спасибо», я ринулась назад, на бегу тыча пальцем в кнопки. Ту-ту-ту-ту… Потом раздалось недовольное, сонное:
– Слушаю.
– Алла?
– Да.
– Как вы себя чувствуете?
– Хуже не бывает, – заныла собеседница, шмыгая носом, – голова болит, горло горит, кашель ужасный, вид страхолюдский.
– Вы сейчас дома?
– Звоните по домашнему номеру и интересуетесь, где я?! – попыталась повысить голос Аллочка. – Вообще-то вопросы следует задавать мне. Что вам надо? И кто вы такая?
– Майор Романова, Главное следственное управление, МВД.
– Ой, – Аллочка сразу потеряла весь свой гонор, – из кафе нажаловались? Из «Гвоздики»? Неправда, мы с девчонками ничего не сделали, официантка первая начала…
– Мелкие скандалы не по нашей части, – быстро прервала я ее. – Алла, вы сейчас одна?
– Да, мама в командировке.
– Слушайте меня внимательно. Никому не открывайте дверь.
– Вообще?
– Да.
– Даже соседям?
– Да, в особенности не впускайте к себе цыганок.
– Думаете, в Москве найдутся дуры, способные открыть дверь этим чудищам? – удивилась Алла.
Я закашлялась. Ну почему же сразу дуры? Встречаются отдельные наивные дамы, верящие в голодных младенцев.
– А если ко мне Серега придет? – не успокаивалась Алла.
– Вы же вроде гриппом заболели, – рассердилась я, – нечего кавалеров зазывать, инфекцию распространять. Никого не впускайте, только меня.
Алла противно захихикала.
– Как мне вас узнать? Чай вместе мы не пили.
Признав правоту Свириденко, я стала описывать себя.
– Маленькая худенькая блондинка, глаза голубые. Буду одета в джинсы, черные сапожки и серую куртку с опушкой из искусственной лисички.
– Не много, видно, вам платят, – съязвила Аллочка, – если денег только на синтетику хватило.
Я пропустила мимо ушей беспардонно хамское замечание и спросила:
– «Глазок» на двери есть?
– У нас видеофон.
– Еще лучше, я выну удостоверение и покажу вам. Повторяю снова: положение очень серьезное, речь идет о жизни и смерти, вашей, поэтому проявите крайнюю осторожность.
– Ладно, – слегка испуганным голосом ответила Алла, – как говорите, вас зовут?
– Евлампия Романова.
– Угу, поняла.
– Вот и славно, записываю ваш адрес.
Аллочка жила не так далеко от академии. Когда дверь отворилась, стало понятно, что девушка на самом деле больна. У Аллы были красные глаза, распухший нос и потрескавшиеся губы. Увидев меня, хозяйка сморщилась, с аппетитом чихнула и прогундосила, глядя на красные «корочки»:
– Вы, что ли, Евстафия из милиции?
