Наталья Александрова - Перстень Калиостро
Белоснежная красавица была прекрасна. Я почувствовала острую зависть к испанскому миллиардеру Санчесу. Пропорции яхты были гармоничны, как у арабского скакуна. Правда, я никогда не видела арабских скакунов, но всегда приводят такое сравнение. Мы положили рядом с голубевской вырезкой из журнала фотографию, которую я утащила из квартиры Александра, и принялись внимательно их изучать. Честно говоря, я-то просто пялилась на яхту и красотку в матросском костюме, но Надежда Николаевна после пятнадцатиминутного изучения выдала заключение:
– Во-первых, надпись «Esperanza» на борту судна сделана таким же шрифтом, как и на спасательном круге с твоей, Мария, фотографии. Во-вторых, вот эта штука, которая торчит сзади, прямо за обнимающейся парочкой, называется надстройкой, мне Валентин объяснил. Так вот, надстройка на обеих фотографиях одинаковая. На основании этих двух фактов я делаю вывод, хотя, может быть, слишком поспешный, что фотография сделана в свое время на этой самой яхте.
– Час от часу не легче! Только испанского миллиардера нам и не хватало! Какое отношение ко мне имеет испанский богач?
– Он к тебе, да и ни к кому уже, больше не имеет никакого отношения. Потому что Мигель Руис Санчес тихо скончался в своем поместье в Валенсии. Как ты думаешь, когда?
– Пять лет назад, – обреченно произнесла я.
– Умница! – расцвела Надежда. – И Валька молодец, даже про смерть миллиардера где-то раскопал. Складывается впечатление, что пять лет назад произошли все события, а дальше мир просто впал в спячку. Значит, – Надежда начала загибать пальцы, – неизвестная женщина выпала или выброшена из окна на Офицерском; Людмила Лучкова убита своим возлюбленным; что произошло с Ларисой Гусаровой – можно только гадать. И теперь еще испанский миллиардер…
– Миллиардера вы притянули за уши! – не выдержала я.
– Да? А фотография? А яхта?
– Что яхта? Ну доказали вы, что загадочная женщина и не менее загадочный инвалид, у которого я убираю, несколько лет назад сфотографировались вместе на яхте. Александр тогда выглядел прилично, не скрою, да и дама хороша. Но легче мне от этого не стало…
– Не скажи. Миллиардеры – это такие люди, у которых вся жизнь проходит на виду. Пресса им не дает шагу ступить без интервью или хотя бы без фотоснимка… Это простые люди никому не нужны, а про миллиардеров всем интересно.
– Мне неинтересно, – угрюмо пробормотала я.
– А мне интересно, – весело ответила Надежда. – Значит, опять иду в библиотеку и смотрю там газеты и журналы. Вдруг да попадется где-нибудь в окружении миллиардера наша загадочная незнакомка?
Вечером позвонил мой бывший муженек – легок на помине. Голос его был непривычно тих, и он даже поинтересовался моим самочувствием. Я ответила, что чувствую себя прекрасно, его, так сказать, молитвами, тогда он робко поинтересовался, как дела, имея в виду мои дела с милицией. Я сообразила, что раз он звонит и спрашивает, в милицию его не вызывали, может, он на самом деле никак не связан с тем рыжим мужиком, Ненько Валерием Ивановичем, как его назвал следователь в последний мой приход. Они установили личность убитого, им оказался бывший уголовник. Поэтому в милиции посчитали, что рыжий Ненько влез ко мне ради обычной кражи, поссорился с напарником, тот его и убил. Видно, напарника они стали искать по уголовным связям Ненько, а мне следователь сделал выговор насчет хилых замков. Так что еще и обругали на прощание. Но мужу я не стала ничего рассказывать, а просто сказала, что идет следствие.
Тогда он попросил разрешения навестить сына и даже – можете себе представить?! – извинился за прошлый скандал. Как я уже говорила, розовые мысли в моей голове держались только один день. Поэтому я нисколько не поверила словам моего бывшего. Простить я его никогда не прощу. То, что умер ребенок и что я сама из-за него чуть не сыграла в ящик, – это я вспомню на смертном одре, его или моем, как повезет. То, что он изменил свое поведение, говорит только о том, что он меня боится. Значит, рыльце у него в пушку. Поэтому я разрешила мужу прийти, но если он опять начнет хамить, то в следующий раз мы будем разговаривать в другом месте.
Вот так-то. С муженьком я быстро разберусь, но как быть с двумя другими – Андреем и инвалидом Сашей?
Надежда опять отправилась в газетный отдел библиотеки имени Маяковского. Лидочка была на месте и посмотрела на нее насмешливо.
– Где же я вам возьму журналы с разделами из светской хроники? Эти издания очень дорогие, нам редко перепадает. Никому и не выдаем.
– Лида, очень нужно. И к тому же не свежие номера, а пятилетней давности.
– Ладно, – подобрела Лида. – Ради нашей дружбы…
Увидев гору журналов в глянцевых обложках, Надежда приятно удивилась:
– Даже по-русски?
– А вы как думали? Это же у нас в России издают для новых русских. Вот, так и называется: «Новый русский журнал», «Московское общество», а это вроде русского «Плейбоя», для богатеньких молодых людей.
– Давай-давай, – оживилась Надежда. Листать красивые журналы было куда интереснее, чем читать отечественные криминальные новости или скандальные слухи. Здесь были роскошные туалеты, драгоценности и лимузины, блистательные рауты. «Принц Монако Альберт открывает новый музей моды. На посвященном открытию рауте присутствовали сливки европейского общества»… «На последнем аукционе Кристи барон Тиссен-Борнемис приобрел полотно Рейсдаля»… «Немецкая миллионерша фрау Хеллербаум около своей виллы в Сен-Тропез»…
Надежда переворачивала страницы, постепенно углубляясь в прошлое. И вот наконец ей повезло. Дойдя в своем обратном поиске до 1993 года, она увидела фотографию загорелого мужчины без возраста и молодой женщины в коротком белом платье. Подпись под фотографией гласила: «Испанский миллиардер Мигель Руис Санчес с дочерью Долорес на ежегодной выставке цветов в Амстердаме».
Надежда внимательно и задумчиво смотрела на фотографию. Сомнений у нее не было: на снимке была изображена та же женщина, которая улыбалась на борту яхты «Эсперанца» рядом с таинственным Александром. Та же самая женщина, которая на другой фотографии падала с искаженным от ужаса лицом из окна с цветущим кактусом.
Я открыла дверь, не спрашивая, потому что Надежда предупредила о своем приходе.
– Ох, еле дождалась, пока доеду. Ну и бомба! Оказывается, та женщина – дочь миллиардера Санчеса!
– Точно?
– Точно, видела фотографию и подпись. Уж прости, придется тебе на слово поверить, оттуда из библиотеки на вынос ничего не дают. Но я тебе говорю: точно, это она! Как узнала я, давай дальше читать. И представляешь, умирает ее папаша, и она оСтастся единственной наследницей его миллиардов. Не слабый твой Александр ухватил кусочек!
– И как он с ней познакомился?
– Не знаю, об этом в журнале не сказано, но выясним, не волнуйся. Так вот, после смерти папаши, его дочь по дороге на его похороны, попадает в автокатастрофу! После аварии она становится совершенной затворницей, живет очень уединенно на своей вилле в Биаррице, никого не принимая. Особенно журналистов. Просочились слухи, что ее лицо изуродовано после аварии, и целая серия пластических операций не смогла вернуть ей прежнюю внешность. Кроме того, у нее повреждены голосовые связки, из-за чего изменился голос… Тебя это ни на какие мысли не наводит?
– Да вы уже сами все сообразили!
– Именно! Дочку миллиардера – подменили!
– Надежда Николаевна, вас не заносит? – осторожно спросила я. – Как-то это все бездоказательно.
– Спокойно! Найдем и доказательства. Точно, ее подменили, причем сначала убили. Воспользовались сходством Долорес этой самой с Ларисой Гусаровой, убили Долорес и отправили Ларису в Испанию по ее документам. А по дороге устроили легкую катастрофу, чтобы ее сразу же не разоблачили, потому что было много людей, которые хорошо знали дочь миллиардера.
– Интересно очень узнать, кто все это проделал?
– Безусловно! Теперь становится ясно, насколько опасна фотография из бабушкиного альбома. Она доказывает, что Долорес Санчес была убита, а под ее именем в Биаррице живет самозванка… Живет и, между прочим, распоряжается папиными миллиардами!
– Конечно, жалко миллиардершу, но мне бы лучше выяснить, кто же все-таки охотится за фотографией здесь, в нашей стране. И если Шпикач убит, то кто же все-таки взял фотографию вместе с альбомом?
Надежда Николаевна, так неожиданно опущенная мною с небес на землю, посмотрела с легким упреком.
– Кому опасна фотография? Тем, кто боится разоблачения Ларисы Гусаровой. Они сцапали Шпикача, вызнали у него, где фотография, и взяли ее, чтобы уничтожить.
– И если бы я не нашла другую фотографию, – начала я со злостью, – то уже могла бы спать спокойно. А сейчас я чувствую себя так, как человек, устроивший привал на действующем вулкане.
– Вот что я тебе скажу, – начала Надежда серьезно, – теперь настало время заняться цепочкой старушек. Надеюсь, так мы узнаем, каким образом ты попала в квартиру к Александру. Кстати, как его фамилия?
