Иоанна Хмелевская - Кот в мешке
Решив, видимо, наши садовые споры принять за перерыв в производственном совещании, Павел занялся откупориванием второй бутылки, я же с горечью вспоминала, как в прошлом году Алиция и в самом деле предложила мне мешок настоящей земли под акантусы, полученный ею по большому блату, а я уезжала от нее перегруженная – четыре человека, прорва багажа, к тому же ехали мы не в Польшу, а в Париж. Куда бы я ее мешок девала? На место водителя посадила? Не могла мне раньше об этой земле сказать, а теперь еще и издевается.
– Ладно, – сказала я негодующим голосом, – убью я ее позже, а пока можем вернуться к нашим делам.
– Погодите, – покончив с бутылкой, сказал Павел. – Пока вы будете разбираться в садах‑огородах, я бы мог, пожалуй, еще разок съездить… Ночь и так, считай, пропала, сколько сейчас? Третий час? Я бы успел вывезти остатки этого смердящего свинства, не то Биркерод совсем провоняется. Начнут искать источник вони и найдут у твоей калитки, станут о тебе плохо говорить…
– Ничего не выйдет, – возразила Алиция. – Еще с тех свалок наших подкидышей не вывезли, больше туда уже не поместится. Придется ждать вечера. Надеюсь, в таком темпе поисков вони не успеют организовать. В этой стране никто не торопится.
– Сосед донесет! – не унималась я. – И надо же, не могло провоняться в другое время, а именно теперь, когда у нас на голове Зенончик. Хотя одно с другим связано…
И опять Алиция почему‑то отвергла кандидатуру Зенончика. Мы смотрели на нее с удивлением, так что ей пришлось расколоться.
– Ладно уж, скажу. Я потому не поручусь головой за Зенончика, что сейчас в этой околице подвизается Прохиндей… Кажется, у Памелы живет.
Теперь я по‑настоящему разозлилась.
– Я все понимаю, Алиция, – сдерживая себя, стиснув зубы почти спокойно начала я. – У тебя, как и у каждого, могут быть свои тайны, но ведь надо же соблюдать элементарную порядочность. Да, конечно, связаться с таким типом значит скомпрометировать себя, не хочется, чтобы об этом знали, но не время сейчас переживать прежние ошибки, в конце концов errare hu‑manum est, как же ты могла не сказать нам о нем?
– Это тот, что с сигаретами и завтраками? – оживился Павел.
– Он самый. Откуда ты знаешь, что он появился в ваших краях и проживает у Памелы? Он был у тебя?
Алиция попыталась скрыть волнение. Она закурила, хотя на пепельнице еще дымилась ее недокуренная сигарета.
– Нет, меня он, как чумы, избегает, но я его видела в городе. Вместе с Памелой они выходили из магазина, так это что означает, по‑твоему? Вцепился в нее, как репей в собачью шерсть, впрочем, они стоят друг друга.
– И ты думаешь, что Памела тоже ему готовит завтраки на работу?
– Вот в это я ни за что не поверю, Памела не из таких. У них какие‑то общие дела, я кое‑что об этом слышала, но они меня не интересуют и больше слышать не хочу. А поскольку я их видела вместе уже несколько раз в последние дни, считаю, возможно, это нельзя не принимать во внимание.
– «Возможно»! – фыркнула я.
Теперь пришла очередь Павла рассказывать Беате, кто такой Прохиндей. Несколько лет назад, еще до Психопата, подвизался в этих краях очень симпатичный на вид молодой поляк. Неглупый и весьма обходительный. Он в совершенстве овладел искусством пудрить мозги немолодым дамам и месяца на три намертво присосался к Алиции, хотя та была бабой не промах и в людях разбиралась. Опять проявились, наверное, ее всепоглощающая доброта и желание помогать людям, оказавшимся в беде, а уж он ей наверняка наплел с три короба. Все это время он пользовался дармовой квартирой и пропитанием, выкурил Алицины сигареты и выпил ее запас крепких напитков. Кроме того, она еще готовила ему завтраки, которые он якобы брал с собой на работу. В рамках благодарности он попытался продать ей задешево бутылку виски и упаковку сигарет, купленных в магазине DUTY FREE (беспошлинная продажа). По каким‑то своим соображениям он вынужден был покинуть уютное гнездышко, а когда впоследствии сделал попытку вновь загнездиться у Алиции, ему это уже не удалось.
И вот теперь, на нашем производственном совещании, мы единогласно пришли к выводу зачислить и Прохиндея в число подозреваемых. Причем у него было больше шансов, чем у того же Зенончика.
Ночь шла к концу, и я испытала приступ творческого вдохновения. Вместо обычного подведения итогов сочинила байку.
– Представьте, некто потерял ценный предмет. Давно потерял, сам не помнил когда и где.
Предметом могло быть яичко Фаберже, которое ему поручили хранить…
Естественно, посыпались вопросы, почему именно яйцо Фаберже и почему только хранить… Ну нет у людей воображения.
– Чего пристали? Так у меня получается, а хранить до тех пор, пока законному младенцу не стукнет совершеннолетие. Официально поручили, может, даже и на письме, а он яичко потерял, растяпа. Младенец рос не по дням, а по часам, человека грызла совесть, до того грызла, что он вспомнил: потерял в поезде. Ну и принялся искать сначала в многочисленных бюро потерянных вещей, а потом на еще более многочисленных железнодорожных аукционах. Не один искал, нанял помощников и до сих пор ищет…
– Только у Алиции? – удивился Павел.
– Кто так сказал? Может, рассчитал время и день пропажи и вышло у него, что данный мешок приобрела именно Алиция. А может, всех остальных уже обработал, одна Алиция у него осталась. И тут он узнал, что Алиция – явление уникальное, одна такая на всю Данию.
Алиция набычилась, но я пресекла попытки опять завязать бесцельную дискуссию.
– Я о деле говорю, а ты опять начнешь о мыле и старых портках…
– Я тоже о деле, – обиделась Алиция. – Если на секунду предположить, что ты права, почему тогда он не придет ко мне и не спросит? Или не даст объявления?
– Во‑первых, может думать, что ты соврешь, а во‑вторых, не хочет, чтобы узнали о потере, стыдно ему. Честно говоря, я думаю, на всю Данию у тебя одной остались до сих пор не вскрытыми мешки с котами, люди обычно распаковывают их, как только выиграют на аукционе. Так он может думать, что ты сама не знаешь о Фаберже, и он стибрит его у тебя без проблем.
– Ну что ты привязалась к этому яйцу?
– Первое, что пришло в голову. Да я не настаиваю на Фаберже, не нравится – пожалуйста, он может искать все, что угодно: старинные часы, свадебную фату прапрабабушки…
Собравшиеся с энтузиазмом стали дополнять мой список и не скоро спохватились.
– История занимательная, – похвалила меня Беата, – но не лучше ли Алиции поглядеть на оставшихся котов и тем покончить с проблемой?
Хозяйка сразу согласилась.
– С удовольствием это сделаю, если ты поставишь мне мешок под нос. А так… я не намерена дом рушить, капитальный ремонт пока не запланировала. К тому же не верю я ни в яйца, ни в свадебные фаты. И плевать мне на проблемы твоего склеротика. Раз он нанимает таких помощников, как Прохиндей, Психопат или вообще Падла – не стоит ему и помогать. Не желаю иметь с ним дела.
На этом наконец закончилась наша конференция, к тому же вину пришел конец. И мы решили хоть немного поспать.
***
Около полудня приехала Мажена, битком набитая вопросами‑расспросами, но все они замерли у нее на устах, как только она приблизилась к калитке Алициного участка.
Последствия деятельности морозильника все еще давали себя знать. Вот странно, вроде бы Дания – страна ветров, а за все время ни одного порядочного, разве что изредка повеет какой‑то жалкий зефиришко, которому явно не под силу развеять тлетворную атмосферу.
– Езус‑Мария, что это у вас тут так смердит? – с ужасом вопросила гостья, переступив порог дома и застав нас всех в полном составе за завтраком, а может, ленчем. – Алиция, это какое‑то мясо протухло! Или рыба! Господи, и аппетит у них не испортился!
– Ко всему привыкает человек, – философски заметил Павел. – Привет, рад тебя видеть. Как поживаешь?
– Хороший кофе все запахи отбивает, – одновременно с ним поучающе заметила хозяйка.
– Запахи! – фыркнула Мажена, – это ты называешь запахом?
Одна я соизволила дать пояснение:
– Баранья нога потеряла терпение и решила отправиться в голубую даль. Собственно, уже отправилась, но остались кое‑какие сопровождающие… запахи. Садись. И хвати коньячку, предварительно понюхав, сразу приятнее станет.
Мажена знала о наличии в подвале морозильника и его содержимом, поэтому долго объяснять ей не пришлось. И упрашивать выпить кофе с коньяком – тоже. Поспешно придвинув к столу оставшуюся свободной табуретку, она послушно отведала того и другого, пришла в себя и уже спокойно выслушала всю историю бараньей ноги. И очень обеспокоилась.
– Хорошо, что бренди кто‑то вылакал до того… Алиция, а ты уверена?.. Я знаю твою наблюдательность… Я бы подумала, что кто‑то подглядывал за нами, шпионил и застукал, когда мы обнаружили шахматы. И вот теперь ищет их!
