Людмила Ситникова - Безумный гороскоп
– А как погибли родители Нины?
Лия Антоновна цокнула языком.
– Вопиющая несправедливость! Они нашли свою смерть, возвращаясь с дачного участка. Слава богу, что в машине не было Ниночки. В противном случае… – Лия махнула рукой. – В их старенький «жигуленок» врезалась иномарка. Супруги погибли мгновенно, а тот, по чьей вине произошла авария, даже не пострадал. Ни одной царапины.
Катке стало жаль Нину. Она-то уже начала подо-зревать девушку во всех смертных грехах, а на деле…
– Надеюсь, он сполна заплатил за содеянное?
Лия хмыкнула:
– А вот и нет. Того парня, что сидел за рулем, даже не судили. Как вам это нравится?
– Каким образом ему удалось избежать наказания?
– Деньги, деньги, деньги. Шестнадцатилетний юнец, который, к слову сказать, не имел водительских прав, без спроса взял машину матери. Решил повыпендриваться перед дружками. Гнал на бешеной скорости, на светофоре, не успев вовремя затормозить, врезался в зад «жигуленку». А потом начался цирк шапито. Мать парня – дамочка с толстенным кошельком – из кожи вон вылезла, а любимого сыночка отмазала. Ой, там и психиатрическая экспертиза проводилась, и пятое-десятое. Короче, заключение экспертов было на руку и сынку, и мамаше. Парня поместили в психбольницу. Только вот недолго он там пролежал. Через два месяца покинул унылое заведение, с головой окунувшись в прежнюю беззаботную жизнь.
Катарина не могла подобрать подходящих слов.
Лия Антоновна нервно заморгала:
– Вы спросите, откуда мне известны подробности? Отвечу. Моя сестра работала заведующей того самого отделения, в котором лежал парень. И она лично получила крупную сумму из рук заботливой мамаши. Я когда узнала, чуть не убила Лидку. Поверить не могла, что моя родная сестра способна ради денег пойти на должностное преступление. С тех пор мы не общаемся. Ненавижу продажных людей, будь то знакомый, друг или близкий родственник.
Катка встала.
– Спасибо вам.
– Скажите брату, пусть Нину бережет. Дурикова заслуживает самого лучшего отношения.
– Вы хотели сказать – Скороходова?
– Все никак не привыкну к ее новой фамилии. Скороходовой Нина стала, когда паспорт получила. До этого была Дуриковой. Сами понимаете, фамилия неоднозначная. Девушка ее сменила, чему была безгранично рада.
На улице у Катки засосало под ложечкой. Опустившись на переднее сиденье, Копейкина впала в глубокую задумчивость.
* * *В четверг появился новый повод для волнений. Пропала Александра Константиновна.
Розалия ворвалась к невестке и с порога отрапортовала:
– Я сразу поняла – мы попали в сумасшедший дом. Представляешь, Шурка исчезла в неизвестном направлении.
Ката подалась вперед:
– Как исчезла?
– А вот так. Ее нигде нет. Нинка ждала, когда Купатова спустится вниз, чтобы отправиться в агентство, а та все медлила. Нинок поднялась к ней в спальню, постучала – ответа не последовало. Комната оказалась пуста.
– Она могла уехать в агентство раньше обычного.
– А Нина? Они ж на одной машине на работу ездили. Более того, авто Купатовой стоит в гараже.
Катарина спустилась в гостиную.
У каминной полки спиной к Копейкиной стоял неизвестный.
Аглая Константиновна заговорила первой.
– Каточка, познакомься с моим сыном Эрнестом.
Эрик обернулся.
Никогда прежде Катка не видела брата Дианки, и, если честно, она почему-то представляла его совсем иначе. В ее воображении он был высоким, мускулистым красавцем с прической «ежик». На деле Эрнест оказался худощавым мужичком с тонкими чертами лица и темными – доходящими до плеч – волосами.
Невесело улыбнувшись, Эрик протянул:
– Приятно познакомиться.
Кивнув, Ката подошла к Нине:
– Ты звонила на мобильник Александре?
– Я звонила, – ответила Аглая. – Телефон отключен. Ума не приложу, куда делась Шурка?
– На тетку это не похоже, – сказал Эрик.
– Сегодня мы должны были приехать в агентство на полчаса раньше. В одиннадцать у Александры Константиновны важное совещание. – Нина с опаской посмотрела на Диану. – Но ее там нет, я звонила… Не знаю, что и думать.
Борис Игоревич поспешил успокоить домочадцев.
– Давайте не будем впадать в панику раньше времени. Если телефон отключен, это еще ни о чем не говорит.
– Папа, но тетя не могла покинуть особняк, оставив в гараже машину, – возразила Диана.
– Возможно, она вызвала такси и уехала… скажем, по делам.
– По каким?
– Нет! Шурка ненавидит такси. Это не в ее стиле, – сказала Аглая.
– Верно. – Нина комкала платок. – Один раз у нее не заводилась машина, я предложила вызвать такси, но Александра Константиновна категорически отказалась.
– И как она поступила? – спросила Катка.
– Позвонила Аглае Константиновне.
– Да-да, я помню тот случай, – оживилась Гжельская. – Я приезжала за Шуркой, а ее машину забрали в автосервис.
Эрнест прошелся по гостиной.
– Отец, я могу поговорить с тобой наедине?
– Что за вопрос, конечно. – Борис Игоревич с трудом поднялся с кресла.
– Боря, у тебя опять болит спина? – встрепенулась Аглая.
– Все в порядке, Глашенька, радикулит немного разыгрался.
– В среднем ящике лежит мазь. Эрик, разотри отцу спину.
Не глядя на нее, Эрнест пробурчал нечленораздельную фразу.
Стоило им скрыться на площадке второго этажа, как Егор, обняв Дианку за плечи, обратился к Нине:
– Ты останешься дома?
Девушка встрепенулась:
– Ни в коем случае, мне надо ехать. Такси приедет с минуты на минуту.
Катарина присела рядом с Аглаей:
– Откровенно говоря, я заинтригована.
– А я заинтригована вдвойне. Шурка знала, что сегодня утром приедет Эрнест, посему ее поступок не находит объяснения. Оставить машину, отключить телефон, да к тому же не поставив нас в известность. По меньшей мере, это глупо. Она всегда меня считала недалекой особой, а теперь и сама чудить начала.
Как только Ниночка вышла на улицу, Ката заикнулась о звонке в милицию.
– Катка, да ты чего? – Диана заразительно расхохоталась. – Хочешь, чтобы нас на смех подняли? Да и тетка потом тебе спасибо не скажет.
– Но она пропала!
– Ты преувеличиваешь, – заметил Егор. – Согласен, довольно странный поступок для Купатовой, но скажи на милость, кто в жизни время от времени не совершает странностей? А вдруг у нее появился поклонник?
– Егор!
– Вы исключаете такую возможность, мама?
– Конечно, исключаю.
– А мне она кажется очень даже правдоподобной.
– На что ты намекаешь? – Ката вопросительно смотрела на Егора. – По-твоему, Александра отправилась на свидание? Забив на работу, совещание и все остальное?
– Любовь меняет людей до неузнаваемости.
– Егор, прекрати, – Диана нехотя встала. – Так или иначе, в милицию мы обращаться не будем. Вернется тетка, в конце концов, она не иголка.
Катарина вскрикнула.
– Ты чего, Катка?
– Аглая Константиновна, во сколько приехал Эрнест?
– В семь утра.
– Как он попал в дом?
– Ну и вопросик. Обыкновенно попал, через дверь.
– Я не это имела в виду. Кто ему открыл калитку? Насколько мне известно, на ночь она закрывается с внутренней стороны.
– Ох, – Аглая переглянулась с дочерью. – Я об этом не подумала.
– В гостиную Егора впустила я. – Диана нахмурила лоб. – А вот как он умудрился открыть калитку… загадка.
– Разве у Эрика нет своих ключей?
– Месяц назад мы сменили замок.
– И не забывайте про задвижку. Даже если бы он и открыл замок своим ключом, калитка не сдвинулась бы с места.
Аглая Константиновна начала осматриваться вокруг:
– Где моя пачка сигарет? Я же положила ее на диван.
– Мама, она на столике.
Затянувшись, Аглая произнесла скороговоркой:
– Чем гадать, лучше подняться наверх и спросить у Эрика, каким образом он открыл калитку.
Копейкина поспешила к лестнице.
– Кат, подожди, – окликнула ее Диана. – Я, кажется, начинаю понимать ход твоих мыслей. Не зря ты спросила про калитку. Думаешь, Эрик беспрепятственно прошел на участок, потому что калитка была открыта?
– Так точно.
– Выходит, в семь утра тети уже не было?
– Но зачем Шурке топать пешкодралом? – вопрошала Аглая. – Вы можете дать мне внятный ответ?
– Пока нет, – Ката побежала по ступенькам.
Из спальни Эрнеста доносились приглушенные голоса. Копейкина услышала прерывистую речь Бориса Игоревича:
– Все не так, сын. Ты заблуждаешься.
– Отец, я давно вырос из детского возраста, меня не купить красивыми сказками.
– Эрик…
– Если ты сейчас же не ответишь на вопрос, я…
Катарина постучала.
Борис Игоревич распахнул дверь.
Красное лицо Гжельского свидетельствовало о сильном волнении. Выскочив в коридор, Борис крикнул сыну:
– Мы договорим после.
– Зачем вы пришли? – Эрик с неодобрением посмотрел на Кату. – Я же ясно дал понять, что хочу переговорить с отцом наедине.
